в меня еще глубже. Если это возможно. Шершавые пальцы играют с моими сосками, посылая по телу мурашки. Руки властно гладят кожу бедра, икр, посылают импульсы до коры головного мозга.

– То ли еще будет, кошка, – меня заводит то прозвище, что он дал мне.

Не коробит, нет. Возбуждает похлеще вина. Я теряюсь в своих ощущениях. Его ствол заполняет меня до корня, заставляет почувствовать себя целостной. И этот миг единения, когда его глаза смотрят в мои, в стократ усиливают мой очередной оргазм. Он выстреливает следом, содрогаясь и сжимая меня в объятиях.

После разрядки он лежит на моей груди, затем откатывается и ложится набок. Подперев голову одной рукой, другой поглаживает мою кожу. Слегка щекотно, но я лежу совершенно без сил.

– Удовлетворенная ты мне нравишься еще больше, – наклоняется надо мной и целует.

Коротко, не страстно, скорее заявляя на меня права. Берет мою руку и гладит безымянный палец. Внутри все замирает. И только он открывает рот, как в дверь стучат. Затем поворачивается ручка. И эти секунды растягиваются, словно время замирает.

Ручка пару раз дергается, но дверь не открывается. И тут я вспоминаю, что я закрыла ее перед сном, так что выдыхаю с облегчением.

– Кто это среди ночи щемится? – недовольно говорит мне в ухо Саид.

Я шикаю.

– Тихо, услышат, – замираю.

Жду, надеюсь, что невольный гость уйдет. Но стук повторяется. И я вынужденно отвечаю.

– Кто? – стараюсь говорить сонным голосом.

Тормошу все это время Саида, тот не понимает намеков. Даже разлёгся вальяжно, будто у себя дома. Заложил руки за голову и светил демонстративно своим хозяйством.

– Это я, Антон, – шепчет стоящий за дверью.

– Что он здесь забыл? – сразу теряет всю расслабленность мужчина и встаёт.

Я наспех накидываю на себя простыню и держу его за руки.

– Тихо, – практически умоляю, – спрячься куда-нибудь, и, ради Бога, прикройся.

Кидаю ему зачем-то подушку. Он держит ее у паха, а меня пробирает на смех.

– Я не буду прятаться, – говорит жестко, глаза леденеют, но голос тихий.

Не подставляет меня. И за это я ему благодарна.

– У тебя там кто-то есть? – меняет тональность голоса Антон – с благодушного до тревожно-подозрительного.

Страшно, что он сейчас вспылит. Я по привычке втягиваю голову, но затем до меня доходит. А почему я теперь должна под него подстраиваться? Расправляю плечи, накидываю на себя пижаму.

– Видео в телефоне, – отвечаю «женишку», – подожди, я накину на себя что-нибудь.

– Чего же голой не выйдешь? – ядовито шепчет Саид, продолжая стоять посередине комнаты истуканом.

– Шшш, – шикаю и толкаю его к стене.

Так, чтобы, когда я открою дверь, он оказался сразу за ней. Надеюсь, что этой маскировки не понадобится.

– Прошу тебя, – стараюсь говорить, как можно тише, – дай мне все уладить самой.

– И часто он так ходит к тебе по ночам? – вижу, как ему это претит, но он слушается меня, чем вызывает невольное уважение.

Все же я ему не так безразлична.

– Не знаю, зачем ты пришёл, – открываю дверь и сходу нападаю, – но это не может подождать до утра? Ночь, в конце концов, я сплю.

– У тебя точно никого? – шагает вперёд и оглядывает внутренне убранство комнаты.

Но, к счастью, заглянуть в укромное место не догадывается, и я спешно выталкиваю его за порог.

– С ума сошёл? А если бабуля твоя увидит?

Он удовлетворяется видом комнаты и нехотя кивает.

– Да, ты права, лучше так поговорим, – переминается с ноги на ногу.

Хочет что-то сказать, но не решается.

– Что ты хотел? – не выдерживаю этой бесполезной тишины, все время нервозно поглядываю в сторону косяка.

– Слушай, Рит, – выдаёт он в кои-то веки, – есть одна вещь, которую я хотел бы сказать до свадьбы, но все никак не решался.

Сглатывает, глаза его бегают. На лице отчетливо проступает чувство вины.

– Я слушаю, – добавляю в голос нотки участия.

Нет никакого желания торчать тут вечно.

– Ты же знаешь, я уважаю твоё нежелание вступать в интимную связь до брака, – и тут я слышу лёгкий смешок.

И издаёт его не Антон. Я судорожно кашляю, чтобы прикрыть этот косяк Саида, но парень, будто и не замечает ничего. Настолько поглощён своими переживаниями.

– Но и ты пойми меня, – вскидывает голову, в глазах протест, – я ведь мужчина, и мне нужен…

Не договаривает предложение, снова сдувается. И я ему помогаю.

– Ты с кем-то спишь? – давно догадываюсь, но мне просто нет до этого никакого дела.

Но ему об этом не говорю. Он покаянно опускает голову, стискивает кулаки.

– Ты же не злишься? Ты должна понять, я здоровый мужчина в самом расцвете сил, – подаётся вперёд, и я сдерживаю себя, чтобы резко не шагнуть назад.

Близость его мне претит, но я держу себя в руках.

– Ночь на дворе, Антон, – говорю я, не желая сейчас обсуждать эту тему, совсем вот не до измен, да и сама я не чиста, – давай завтра поговорим?

Он еще просто не знает, что все это с недавних пор вообще не имеет значения.

– Хорошо, ты права, на свежую голову и думается лучше, – кивает мне и разворачивается, – я надеюсь, что… ладно, не важно, все завтра.

И уходит. Я закрываю дверь с облегчением. И натыкаюсь на весёлую физиономию Саида.

– Никакого секса до брака, значит, кошечка? – только об одном и думает, озабоченный.

– И это все, что ты услышал? – закрываю дверь на щеколду и иду к кровати.

– Мне очень нравится твоя концепция, – прислоняется к моей спине и мурлычет.

– Тогда что это ты сейчас делаешь? – хмыкаю, ощущая его руки между ног.

– Я ведь исключение, – дразнит хриплым голосом, своим обнажённым горячим телом будоражит предчувствием греха, – приятное такое исключение.

И кидает меня на кровать. Боже, неужели у него снова стоит?! Мрр… ещё…

* * *

Утро для меня совсем не доброе. Стуки в дверь совсем не способствуют сну. Мало того, что я не выспалась, так еще и проснулась одна. Только смятая подушка свидетельствует, что спала я всю ночь не одна. Тело приятно ломит, но вот спать хочется дико.

– Кто? – гаркаю на всю комнату.

Утро – время такое, ждать от меня любезностей никому не приходится.

– Госпожа, – голосок миленький, но какой-то зашуганный, – вас ожидают к завтраку.

На удивление ручка двери ни разу не поворачивается, словно в доме работникам запрещено врываться каким-либо образом в комнаты гостей.

– Сейчас спущусь, – решаю не обращать внимания на особенности хозяев и их порядков, и со стоном опускаюсь снова на кровать.

Позволяю себе полежать так минуты три, а затем подрываюсь. Чищу зубы, умываюсь холодной водой, но красноту