— И круглосуточно оставаться на связи.

— Неизбежные издержки. И ты не хочешь разговаривать о свадьбах.

— А ты не хочешь разговаривать о машинах.

Мэл переложил на ее тарелку ломоть пиццы.

— Не очень, но бизнес мне всегда интересен. Давай попробуем поговорить о чем-нибудь другом. Ты упоминал, что жил во Флориде, а еще где?

— Япония, Германия, Колорадо.

— Правда?

— Я совсем не помню Японию и очень туманно Германию. — Мэл взял ломоть пиццы. — Первое, что я действительно помню, — Колорадо-Спрингс. Горы, снег. Мы прожили там пару лет, но снег я навсегда запомнил. Как и аромат того куста, что цвел под моим окном во Флориде.

Мэл сунул в рот кусок пиццы.

— Ты собираешься пробовать или нет?

Убедившись, что пицца немного остыла и не обожжет нёбо, Паркер попробовала. Одобрительно кивнула.

— Вкусно. Очень. — Она откусила еще. — Но пицца миссис Грейди все равно лучшая в Коннектикуте, этой я отдаю второе место.

— Пожалуй, придется выпросить у миссис Грейди кусочек, чтобы понять, права ты или просто упрямишься.

— Я могу быть и честной, и упрямой. Зависит от настроения и обстоятельств.

— Давай испытаем настроение и обстоятельства на честность. Почему ты поехала со мной?

— Мы заключили сделку.

Пристально глядя на Паркер поверх пиццы, Мэл покачал головой:

— Может быть, отчасти, но это не главная причина.

Паркер задумчиво глотнула вина.

— Ты меня разозлил.

— Ты ходишь на свидания с парнями, которые тебя злят?

— На этот раз да. Ты превратил это в вызов и нажал на следующую кнопку. В конце концов, мне стало любопытно. Из всех разнообразных факторов сложилась единая причина, по которой я сижу здесь и наслаждаюсь отличной пиццей вместо того… О, черт. — Паркер выдернула из кармана затрезвонивший телефон.

— Ответь. Потом договорим.

— Ненавижу, когда болтают по сотовому в ресторанах. Я сейчас вернусь. — Лавируя между столиками, Паркер бросилась к двери. — Я на минутку. Привет, Джастина.

Мэл с удовольствием смотрел ей вслед — джинсы сидели на ней как влитые, — затем подлил вина в ее бокал. Кейли поставила перед ним полный стакан колы, убрала пустой.

— Мне показалось, что тебе нужна добавка.

— Вовремя, спасибо. Как тебе колледж?

— Нормально. Больше всего мне нравится искусство. А кто твоя подружка?

— Ее зовут Паркер.

— Врач или коп?

— Нет. Почему ты так решила?

— Папочка говорит, что в ресторанах отвечают на телефонные звонки только врачи и копы.

Мэл взглянул на сотовый телефон, торчащий из кармана ее фартука.

— Сколько сообщений ты получила за сегодняшний вечер?

Кейли довольно улыбнулась:

— Кто считает? По-моему, она хорошенькая.

— Я тоже так думаю. Карбюратор больше не барахлит?

— Нет. Все, что ты починил, работает. Машина бегает отлично. Но ей все равно миллион лет, и она тошнотворно-зеленая.

— Ей пять лет, — поправил Мэл. — Но она действительно тошнотворно-зеленая. Если уговоришь папочку, я знаю парня, который сможет ее перекрасить.

— Правда? — оживилась Кейли. — Начну долбить его потихоньку. А ты не мог бы… — Ее улыбка погасла. — Твоя подружка возвращается.

Кейли развернулась и прошествовала к кухне. Не то чтобы торжественно, но очень близко к тому, решил Малком и, развеселившись, все свое внимание сосредоточил на усаживающейся за стол Паркер.

— Шифон? Проблемы с танго в последний момент? Кто-то хочет прискакать на свадьбу на верблюде?

— Как-то я отговорила жениха от колесницы. И от верблюда смогла бы отговорить. На этот раз одна из наших октябрьских невест только-только узнала, что ее папаша удрал в Вегас с юной охотницей за богатыми мужьями — именно так она выразилась, — из-за которой он и бросил ее мамочку.

— Случается.

— Да. Развод завершился на этой неделе, но папочка времени зря не терял. Также случается. Свежеиспеченной новобрачной двадцать четыре года, она на два года моложе дочери.

— Что подливает масла в огонь.

— Разумеется. И опять же ничего нового. Но все вместе достаточно трудно проглотить.

— Верно. И все же, пожалуй, первой жене труднее, чем дочери. — Хотя Паркер не доела первый ломоть пиццы, Мэл подложил ей второй. — И чего она хотела от тебя?

— Она не желает видеть на своей свадьбе их обоих, не желает, чтобы отец передавал ее жениху, как запланировано. Она настроилась терпеть вышеупомянутую золотоискательницу как гостью отца, но, будь она проклята, если пустит ее на свадьбу в качестве его жены и своей мачехи, признавая тем самым превосходство юной вертихвостки над раздавленной горем мамочкой.

— Я целиком на ее стороне.

— Да, ее возмущение абсолютно оправданно, и мы все сделаем, как она хочет, если она действительно этого хочет. — Паркер запила пиццу вином. — Проблема в том, что она любит отца. Несмотря на его сомнительное поведение и вероятность безумия, порожденного мужским кризисом среднего возраста…

— Эй, не только у нас бывает кризис среднего возраста.

— У вас этот кризис случается чаще и обычно с более выраженными симптомами. Несмотря на все фокусы, невеста любит отца, и то, что он не поведет ее к алтарю, расстроит ее еще больше, чем присутствие его новой жены. А когда она его простит, а я не сомневаюсь, что в конце концов она его простит, то будет всю жизнь сожалеть о своем решении.

— Ты ей все это сказала?

— Я сказала, что этот день принадлежит ей, ей и Дэвиду, и мы сделаем все, как она хочет, и не сделаем ничего против ее желаний. И еще попросила ее взять день-два на размышления.

— Ты думаешь, что она примет решение в пользу папочки?

— Да, и если я окажусь права, то проведу со второй женой очень личную и очень серьезную беседу о правилах поведения на торжествах «Брачных обетов».

— Ты запугаешь ее до смерти.

— Никогда не делаю ничего подобного, — чуть улыбнулась Паркер.

— И получишь море удовольствия.

Паркер с нарочитой изысканностью откусила крохотный кусочек пиццы.

— Это было бы мелочно и некрасиво.

— От каждой минуточки.

— Ладно, получу удовольствие, — рассмеялась Паркер.

— Теперь у нас немного больше общего.

— Как это?

— Я считаю, что если ты проучил кого-то или поставил на место, то имеешь право на удовольствие. Как я слышал, ты недавно приструнила странную мамашу Мак.