– Вряд ли. Если бы она хотела, чтобы это действо было известным, взяла бы друзей. Хочет тайно исполнить какую-то мечту. И если ничего не выйдет, свидетели её позора сами опозорятся. Вот и вся разгадка.

– А если так: она берёт четверых мужиков, соединяет их в эту фигурку, а потом все их желания превращает в своё! И её мечта получит пятьсот процентов вероятности! – сказал Никита, размахивая руками.

Паша сделал шаг в его сторону, но, поглядев в разгоревшиеся глаза Никиты, остановился, опустив руки. Он оглянулся к Чугуеву.

– Что скажешь, Лёня?

– А вот что я скажу! Думаю, что вы, – Чугуев посмотрел на Николая и Никиту, – думаете, что она колдунья. Тогда и мы не дураки! Сделаем так: она скажет нам, как браться за руки. Кто за кем идёт, – пояснил для Паши Чугуев, – а мы возьмём, да перемешаемся. И если у Нины Петровны есть какая задумка, она не выйдет.

– А если и у нас ничего не получится?

– Паша! Ты ездил к сборной, у тебя ничего не получилось. Я же говорил, футбол требует научного подхода!

– Ну, нырну я в море, и что? Сразу всё получится?

– Не старайся выглядеть простаком, Паша!

Павел смолчал.

– Так как, по рукам? – Чугуев протянул руку ладонью кверху.

Первым его хлопнул Паша, затем Николай. Чтобы не отстать от остальных, Никита поспешил и запнулся, едва удержавшись на ногах, всё же шлёпнул Чугуева по ладони.

– Мы как мушкетёры! Один за всех и все за одного, а?

– Да. Бывает время, когда взрослым стоит поиграть, – заметил Чугуев.

– Как бы не доиграться.

– Хорош ворчать! – прикрикнул Паша.

Приняв решение, все разошлись по своим местам. Чугуев занял место за столом. Паша снова плюхнулся в кровать, на этот раз он не стал отгораживаться подушкой. Никита посидел на кровати, поёрзал и вышел обратно на лоджию.

Он смотрел на землю и думал. Почему бы ни рискнуть? Нина Петровна, похоже, ничего не сказала Димычу. Значит, у них нет никакой любви. Узнала от него, что я еду по горящей путёвке. Позвонила, ей сообщили, что буду проживать в четырёхместном номере. Вот и вся разгадка. А потом уболтала Димыча привести её в гости. Со мной не получилось, так она с Лёней переговорила. А насчёт колдовских штучек, так это всё ерунда. И всё же, лучше подстраховаться. Возьмёмся за руки не так, как она скажет. Он посмотрел на отражение луны в луже, поёжился.

– Ну что, Никита, придумал своё желание?

Услышав за спиной голос, Никита дёрнулся всем телом.

– Напугал, Никола! Ты что, всерьез воспринял всю эту галиматью?

– Наши предки это галиматьёй не считали. Мои прадеды путешествовали на Афон, поклонялись святыням.

– Ага! И мироточащей иконе, в том числе!

– Возможно. Сам знаешь, какие потом времена настали, думать об этом считалось позорным.

– А ты, конечно, выбрал себе желание!

– Я хочу тебя спросить об этой Нине Петровне. Ты откуда её знаешь-то?

– В соседках она у моего одноклассника. Перед самым отъездом привёл её ко мне. Она и начала мозги пудрить о всяких там мечтах. Мы пивка накатили, да и спровадили её домой! Сам понимаешь, не в том соку баба.

– Выходит, она заранее знала, – сказал Николай сам себе.

– Потому я и злился. И на что вы все купились?

– Попробовать можно. В самом деле, чем ещё заниматься тут? Загорать, дак не климат. Бухать, можно и дома. Безопаснее как-то.

– Никола! – Никита посмотрел в лицо собеседнику. – Вот, загадаешь ты желание. Исполнится оно, а потом?

– Намекаешь, что снова пойду к морю за золотой рыбкой?

– Ха! Если старухе своей расскажешь, то и пойдёшь! И не раз!

– Знаешь, я попрошу стиральную машинку! И чтобы жена не знала, как её включить! Пока будет разбираться, глядишь, рыбка-то и уплывёт!

– А ведь точно! Если каждый год сюда ездить, и впятером нырять в море, взявшись за руки, сколько можно желаний загадать?!

– Не получится. Иконы мироточат раз в триста лет.

– Это твои предки говорили?

– И они тоже. Так что, Никита, выбирай одно желание!

– А тебе что за дело до моих желаний? Никола! Я что-то не пойму, чего ты привязался? Почему у других не спрашиваешь, загадали они, или нет?

– Понимаешь, Никита, ты парень шутливый. А мне хотелось бы не напрасно купаться посреди зимы.

– Юмор не любишь?

– Любой воспринимаю. Даже чёрный, если не применять его ко мне. Знаешь анекдот про якорь?

– Ну да, – Никита вздрогнул. – И ты обо мне мог так подумать? Что я пожелаю якорь тебе в задницу?

– Ну, что-нибудь в этом роде. Лучше бы тебе думать в этот момент только о себе, а?

– Да, конечно! Чего бы мне желать кому-то гадостей, когда самому можно рискнуть получить что-нибудь путнее!

– Значит, договорились?

– Конечно!

Паша тем временем отбивал чечётку пальцами по полированной спинке кровати.

– Волнуешься, Паша?

– Лёня! Если всё это правда? Если я загадаю желание, которое мне совсем не нужно? Столько мыслей в голове!

– А ты загадай самое нужное, Паша! Больше такой возможности не будет. Разве что у твоих праправнуков! Слышал сказку о волшебных спичках?

– Что за сказку ещё? – Павел сел в кровати, стукнув ногами о пол.

Вошли Никита с Николаем.

– Так вот, – продолжил говорить Чугуев, – там, у одного пацанёнка появились спички. Ломая каждую, он загадывал желание. И оно сбывалось. Спичек было мало, истратил на разную ерунду. А когда надо было загадать хорошее желание, осталось последняя спичка. И он потратил её совершено бездарно.

– Что загадал?

– Оказал кому-то помощь.

– Это плохо, да? А если другу? Я что-то тебя не понял, Лёня!

– Да какая разница, другу – не другу? Он бы пожелал иметь ещё один коробок таких же спичек, а потом бы спасал весь мир! На последней спичке заказал бы ещё один коробок, понимаешь?

Паша насупился. Он соображал, как можно помочь другу, если загадываешь ещё один коробок спичек, исполняющих желания? Отдать их другу что ли? И при чём тут весь мир?

– Я тебя не понял, Лёня! Что, можно несколько раз окунуться и загадывать бессчетное количество желаний?

– Никита! Это мистика. Нам не понять. И шутить с этим не нужно. Есть возможность осуществить свою мечту, так надо с толком и с умом подойти к делу!

Николай глянул на Никиту. Мол, а что я тебе говорил?!

– Ладно. Я подхожу серьёзно. Уговорили уже. Ни слова в шутку! – Никита поклонился как перед царём, ломая воображаемую шапку.