подвела. И судя по тому что я помню, это была банальная, но мощная ракета, приземлившаяся на наш штаб, прямо во время совещания. Умер я мгновенно.

Сейчас в мою голову закралась интересная мысль: а что если мы все своего рода попаданцы? Просто не каждому, как мне, повезло осознать себя в новом теле. К примеру, у меня это вышло только лишь к семи годам. Правда тут не обошлось без нюансов…

Начнём с того, что я не попал внезапно в тело этого мальчика. Этот мальчик и есть я. Я им родился. И сейчас, так уж вышло, не только смог вспомнить свою прошлую жизнь, но и получить что-то вроде памяти предков. Памяти предков этого тела, если быть совсем точным.

Это очень трудно объяснить, но по ощущениям отдалённо было похоже на то, будто я пообщался со своим дедом. И то, что он мне рассказал, переворачивало всю мою жизнь с ног на голову. Я бы даже не так сказал: крутило, вертело и высоко подбрасывало мою жизнь возле обрыва и не факт, что собиралось ловить.

Из настоящего, сейчас у меня было только имя. Даже бабушка, моя родная, милая, добрая бабушка, и то была не моя.

И нет, я не проснулся из-за этого обиженным на весь мир и тем более на тех людей, что меня растили и оберегали. Но кое-кто в списке моих врагов, всё же появился.

* * *

— Ты сегодня сам не свой. — улыбнулась Алина, встав напротив моей парты на перемене.

Осмотрев стоящую перед собой девчонку, я устало улыбнулся и ответил:

— Я в своём познании настолько преисполнился, что как будто уже сто триллионов миллиардов лет проживаю на триллионах и триллионах таких же планет, понимаешь? Как эта Земля. Мне этот мир уже абсолютно понятен, и я здесь ищу одного: покоя, умиротворения и вот этой гармонии от слияния с бесконечно вечным.

От такой речи девчонка ненадолго зависла, хлопая глазками приоткрыв рот.

— Эм… приболел? — положив мне свою тёплую ладошку на лоб, обеспокоенно спросила подруга.

— Да не. Устал малость от этой школы, морально. А тут ещё контрольная. — тепло улыбнулся я в ответ.

— А-а, понятно. — немного помявшись на месте, девчонка внезапно спросила. — Ты не хочешь пойти покушать в столовую? У нас большая перемена.

— Я обычно дома ем. — пожал плечами, всё ещё витая в облаках.

— Почему? — искренне удивилась Алина.

— Если быть откровенным, то бесплатные обеды в столовой вызывают у меня рвотные рефлексы. А то, что съедобно, стоит денег. А я сейчас коплю. — без задней мысли, абсолютно откровенно ответил я, не отвлекаясь от своих мыслей.

— Хочешь, я тебя угощу?

Такое предложение было для меня, если честно, очень даже соблазнительным. Только вот позволять девчонке за себя платить мне было очень неудобно, пусть мы даже и друзья.

— Спасибо, Алина, но нет.

Подругу этот ответ не устроил и присев рядом со мной, она негромко заговорила.

— Слушай, ты же в курсе, что меня там все в лицо знают и я могу, и один лишний поднос взять, и пять. Я бы ещё Максима с собой взяла, если он захочет. Мне одной кушать скучно.

От такого аргумента моё железобетонное «нет» дало трещину, а в животе предательски заурчало. Наша школа хоть и не была частной, но все знали, что она принадлежит Белорецким. Поэтому неудивительно, что для его дочери тут «всё включено».

— Не шутишь? — на всякий случай уточнил я, понимая, что решение уже принял.

— Не-а. Пошли, а то не успеем.

Пройдя рядом с подругой по раздаче и выбрав то, что нравится, я спокойно проследовал к обеденному столу, денег с меня брать никто даже не заикнулся.

— Ты не хочешь поучаствовать в олимпиаде по математике?

— Что? Нет. — отмахнулся я. — Мне есть чем занять своё свободное время.

— Развиваться нужно не только физически. — деловито заявила подруга, явно используя фразу одного из родителей.

— Будь на твоём месте другой человек, я бы решил, что Нина Николаевна согласилась приплатить тому, кто меня на это уговорит. — усмехнулся я, а следом рассмеялась и Алина.

Учительница и правда последнюю неделю всячески склоняла меня к участию в этих школьных олимпиадах, а я в свою очередь абсолютно беззастенчиво ей отказывал.

— Смотри сам, Нина Николаевна обещала плюс один бал в конце четверти, даже за участие.

— Ты же знаешь как я философски отношусь к этим оценкам?

— Фи-ло-софски? — не поняла меня девчонка.

— Мне по большей части на них плевать.

— А телефон? — напомнила мне Алина про договор с бабушкой.

— Поэтому и держу баланс. Учусь, всё делаю чтобы не могли придраться и на этом всё. В эту парадигму олимпиада не вписывается. — вздохнув, добавил я.

— Парадигму? Ты сегодня разговариваешь ещё страннее чем обычно. — заключила маленькая леди.

— Да, есть такое.

На этих словах я задумался о том, что сейчас происходит в моей голове. В теле почти семилетнего пацана осознал себя вполне взрослый мужчина, у которого, вдобавок, наладилась некая связь с предками. Посыплем сверху этот пирог детскими гормонами и тяге к приключениям на свой зад, и получим меня.

Стоит отметить, что когда я говорю о связи с предками, не стоит это понимать буквально. Речь шла о пласте возникнувших в голове знаний и понимании того, каким образом они там появились.

— Всё забываю спросить, кто такие Вяземские? — вспомнил я ситуацию, что недавно произошла на дне рождения у Алины.

— Дворянский род. — ответила девчонка и кисло поморщилась.

— А этого засранца тебе, так понимаю, сватают?

— Да… — на этих словах Алина даже перестала жевать. — Откуда ты узнал?

— Догадался. — пожал я плечами, вспоминая поведение графёнка. Мелкий уже считал Алину своей собственностью, судя по поведению. Впрочем, это не моё дело, вряд ли Белорецкий даст свою дочь в обиду.

— Отец попросил приглядеться. Он считает Виктора хорошей партией для меня. — насупилась Алина.

Глава 13

После нескольких месяцев обучения, первоклашкам устроили что-то вроде небольшого медосмотра, который проходил в отдельном небольшом блоке нашей школы, именующимся медицинским.

В порядке очереди мы заходили в страшный белый кабинет со странным запахом, садились на стул и женщина в белом халате что-то слушала, измеряла рост, вес и давление, а затем писала в книжку, которая, как водится, у каждого ученика была своя.

— Ты чего такой смурной? — произнесла медсестра. — Не бойся, я не кусаюсь. Скажи «а-а».

Легко сказать… я вообще с трудом удержался от того, чтобы запретить ей к себе прикасаться. А всё дело в том,