Его язык искушал, и она сдалась. Кай нырнул глубоко и взял все, потом еще. Этого, возможно, будет недостаточно. Без колебаний Кэт ответила на желание желанием, на жар жаром. Пока губы искали губы, ее руки касались его лица, наверстывали за упущенное время то, что она не забыла, вновь знакомились с тем, что было так знакомо.

Его кожа была грубой, с дневной щетиной, скулы и подбородок жесткие и четко очерченные. Когда ее пальцы медленно поднимались вверх, она чувствовала мягкое прикосновение его волос, раздуваемых ветром. От такого контраста она задрожала, прежде чем запустить пальцы глубже.

Кэт могла заставить его ослепнуть и оглохнуть от желания. Зная это, Кай уже не мог остановиться. Желание вскипело в нем, поднимаясь так быстро, что он ослабел прежде, чем его сознание восприняло то, что его тело не могло отрицать. Он прижал ее сильнее: жесткое к мягкому, грубое к гладкому, пламя к пламени.

Сквозь тонкий барьер ее блузки он чувствовал, как ее плоть становится теплой от его прикосновений. Кай знал, что кожа здесь чувствительна и так хрупка, как нежные лепестки розы. Запах будет столь же сладким, а вкус — медовым. Воспоминания, мгновения, мечты о большем — все это вместе почти сводило его с ума. Кай знал, каково это — иметь ее, и одно только знание возбуждало. Он почувствовал ее сейчас, и это чувство делало его иррациональным.

Кай хотел взять ее прямо там, рядом с морем, и пусть небо разверзнется и выльется на них.

— Я хочу тебя. — Уткнувшись лицом в ее шею, он искал все места, которые помнил, — Ты знаешь, как сильно. Ты всегда знала.

— Да.

У нее кружилась голова. Каждое прикосновение и вкус прибавляли водовороту скорость. Какие бы сомнения у нее ни возникали, Кэт никогда не сомневалась в своем желании.

Она накрыла их сейчас, взаимная, бездумная страсть, которую они всегда были в состоянии разжечь друг в друге.

— Мы не можем. — Задыхаясь, Кэт попыталась повернуться в его объятиях. — Кай, я не могу.

На этот раз, когда она взяла его лицо в ладони, это было сделано лишь для того, чтобы освободиться от него.

— Это неправильно.

Ярость, смешанная со страстью, читалась в его глазах, в том, как его пальцы сжали ее плечи.

— Это правильно для тебя. Всегда было правильно для тебя.

— Нет.

Кэт должна отрицать это со всей серьезностью, потому что он был убедителен.

— Нет, это не так. Меня всегда влекло к тебе. Глупо притворяться, что не так, но это не то, чего я хочу для себя.

Его пальцы сжались.

— Я спросил, чего ты хочешь. Ты сказала.

Пока Кай это говорил, небо разверзлось, как он и предсказывал. Дождь пришел с моря, принеся с собой вкус соли, сырой ветер и тайну. Мгновенно промокшие, они стояли, как были, близкие, далекие. Его руки крепко держали ее плечи, ее руки легко касались его лица. Кэт почувствовала, как вода омывает ее тело, бежит по его телу. Это возбуждало ее. Кэт не могла сказать, почему она не может поддаться этому чувству.

— В тот момент я действительно хотела тебя, не могу этого отрицать.

— А теперь? — спросил Кай.

— Я собираюсь вернуться в поселок.

— Черт побери, Кэт, чего ты еще хочешь?

Она смотрела на него сквозь дождь. Глаза его были темными, штормовыми, как море, которое бушевало за его спиной. Почему-то сейчас сопротивляться ему стало труднее. Кэт почувствовала, как ее желание завязалось узлом в желудке и вызвало головокружение. «Это все», — сказала себе Кэт.

Все как всегда. Желание без понимания. Страсть без будущего. Эмоции без причины.

— Ты ничего не можешь мне дать, — прошептала она, зная, что ей придется собраться с силами и уйти, сделав первый шаг. — Мы не можем ничего дать друг к другу.

Опустив руки, она отступила назад.

— Я возвращаюсь.

— Ты еще вернешься ко мне, — сказал Кай, когда она сделала первые шаги от него, и добавил тоном, который заставил ее заколебаться: — А если нет, не имеет значения. Мы закончим то, что начали.

Кэт задрожала, но продолжала идти. Закончить то, что начали. Этого она боялась больше всего.

Шторм миновал. Утром море стало спокойным и синим, посыпанным бриллиантами солнечных лучей с безоблачного неба. Правда, что дождь освежает — воздух, траву, даже деревянные и каменные постройки.

День был превосходным, безветренным. Кэт нервничала.

Она посвятила себя этому проекту. Ее договоренность с Каем заставила ее отправиться в гавань, как она делала каждое утро, подняться на палубу, когда она не желала ничего более, чем сложить вещи и уехать с острова. Если Кай выполнит договоренность после того, что произошло между ними на пляже, она тоже сможет.

Возможно, Каю передалось ее напряжение, но он никак это не прокомментировал. Они говорили только по необходимости, когда он выводил лодку в открытое море. Он стоял у руля, она на корме. И даже рев мотора не мог замаскировать напряженное молчание. Кай проверил лодочный компас, вырубил мотор. Оглушительное молчание продолжалось.

Разделенные палубой, они начали надевать свое оборудование: гидрокостюмы, грузовые пояса, которые придадут им нейтральную плавучесть в воде, фонари, чтобы освещать полумрак моря, маски для обзора. Кай проверил свой глубиномер и компас на запястье правой руки, затем посмотрел на светящийся циферблат часов на своей левой, а Кэт прикрепила ножны к своему водолазному костюму чуть ниже колена.

Не говоря ни слова, они проверили клапаны и уплотнения на баллонах, потом надели их, застегнув пряжки. По привычке Кай вошел в воду первым, ожидая, пока Кэт присоединится к нему.

Они вместе прыгнули в воду в согнутом положении.

Ее охватила знакомая эйфория. С каждым погружением Кэт ожидала, что подводный мир станет более банальным. Но каждый раз он все равно оставался волшебным. Кэт сознавала, что позволяет ей присоединиться к обитателям моря — регулятор воздуха с мундштуком и шлангом, по которому подается воздух из баллонов на спине, маска, дающая ей возможность видеть. Она знала важность каждого аксессуара и отдавала должное достижениям техники, затем поместила эту информацию в практический отдел своего мозга, но пока просто наслаждалась.

Они опускались глубже, поддерживая постоянный визуальный контакт. Кэт знала, что Кай часто нырял в одиночку, хотя это и рискованно. Она знала также, что, несмотря на гнев и обиду по отношению к ней, она вполне может доверить ему свою жизнь.

Кэт полагалась на инстинкты Кая и на его способности. Ее сейчас вел его опыт, возможно, больше, чем тщательные исследования и расчеты ее отца. Они прочесывали самый край территории, которую нанес на карту ее отец, но Кэт не чувствовала разочарования. Если бы она не доверяла навыкам и инстинктам Кая, никогда бы не вернулась на Окракоук.