зовут? - повторяю и коленом вламываюсь между ее ног, расставляю их шире.

- Виконт, - твердит она и ногтями цепляется в мою руку, выдернуть ее пытается. Хочет отодвинуться, но я держу крепко, и она прекращает возню. - Отпусти меня.

Льет дождь. 

Черное небо и черный лес, и внутри меня тьма, черное чувство, которому взаимность нужна, оно росло и крепло, как болезнь, отравляло меня, и теперь ищет выхода.

Одним движением сдергиваю с нее трусики. Обхватываю ее плечи, вжимаю в себя.

- Не дергайся, Аня. Сейчас ты все вспомнишь.

Глава 14

Купальники трусики скатываются по мокрым ногам, мужская рука тянет их вниз, до колен. Я или под холодным дождем трясусь, или под его руками, или от его слов.

Как меня зовут, прошлые каникулы, вспоминай - его глухой, разбитый громом голос набатом сучит в ушах.

В прошлые летние каникулы мы поругались с лучшей подругой, мы не общаемся до сих пор. Я лишь день провела в городе, была в баре, а утром проснулась в гостинице голая.

И я помню, музыку по радио, мужскую улыбку, душ, такой же холодный, как этот дождь и чай, кажется.

И вот Виконт...

Завожу руки назад, пытаюсь оттолкнуть от себя горячее тело, у меня кровь в венах бурлит, поток ее к сердцу несется, и серый провал в памяти окрашивается вдруг яркими красками, квадратная ванна в отеле, горит свет, я грудью вжимаюсь в зеркало, так же, как сейчас в дерево, и на отражения смотрю, мое и мужское...

Он рывком отрывает меня от дерева, разворачивает и толкает.

Падаю, ощущаю его руки, придерживающие мою спину, его тяжесть, когда он наваливается сверху, лежу на мокрой траве, его ладонь скользит под платьем, надавливает, заставляет шире раздвинуть ноги и бедрами его обнять.

Вспыхивает молния. Успеваю заметить подбородок, касающийся моих губ, он пахнет остро, веду по нему зубами, и снова темнота, а потом влажные губы на моих.

- Ты за этот год ни с кем не целовалась, - он не спрашивает, он знает, его язык проталкивается мне в рот.

Задыхаюсь от накативших чувств, руками обвиваю его шею, мокрая одежда, машинально тяну ткань, хочу от нее избавиться, и в поцелуй проваливаюсь, глубокий и нетерпеливый, жадный. Его пальцы сдавливают челюсть, и я шире рот открываю, вокруг беснуется дождь, и лес сплошь, нет просвета, и в мыслях мои черная жажда, этого мужчину хочу в себе.

Я даже не помню, было ли между нами что-то.

Как кружит голову.

- Что...было? - глотаю воздух, когда он отрывается от меня, сбрасывает мои руки ниже, и я ощущаю, как ткань натягивается под ладонями, ползет вверх, оголяет его поясницу и трогаю голую кожу, подушечками чувствую мурашки.

- Ничего не было, Аня. Почти, - его одежда мокрой тряпкой падает куда-то мне на ногу, веду ладонью по широкой обнаженной спине и захожусь от страха и восторга, поверить не могу, что это происходит со мной. Его губы касаются моих. - Сейчас будет.

Его рука ныряет между нами, в шелесте листвы и дождя не слышу что он делает, пальцами  спускаюсь на его бедра, ниже, и понимаю, что он приспускает брюки.

А я продолжаю обнимать его ногами, не выпускаю, в висках колотится мысль, что я этого и хотела, с мужчиной по переписке, я на это настраивалась, но...

Ощущаю, что в промежность тычется горячая плоть и вздрагиваю всем телом.

- Не сейчас, - мой голос садится, извиваюсь под ним, не давая меня касаться, я не вижу его, лишь дыхание слышу, тяжелое и отрывистое, я потеряна. Гостиница, он был там со мной, обрывки пытаюсь в картинку сложить, и не получается.

- Нет, сейчас, - между ног его пальцы, раздвигают складки. Он потирает бугорок, а тот так пульсирует, что во всем теле отдается, эта волна желания словно эпидемия разносится в каждую клеточку. 

В пояснице выгибаюсь и глухо стону, навстречу его пальцам двигаюсь, это что-то необычное, чужое и странное, но такое приятное, я как пьяная, в голове шумит. Ладонью шарю между нами и натыкаюсь на него.

Тяжелый, большой, гладкий, обхватываю и сжимаю руку у основания, всхлипываю, представив, как он вспарывает меня, гасит этот пожар, его пальцами вызванный, изнемогаю, по траве растекаюсь и сливаюсь с дождем, не соображаю ничего, выдавливаю из себя шепот:

- Давай.

Да.

Это случится сейчас.

По лицу барабанят капли, слизываю дождь с губ и не могу напиться, не верю его словам, что ничего не было, я ведь не помню, кажется, что все уже случилось.

Но ощущаю давление внизу, горячую плоть, медленно проникающую в меня, и понимаю, он не наврал, у мея внутри все натянуто, а он что-то огромное пытается протолкнуть, ногтями цепляюсь в его голые плечи и слышу его тяжелое дыхание.

- Уйди, - пошевелиться боюсь, и что он дальше толкнется, завизжать готова на весь лес, перекричать гром. - Уйдти, отпусти, не надо, - у меня кажется слезы, я так напугана, ладонями бью его по плечам.

Он замирает на мне, в темноте не вижу его, только чувствую, как напряглись мыщцы, между ног тянет и сводит, у меня тело с разумом не в ладах, чего хочу больше не знаю, чтобы он послушался, отпустил, или рот мне заткнул, продолжал.

- Аня, - мое имя звучит, как проклятье, адской музыкой, словно он среди этого грохота дьявола призывает.

Он отталкивается, и между ног сразу холодно, меня дождь колотит, сдвигаю бедра, но его руки настойчиво разводят их шире. 

Вверху черные ветки, и листья, и небо, а внизу по животу его поцелуи, заставляют сгребать пальцами траву и ждать. 

- Чего ты испугалась? - я даже не слышу, а угадываю слова, ощущаю его язык, влажную горячую дорожку по мокрой коже к лобку.

Эта нежность усспокивает, замедляет пульс, ласка усыппляет бдительность, и я шире развожу ноги.

Тяну руку вниз и ловлю его запястье, нащупываю пальцы и сжимаю, где-то на грани сознания помню, что совсем рядом выпускной, что ливень загнал всех в домики, а мы в лесу, вдвоем, и нет больше никого, будто мы во всем мире одни.

С его волос капает дождь, его язык спускается ниже, целует складки. Крепко держу мужскую руку, в этом единении задыхаюсь, от касаний дрожь мучает тело, мне нестерпимо, недопустимо, невозможно хочется еще.

Сама подаюсь бедрами навстречу его языку. Сжимаю его руку и всхлипываю, он целует, языком проникает в меня, гладит, сквозь