— Может, кофе, ребята? — спросил Грег. Хенк помотал головой:

— Мы просто хотели узнать у тебя адрес Джеми. Джонни отдал ей вчера скрипку, но забыл спросить, где она живет.

Грег назвал им адрес.

— У нас сегодня репетиция, если не застанете Джеми дома, я передам, что вы ее искали.

— А какой у нее телефон? — спросил Хенк. — Наверное, стоит предупредить, что мы зайдем.

— У нее нет телефона.

— А как же вы связываетесь?

— Ты не знаешь Джеми. Она всегда крутится где-то рядом. Придете на выходных? Мы играем в «Лапше» — три вечера.

— Обязательно заглянем. — Хенк поставил Лар-ри на крыльцо и шлепнул по попе.

Мальчишка метнул в него грозный взгляд и зарычал. Хенк засмеялся и сделал вид, что пятится.

— Спасибо, Грег. Встретимся в «Лапше». Грег кивнул.

— В общем, я скажу Джеми, если увижу ее раньше.

— Отлично, спасибо.

Они сели на 1-й автобус, идущий в центр, и поехали к Сэнди-Хилл, как сказал им Грег. Это оказался трехэтажный дом недалеко от угла Свитланд и Лаурир. Дом стоял на холме, улица от него шла круто вниз. Они толкнули дверь, которая оказалась открыта, и вошли внутрь. На почтовых ящиках в парадной значилось имя Джеми Пэк, она жила в комнате номер 11.

— Здесь есть кто-нибудь? — крикнул Хенк. Они подождали минуту-другую, и когда Хенк собирался уже крикнуть во второй раз, из коридора вышла большая женщина. Поверх футболки на ней красовался цветастый передник. Лицо напоминало полную луну — круглую и дружелюбную, — длинные волосы были заплетены в косу, лежавшую на безразмерном бюсте.

— Могу ли я чем-нибудь помочь? — спросила она.

— Мы ищем Джеми, — сказал Хенк.

— Кажется, ее еще нет, во всяком случае я не видела, чтобы она возвращалась вчера домой. Мы соседки, а я как раз легла очень поздно, зачиталась новой книгой Кэтлин Мидхир «Уехать от северного холода». Вы уже читали?

— Э... — начал было Хенк.

— Ну, эта совсем не похожа на предыдущие, — сообщила она. — Местами даже довольно веселая. И все же в ней есть это волшебное чувство, что...

— Извините, — перебил ее Джонни. — Не могли бы вы постучать, чтобы узнать, дома она или нет?

Женщина моргнула, затем нахмурилась.

— Комната одиннадцать, — сказала она. — Идите и стучите сами.

Она повернулась и пошла по коридору.

— Какой этаж? — крикнул Джонни ей вслед.

— Второй, направо.

— Спасибо.

Ответа не последовало.

Джонни и Хенк переглянулись, пожали плечами и поднялись по лестнице. Комната номер одиннадцать была в дальнем конце коридора. На двери висела афиша концерта, который группа давала летом в «Радуге». Джонни громко постучал, никто не ответил, и он постучал еще раз.

— Никого нет, — сказал Джонни со вздохом и постучал в третий раз.

Хенк нагнулся и посмотрел в замочную скважину.

— Я могу открыть.

— Нет, так не пойдет. Это нехорошо.

— Может, твоя скрипка лежит там и ждет тебя, Джонни. Если, конечно, вечером Джеми тебе зубы не заговаривала.

— Мда, но...

— Это займет всего пару секунд.

— Тетка внизу знает, что мы здесь. Она наверняка подслушивает.

— Ну и пусть.

Хенк вытащил кредитную карточку и засунул ее между дверью и косяком. Дверь прилегала не плотно, возможно раньше кто-то уже попадал внутрь подобным способом.

— Зачем тебе кредитка? — спросил Джонни.

— Вместо удостоверения личности. Не мешай. Он поводил карточкой вверх-вниз, и язычок поддался, Хенк повернул ручку и открыл дверь.

— Видишь? — сказал он. — Нечего делать. Джонни нервно оглянулся.

— Давай же, — сказал Хенк, вталкивая его в комнату и закрывая за ними дверь.

Теперь, когда они оказались внутри, Джонни с любопытством рассматривал все вокруг. Он не обнаружил ни своей скрипки, ни саксофона Джеми, зато увидел двуспальную кровать, занимавшую около четверти комнаты, комод, эркер, в котором стояли торшер и кресло, небольшую тумбочку рядом с кроватью, набитую книгами, по-видимому заменявшую туалетный столик.

Парни быстро обошли комнату.

Под кроватью стояла дюжина пар туфель и ботинок. Шкаф был битком набит яркими платьями, которые носили в сороковые — пятидесятые. Но были там и джинсы с футболками. На подоконнике лежал в футляре саксофон-сопранино, а вокруг целая пригоршня жестяных свистулек. На комоде стояла всякая разная косметика и валялась бижутерия. С одной стороны зеркала свешивались ожерелья из горного хрусталя, искусственного жемчуга, бисера и разноцветных стекляшек.

— Посмотри-ка на это, — сказал Хенк.

Джонни подошел к комоду и взглянул на вещицу, которую держал в руках приятель. Это была маленькая резная флейта на кожаном шнурке. Джонни вытащил из кармана свою скрипочку.

— Они похожи, — сказал он. Хенк кивнул.

— Словно сестрички.

Джонни нахмурился, вспоминая страдальческое лицо Джеми.

— Пойдем отсюда.

— Возьми-ка это, — сказал Хенк, протягивая флейту. — Обменяешь на свою скрипку.

— Это же просто побрякушка.

— Мне почему-то кажется, что не просто, Джонни тоже так казалось; в отличие от Хенка, он в этом даже не сомневался. Дотронувшись до нее, он ощутил покалывание, почему-то ему показалось, что две фигурки тянутся друг к другу, словно железо к магниту.

Он взял безделушку из рук Хенка и повесил ее на место.

— Я ничего не возьму, — сказал он. — А теперь пойдем.

Джонни открыл дверь и огляделся, но в коридоре никого не было. Он сделал знак Хенку, они вышли в коридор и направились к лестнице.

Джонни чувствовал себя отвратительно. Он потерял скрипку, а прошлая ночь казалась каким-то сумасшедшим коллажем из разрозненных образов. Но это не давало ему права копаться в чужих вещах, вторгаться в личное пространство другого человека.

Они спустились и вышли на улицу, никого не встретив. Только через несколько кварталов Джонни стало легче дышать.

— Послушай, — сказал Хенк. — Мне пора на работу. Обойдешься без меня до вечера?

Днем Хенк работал в магазине музыкальных дисков на Риде.

— Да, — ответил Джонни. — Все будет нормально.

— Как быть со скрипкой?

— Завалюсь к ним на репетицию.

— Ладно, вечером поговорим, и смотри не пропускай девушек с розовыми волосами.

Слабая улыбка тронула губу Джонни и тут же исчезла.