— Вис тирика пир лахар! — неожиданно визгливым голосом крикнул Тенчен-Син, выхватывая свои изогнутые ножи.

Одним ударом правой руки он распорол живот этому кассилианину, в то время как левой рукой отхватил ему же кисть, сжимавшую бластер. Второй кассилианин поднял было свое оружие, но Тенчен-Син уже прижимал к его шее окровавленный кривой нож.

— Хатакар! — сказал (а вернее — приказал) он и кассилианин разжал пальцы, выпуская из рук бластер.

Тенчен-Син спрятал один из ножей в ножны, освободившейся рукой ощупал одежду на кассилианине, извлек у него из-за пазухи нож — короткое узкое лезвие ярко блеснуло в лучах заходящего Анкора — и подтолкнул своего соплеменника к ван Детчеру.

— Мы не желали вам зла, — произнес кассилианин. — Мое имя Шагар-Лус, из клана Лус. Его, — кассилианин указал на бездыханное тело своего спутника, — его звали Рамолиг-Син… Мы не желали вам зла, — повторил он.

— Он лжет! — уверенно заявил Тенчен-Син. — Не желающие зла не выходят с оружием в руках и не отдают приказаний! Он лжет!

— Я не знаю, кто ты, называющий себя членом клана Син! — глаза Шагар-Луса вовсю полыхали алым пламенем. — Но я запомню твое имя! На Кассилии тебе не будет места!

— Шагар-Лус угрожает?! — улыбнулся Тенчен-Син. — Угрожает тому, кто отобрал у него оружие?! Клан Лус становится похожим на людей!

— Тии-ка пир Син! — злобно прошипел Шагар-Лус. — Датал кис!

— Ты прав, — кивнул Тенчен-Син. — Я не принадлежу клану Син. Но я ношу то имя, которое было дано мне, еще когда я не умел отличать закат от рассвета.

— Тирак лахар! — произнес Шагар-Лус, с ненавистью глядя на Тенчен-Сина. — Лахар вутка вин тсу!

— Как хочешь, — совсем по-человечески пожал плечами Тенчен-Син, и в следующее мгновение его кривой нож уже перерезал горло соплеменника.

— Напрасно, — покачал головой Кирк, гладя на упавшее тело кассилианина. — Он мог рассказать что-нибудь о том, что нас ожидает впереди…

— Он лгал, — возразил Тенчен-Син. — Он говорил, что они не желали нам зла. Он обвинил меня во лжи, заявив, что я ношу не свое имя. Он солгал бы и о том, что ожидает нас впереди.

А может быть, и не солгал бы, подумал Кирк, продолжая глядеть на труп кассилианина. Может быть, он мог сказать нечто интересное. Что-нибудь такое, чего нам всем, по твоему мнению, знать не полагается. И поэтому ты его убил…

Они двинулись дальше. Кирк смотрел в спину идущего впереди Тенчен-Сина и в голове его роем носились мысли. Почему, все-таки, Тенчен-Син убил этих двоих кассилиан? Они обвинили его во лжи? Но от Партиони Тенчен-Сину приходится выслушивать и более резкие высказывания. Не высказывания даже — прямые оскорбления! А Партиони, тем не менее, жив…

Пока еще жив, вдруг подумал Кирк.

Едва показались те двое кассилиан, как Тенчен-Син мгновенно перешел с межимперского языка на язык своей расы. Зачем? Ответ очевиден — чтобы никто не понял, о чем они говорили. И теперь Тенчен-Син может заявить все, что угодно, потому что кроме него никто тут кассилианского не знает.

Черт возьми, подумал Кирк. Эта работа для детектива, а не для отставного капитана. Попробуй, разберись тут, кому можно доверять, а кому нет!

Рогову точно доверять не следует — верный пес Дитриха, кто его знает, какой приказ он получил от своего обожаемого шефа? И потом, Рогов — клон. А клоны, насколько знал Кирк из личного опыта, не очень-то любят людей.

Партиони… Кирк сразу же вспомнил его уточнение по поводу того, что хорошо бы добраться всем, без потерь. Что бы это значило, подумал Кирк. Может быть, он что-то знает, и хотел меня таким образом предупредить? Непонятно.

Насчет Тенчен-Сина — тут пока двух мнений быть не может. Слишком много всякого произошло с момента их высадки, чтобы кассилианину можно было доверять.

Тас-Кса-Сит? Да, пожалуй, она и Патрик Мелони — на них можно рассчитывать, в случае чего…

А лучше всего, рассчитывать только на себя самого. Что бы там ни говорили, а главное, все-таки, остаться живым и невредимым. В противном случае, на фига нужны будут все деньги Дитриха?

Арнольд, группа — конечно, это главное. Но есть еще и САМОЕ главное, подумал Кирк.

А самое главное, это остаться в живых. И добиться этого можно будет только если не позволять делать из себя дурака…

Что-то в последнее время у меня это плохо получается, мрачно подумал Кирк…

* * *

Участки перед самыми воротами Лабиринта с молчаливого согласия всех рас были признаны зонами перемирия, зонами безопасности. Это единственное безопасное, что было на Анкоре.

Безопасные зоны… Все остальные зоны Лабиринта не имели с безопасностью ничего общего. Только у самых ворот располагались крошечные клочки земли, где искатели приключений могли не опасаться выстрела в спину. Даже бандиты Анкора свято соблюдали это перемирие, хотя, надо признать, по совершенно иным причинам, нежели остальные.

Исследователи, путешественники и авантюристы различных рас хотели иметь возможность хоть немного отдохнуть перед входом в Лабиринт, перед нырком в омут смерти. Бандиты же, часто посещавшие эти «пяточки перемирия», собирали здесь сведения о том, сколько людей и чужих в той или иной группе, когда они собираются возвращаться, что они видели, побывав в Лабиринте, кто идет назад с богатой добычей, кто оставил свой корабль без надежной охраны и где именно. Информация — вот что горстями черпали отсюда разведчики банд. А остальные знали об этом, но не всегда могли удержаться, чтобы не похвастаться своей удачей, не посетовать на неуспех или просто не поболтать с приветливым собеседником.

Крошечные островки кажущегося спокойствия, где небольшими группами сидели люди и чужие, глядя на темнеющий невдалеке провал ворот Лабиринта. Ворота выглядели, как большое овальное отверстие в силовом поле, прикрывающем мертвый город. И радужная пленка притягивала взгляды, отвлекала и завораживала мысли неизбежностью идти туда.

Почему-то считалось, что входить в Лабиринт под вечер — дурная примета. Кто его знает, откуда это пошло?! За века, что был известен Анкор, все, связанное с Лабиринтом, уже успело обрасти легендами и мифами. Все смеялись над ними и каждый говорил, что все это ерунда. Но никто почему-то не пытался нарушить неписаных законов Лабиринта, никто не хотел на своей шкуре убедиться в том, правдивы ли эти легенды.

Небольшие группы — по пять-семь человек или чужих — сидели возле ворот Лабиринта и ожидали рассвета, нетерпеливо поглядывая на линию горизонта — где там Анкор? Скоро ли взойдет?

Группа Кирка ван Детчера ничем не выделялась среди остальных групп. Они подкрепились походным рационом, опустошили две фляги с водой и теперь сидели прямо на земле, спиной друг к другу, внимательно наблюдая за остальными группами. Те, впрочем, поступали так же. Настороженность сквозила во всем — в каждом движении, в каждом взгляде. Каждый видел вокруг лишь конкурентов, своих потенциальных убийц.