Гений поднял лежащую на стуле газету и, взяв находившийся под ней предмет, показал его остальным. Колбасин тихо ойкнул, а Федор расхохотался.

– Ни фига себе! До такого мог додуматься только мой братец! – сказал он.

– А что тут такого? – пожал плечами Егор. – Главное для нас – не вызывать подозрений. Если мы будем ходить по квартирам в скафандрах и с энергейзерами, Аттила сразу всполошится. Поэтому нужна маскировка.

В руках у Егора была надувная кувалда, такая, которую можно купить в цирке. Вдоль ее ручки проходил едва заметный провод, который вел к небольшому прибору.

– И что нужно делать этой кувалдой? Трескать проверяемых по лбу? – спросил Федор.

– Лучше не по лбу, а по макушке, – вполне серьезно ответил его брат. – Макушка – один из главных источников психоэнергии. С внутренней стороны кувалды закреплен сканирующий датчик, который по проводу передает сигнал на основной блок. Сам блок можно спрятать в карман или повесить на ремень. Запомните, если стрелка останется на месте, значит, с обследуемым все в порядке. Если немного отклонится, тоже ничего страшного – значит человек слегка с присвистом. Если же стрелку зашкалит, будьте осторожны – значит перед вами вселившийся Аттила.

– И если мы найдем Аттилу, тогда что делать? – спросила Катя.

– Я все продумал. Площадкой выше будет прятаться Федор с энергейзером, с ловушкой и в скафандре. Вам достаточно будет крикнуть, и он придет на помощь.

– Все это просто замечательно, – недовольно сказал Дон-Жуан. – Мне только одно неясно: почему для того, чтобы замаскировать датчик, тебе потребовалось выбирать именно кувалду?

– Да так, как-то ничего другого в голову не пришло. Я решил, что это будет смешно и ни у кого не вызовет подозрений, – объяснил Гений.

– Да уж, могу себе представить, как это будет смешно. Просто животики надорвешь, – проворчал Дон-Жуан, представив, как с кувалдой в руках он будет звонить в дверь Гавкиным и Влобышеву.

– Ладно, приступим! Федор, надевай скафандр! Я покажу, как пользоваться прибором, – сказал Егор.

Подождав, пока брат облачится в скафандр, возьмет ловушку и энергейзер, Гений пристегнул к поясу блок, взял кувалду и отправился звонить в квартиру номер один, из которой доносились звуки трубы. Поддувайлов играл обычно очень громко, а когда играешь громко, звонок в дверь услышать невозможно, поэтому Егору пришлось прослушать несколько произведений, прежде чем трубач сделал паузу, услышал звонок и открыл.

– Здравствуйте, Глеб Глебыч! – громко поздоровался с ним Гений.

– Привет, – кисло ответил Поддувайлов. – Чего тебе? Хотя дай я сам догадаюсь. Кому-то из этих варваров, напрочь лишенных чувства прекрасного, надоела хорошая музыка, и тебя прислали попросить меня заглохнуть? Но пусть не надеются – искусство бессмертно!

– Нет, Глеб Глебыч, не угадали! Вы играете чем громче, тем замечательнее! – польстил ему Егор. – Я вот по какому вопросу. Мы с ребятами поспорили, сколько… э-э… симфоний у Бетховена. Вот и решили у вас спросить, как у специалиста.

Поддувайлов наморщил лоб.

– Я сейчас точно не помню, но, во всяком случае, пять симфоний у него точно имеется, – сказал он.

– Большое спасибо! Я так и думал, – Егор повернулся, чтобы уйти, но вдруг воскликнул: – Ой, у вас на голове муха сидит!

Он размахнулся кувалдой и огрел Поддувайлова по макушке. Тот сперва отшатнулся, а потом посмотрел на Егора как на круглого идиота, которому уже ничего не поможет.

– Ну как, прибил? – спросил трубач с бесконечным терпением.

