я очего-то переживаю. А мне переживать и волноваться никак нельзя, я в таком состоянии себя плохо контролирую. Вот уже этой в очках с льдинками вместо стекол гадость сделать хочется. Но я терплю. Кремень, а не фея! Пока. Но надолго ли меня хватит?

— А как тебя зовут?

— Снежана. Только ты не обольщайся, я нянчиться с тобой не собираюсь! И на Ивана планов не строй. Мой он! Жениться весной на мне обещал. А слово Морозово, как лед в Антарктиде — не расстает! И вообще некогда мне тут с тобой разговаривать, у меня накладная на прошлогодний снег горит! — И она ткнула пальцем в ярко мерцающий алым светом экран планшета. — Руками тут только ничего не трогай! Я скоро вернусь!

Странная какая-то. Зачем мне что-то руками трогать? Для этого встать надо, а мне и так хорошо. Вон у печи ведра стоят. Захочется ведерко посмотреть — ведерко само ко мне прилетит и крышка поднимется. Мне останется только внутрь заглянуть, любопытно же, что там лежать может! На одном ведерке снежинка нарисована, а на другом — ничего. Видимо, там самое интересное и спрятано!

За дверью стихли шаги Снежаны. Все, можно смотреть. Я потерла в нетерпении ладошки. После общения с людьми я уже знаю, что за просмотр денег не берут! Ведерки дружно двинулись с места, первым ко мне добралось со снежинкой на боку. Я подождала второе, пасом сдвинула с него крышечку и застыла. Красота! Алмазная пыль так и переливалась на свету. Во втором ведерке хранились образцы снежинок особо крупного размера. Каких только форм там не было! Но все абсолютно белые и без блеска. Одной снежинки, правда, тут же недосчиталась — она растаяла, попав мне на руку. Теперь все понятно — снежинки сначала алмазной пылью посыпают для блеска. Только с расцветкой подкачали! Блеска много, цвета — нет. Непорядок! Придется помочь. Красный, синий, зеленый…, а оттенков сколько! И наконец, мой любимый — лавандовый. Все, готово. «И падал первый желтый снег», — как поэтично звучит, однако! Благодарить не надо, я от чистого сердца! А теперь ведерки по местам — одним щелчком пальца. Немного просыпалось? Не беда! Творческий процесс, он на то и творческий, тут без небольшого беспорядка не обойтись.

Полежала еще немного. Скучно. Пойду, посмотрю, как прошлогодний снег по накладной отпускают. Вдруг моя помощь и там требуется?

До Снежаны я так и не дошла. По пути встретила белочку с ведром отборных орехов в золотой скорлупе. От разговорчивого зверька узнала, что она в подземном хранилище со снеговиками ругается. Зачем мешать столь увлекательному процессу? И самой перепасть может и чью сторону принять — не знаю, опыта выдачи прошлогоднего снега у меня нет.

— Ой, смотрите, феечка, и она настоящая! — воскликнула живая снежная баба с ведром на голове и морковкой вместо носа.

— Не отвлекайся, нам еще к аукциону все подготовить надо, — шикнул на нее заяц, если о нем так можно сказать. Никогда таких больших зайцев не видела, даже на картинках. Этот заяц был всем зайцам заяц — самый настоящий великан. Только отморозок выше и до дракона ему еще расти и расти.

— А давай ее к нам в помощь возьмем! — предложила белочка, уже расставшаяся со своей ношей и сейчас активно раскладывающая по коробочкам с изображением Деда Мороза и Снегурочки оранжевые мандаринки.

— Я согласна. Что нужно делать?

— Подарки собирать для детишек, — ответила белочка. — Мы их доставим инкогнито на закрытое мероприятие для спонсоров в элитный клуб «Золото нации». Там аукцион и состоится. Подарки потом в детские дома отправят, и деньги за них туда же перечислят. На всю Россию, конечно, не хватит, но кого-то обязательно немного счастливее сделаем.

Да, магия не всемогуща. Масштабы одаривания я, конечно, увеличить могу, но не намного. И я с энтузиазмом влилась в процесс формирования подарков. Сани, под управлением снежной бабы, важно восседавшей на облучке, с трудом уместили все, что мы упаковали в яркие коробочки.

— Ух, ты! Славно потрудились! Лишь бы оленям хватило сил все это по адресам доставить, — с сомнением покачал головой зайчище.

Олени покосились на груз и заметно погрустнели.

— Я им помогу, вызову небольшой ураган или ….

— Никаких или, — выплюнув ягель, высказал свое мнение самый большой олень. А я-то думала, что они по-человечески не разговаривают! — Сами доставим с ветерком, но без природных катаклизмов и слишком деятельных феечек.

Хотела уже обидеться, но тут заметила спешащую к нам на всех порах Снежану. Кажется, она меня ищет. Вид у девушки был жутко расстроенный, и шла она из терема, видимо, в горницу заходила, где до этого я немного похозяйничала исключительно с благими намерениями. И тут у меня возникла дилемма: с одной стороны — олень, уперся рогом и в сани меня не пускает; с другой уже не грустная, а разгневанная снежная дева. Куда бедной феечке податься? Решила на месте остаться, зачем от неприятностей бегать? От одних убежишь, так другие тут же следом прилетят. Да и заяц как-то подозрительно на меня косится. Стою, жду, переживаю…за Снежанну. И так девица бледной выглядела, а сейчас снег перед ней желтым кажется. А ведь действительно желтый… и синий, и зеленый и…, мертвого тролля уши! С чистого неба, где до этого не было ни облачка, из огромной радужной тучи внезапно посыпался разноцветный снегопад. Вот же засада! Но красота! Да! Даже на снежную лирику потянуло:

Красиво падал желтый снег,

Зеленый, голубой…

И удивлялся человек,

Мол, снег-то не такой!

А это фея — волшебства

Добавила немного -

И стали синими дома,

Оранжевой дорога,

И тот прохожий, что ворчал:

"Какой-то снег не белый!"

Лавандой вскоре засиял,

Как баклажан неспелый.

/Ника Светова/

Нет, не я это сочинила, одна фея нашептала, качая меня на ромашковых качелях среди вековых дубов. Давно это было, в детстве, но мне так понравилось, что до сих пор помню.

— Ты!

— Я, — тут же согласилась. Да и как не согласиться, ведь я — это я. — Фея, — дала подсказку, а то вдруг снежная дева без своих льдинок плохо меня видит.

— Гарпия ты, а не фея!

— Позвольте с вами не согласиться.

— Не позволю! Глупое создание, разве можно красить снег?! Запомни, а лучше запиши — снег белый! Белый! Кто тебе разрешил трогать образцы? Я же просила руки держать при себе!

— Ничего руками не трогала, — с трудом вставила в ее монолог свои оправдания.

— Ах, не трогала! Ах, не руками! А чем тогда?

— Магией. Это же элементарно, Ватсон.

— Откуда?

— Телевизор, — пожала