Но в 1281 г. новгородское вече выступило против Дмитрия. Поводом к ссоре послужила именно крепость Копорье. Нашему читателю, воспитанному на советских учебниках истории и фильме «Александр Невский», покажется непонятным, почему новгородцы воспротивились постройке крепости в ключевом пункте своей западной границы, вблизи Финского залива. Действительно, крепость Копорье играла крайне важную роль в обороне Новгорода от немцев и шведов. Но, как уже говорилось, «низовые» князья не только не хотели даром «защищать землю Русскую», но их не устраивали и нормальные выплаты, скажем, средние по Европе, где многие города платили за свою защиту местным феодалам. Владимирские князья поначалу соглашались на умеренные суммы, а потом начинали попросту грабить новгородцев и псковичей хуже всяких шведов и немцев.[96]

Дмитрий немедленно собрал войско и двинулся на Новгород для расправы над недовольными. Переяславцы грабили и жгли новгородские волости. В итоге Господин Великий Новгород запросил мира и принял все условия Дмитрия.

Но тут в распрю между Новгородом и великим князем владимирским встревает его младший брат Андрей Городецкий. Прозвище это Андрей получил давно, ведь удельным князем Городецким он стал сразу после смерти отца (Александра Невского), будучи еще ребенком 6–8 лет, но после смерти в 1276 г. бездетного князя Василия Ярославовича Андрею удалось присоединить к своему уделу Кострому.

Историки, начиная с Соловьева, а особенно неуемные романисты, уверяют, что Андрея с братом поссорил костромской боярин Семен Тонилиевич. Семен ранее был воеводой у великого князя Василия Ярославовича и воевал против Дмитрия. На мой взгляд, дело совсем не в боярине Семене. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять — подмяв под себя Новгород и Псков, точнее, ограбив их, великий князь владимирский получит огромные средства, на которые сможет подкупить татар и нанять большое войско. Понятно, что первой жертвой станет самый сильный вассал великого князя, то есть Андрей Городецкий.

И вот, узнав о нападении Дмитрия на Новгород, Андрей Городецкий с боярином Семеном срочно едет в Орду. Он привез богатые дары Менгу-Тимуру и сумел настроить хана против брата. В итоге хан выдает Андрею ярлык на Великое княжество Владимирское и дает большое татарское войско. На мой взгляд, в передаче ярлыка Андрею (при том, что Дмитрий ничем не прогневал хана) решающую роль играл один фактор, не замеченный нашими историками. Дело в том, что в 1277–1278 гг. Андрей Александрович принял участие в походе Менгу-Тимура на Кавказ в Осетию, а затем участвовал в карательных операциях в Булгарии. В ходе этих походов он сумел войти в доверие к хану и завязать приятельские отношения с князем Федором Ростиславовичем Чермным, уже упомянутым ранее.

Чермный, живший тогда в Орде и бывший служилым князем у Менгу-Тимура, не только поддержал перед ханом своего приятеля Дмитрия, но и возглавил один из татарских отрядов, отправившихся на Русь. К Андрею присоединились двадцатишестилетний князь Константин Борисович Ростовский[97]и стародубский князь Михаил, сын Ивана Всеволодовича Каши.

Андрей Городецкий со своей русско-татарской компанией действовал в стиле Батыя и Неврюя. Джон Феннел писал: «Соединенные силы начали разорять и грабить Русскую землю. Районы Мурома, Переславля, Владимира, Юрьева Польского и Суздаля пострадали первыми. Затем войско двинулось на север, к району Ростова, а на западе дошло до Твери и Торжка, опустошив эти земли. Троицкий летописец, оставивший самое подробное описание этой, как он выражается, «первой рати Андрея» и сильно настроенный против Андрея, дает себе полную волю и нагнетает атмосферу ужаса, мучений и гибели: мужчин, женщин и детей убивают или угоняют в неволю; монахинь и попадей насилуют; города, деревни, монастыри и церкви разоряют; иконы, книги, драгоценные камни и церковные чаши (потиры) разграбляют; «и бяше велик страх и трепет на христианском роде».[98]

Дмитрий Александрович не рискнул дать генеральное сражение русско-татарской рати брата, а решил отступить с дружиной, боярами и семьей в свою новопостроенную каменную крепость Копорье. Однако на берегу озера Ильмень князя Дмитрия окружили новгородские полки. В ходе переговоров новгородцы разрешили князю с дружиной пройти в Копорье, но взяли двух его дочерей и бояр в заложники и также часть, а то и всю казну князя, а Дмитрию сказали: «Отпустим их тогда, когда дружина твоя выступит из Копорья». Заложники и казна были отправлены подальше — в отдаленную крепость Ладога в низовьях Волхова (ныне это г. Старая Ладога).

Но Дмитрий, прибыв в Копорье, решил там остаться и переждать нашествие татар. При этом он допустил тактическую ошибку, отправив начальника копорского гарнизона своего зятя Довмонта с частью войска на захват крепости Ладога — то ли дочек пожалел, то ли казну.

Возмущенные нарушением перемирия новгородцы осадили Копорье, и Дмитрий был вынужден согласиться на почетную капитуляцию. Князю и гарнизону было разрешено беспрепятственно с оружием покинуть крепость. Затем новгородцы до основания срыли укрепления Копорья.

1 января 1282 г. Дмитрий уехал «за море», по-видимому в Швецию. Довмонту же удалось захватить Ладогу и освободить заложников, но больше он ничем не мог помочь своему тестю. Андрей Городецкий отметил большим пиром победу над братом. Он богато одарил ордынских воевод, в том числе и Федора Чермного. Затем Андрей, подобно своим предшественникам, поехал в Новгород, где вече признало его своим князем.

Но через несколько дней Андрей узнал, что Дмитрий вернулся из-за моря со шведскими наемниками. Дмитрий прибыл в родной Переяславль и начал собирать войско.

Андрей срочно покинул Новгород, прибыл во Владимир, а оттуда в Городец, и вместе с любимым боярином Семеном Тонилиевичем отправился жаловаться в Орду к хану Туда-Менгу (Тудаю), брату и преемнику Менгу-Тимура. Андрей уверил хана, что Дмитрий не хочет повиноваться Золотой Орде и платить дань. Хан поверил и дал Андрею большое татарское войско.