– Нет, улетела, – ответил Гений. Поддувайлов покрутил пальцем у виска и захлопнул дверь.

Егор перевел дыхание и посмотрел на блок – стрелка осталась абсолютно неподвижной. С площадки, олицетворяя собой немой вопрос, высунулись головы Федора и Дон-Жуана.

– С Поддувайловым все, хоккей. Аттилой здесь и не пахнет, – сказал Егор. – Следующий на очереди жилец квартиры номер два – Влобышев. Кто вытащил Влобышева?

– Я! – уныло сказал Дон-Жуан, забирая у него кувалду.

Он представил здоровенного мрачного штангиста, и настроение у него резко пошло вниз, как вдруг спасительная мысль осенила его. Крикнув: «Я сейчас вернусь!», Дон-Жуан быстро побежал вверх по лестнице.

– Ты куда? Струсил, что ли? – крикнул ему вслед Федор.

Но Дон-Жуан уже не слышал его. Добежав до квартиры номер четыре, как всегда не запертой, он толкнул дверь и вошел в коридор. Из комнаты остряка Кузьмы Хихикина доносилось монотонное бормотание. Дон-Жуану это показалось подозрительным. Он подкрался к дверям и заглянул в щелку. На диване сидел Кузьма Хихикин. Сжимая ладонями виски, он раскачивался взад-вперед и что-то беспрестанно бормотал. Дон-Жуан вслушался и разобрал слова:

– … Лежат два червяка на дороге и спорят. «Тебя первого раздавят!» – «Нет, тебя!» – «Тебя!» – «Нет, тебя». – «Тебя-я-я-я!» – «Ну вот, я же говорил, что тебя-я-я-я!»

«Так вот в чем дело! Он разучивает анекдоты из сборника! – осенило Дон-Жуана, и он едва не расхохотался. – Вот, значит, откуда Хихикин черпает свои остроты!»

Решив, что стоять в коридоре дольше не имеет смысла, Дон-Жуан постучал и заглянул в комнату. Хихикин поспешно захлопнул книжку и сунул ее под подушку.

– Чего тебе? – спросил он. – Не видишь, человек к лекциям готовится?

Впрочем, уже через секунду Хихикин заметил в руках у Штукина-младшего кувалду и заинтересованно спросил:

– А эта фигня откуда? Из цирка?

– Нет, не из цирка. Это дуромер, последнее чудо техники, – сказал Дон-Жуан.

– Какой еще дуромер? – подозрительно спросил Хихикин.

– Измеритель мозговой активности. Стопроцентно определяет, кто умный, а кто дурак… – И Дон-Жуан постучал себя пальцем по лбу.

– Врешь! Нет такого прибора! – не очень уверенно сказал Хихикин. Он отобрал у Дон-Жуана кувалду и, заметив провод, снял у мальчика с пояса блок.

– Ишь ты, действительно дуромер! А я думал, ты меня прикалываешь! И как эта штука работает? – спросил Кузьма.

– Просто! Стукни меня кувалдой по макушке. Видишь, стрелка на месте? Значит, со мной все в норме. Я нормальный, так сказать, среднестатистический человек. Ничего особенного. Вот если стрелка переместится – значит, личность незаурядная, талант или гений.

– Гм… – произнес Хихикин, изучая стрелку. – Гм… Ну-ка попробуем…

И он опасливо дотронулся кувалдой до своего лба.

– У! – обрадовался Хихикин. – Стрелка дергается! Я гений!

Дон-Жуан напрягся. «Неужели Хихикин?» – подумал он, бросая быстрый взгляд на блок. Но стрелка сместилась только на одно деление. Это всего лишь означало, что Хихикин слегка с присвистом. Впрочем, об этом можно было догадаться и раньше.

– Классная штука! Надо еще кого-нибудь проверить! – завопил Кузьма. – Ты мне одолжишь на время свой дуромер?