– Простите, – пролепетал он, лбом едва не стукнув свои колени. – Я… Я пытался их задержать, но…

В коридоре между тем послышались новые шаги, и Джестер быстро схватил листок с двумя именами. Замешкался было, не представляя, куда его спрятать, потом скомкал и засунул в карман. Уставился на меня. Так нехорошо уставился, что холодные мурашки пробежали по моей спине.

Я бы с радостью провалилась сквозь пол в этой ситуации. Но это, увы, было вряд ли возможно. Что же делать? Сдается, задумка Джестера спрятать меня от гостей на кухне как никогда близка к срыву. Даже самой интересно, как он меня представит своей жене.

Джестер хищно прищурил глаза, и мне стало совсем страшно. Шутки шутками, но смех в данной ситуации скорее сквозь слезы. На кону стоит репутация Джестера. В такой ситуации он вполне может прикончить меня в порыве эмоций. Мертвую темную ведьму в доме главного инквизитора объяснить намного проще, чем живую.

Положение спасла Энни. С грацией, удивительной для женщины такой солидной комплекции, она внезапно сиганула через всю комнату. Схватила меня за руку, рывком подняв из кресла, затем пребольно ткнула в спину, заставив меня согнуться перед Джестером в поклоне.

– Ай!.. – негодующе возопила я, но возглас тут же умер на моих губах, потому что в этот момент дверь без предупреждающего стука распахнулись.

– Дрянная девчонка! – провозгласила Энни, положив свою огромную лапищу мне на плечи и не позволяя выпрямиться. – На коленях перед хозяином прощения проси! Немедленно!

И мастерски провела подлую подсечку, после которой я действительно рухнула на колени. Зашипела от боли, отбив их.

– Нет, вы подумайте только, господин Курц! – продолжала потрясать над моей повинно склоненной головой кулаками Энни. – Я приказала ей навести порядок в библиотеке, а эта дуреха принялась переставлять книги по своему разумению. Видите ли, корешки не по цвету стоят. У-у, несчастная! Да за такое ее выпороть мало!

По-моему, Энни слегка перегибает палку. Пороть себя я точно не позволю. Что за средневековые методы такие?

– Дорогой, здравствуй! – оборвал грозные выкрики Энни милый женский голосок.

Я украдкой скосила глаза, пытаясь увидеть визитеров, но Энни вновь с силой хлопнула меня по плечам. Да так, что я едва не загремела носом об пол.

В душе заклекотала обида и злость. Нет, я понимала, что домоправительница старается прежде всего ради сохранения моей жизни. Но, по-моему, она слегка заигралась.

– Летисия, – кисло протянул Джестер, даже из вежливости не постаравшись притвориться, будто рад встрече. – Что ты тут забыла? Ты должна была приехать завтра.

– Джестер, не вредничай, – проговорил скрипучий мужской голос. – Это я уговорил дочь сделать тебе сюрприз.

– Этан, как видите, вы немного не вовремя, – проговорил Джестер. – У меня тут… небольшая проблема образовалась. Подождите в гостиной, пока я ее улажу.

– А в чем, собственно, дело? – Паркет заскрипел под чьими-то неторопливыми шагами, и в поле моего зрения попали черные до блеска начищенные сапоги.

– Да вот, новая служанка решила проявить инициативу, – сухо ответил Джестер.

– Служанка?

В следующее мгновение в мой подбородок уткнулся массивный серебряный набалдашник трости, и я нехотя подняла голову. С замиранием сердца уставилась в блекло-голубые, выцветшие от старости глаза высокого седовласого мужчины.

Стоило признать, верховный инквизитор Орленда выглядел как самый настоящий инквизитор, пусть это и прозвучит тавтологией. Одеяние для себя, по крайней мере, он подобрал соответствующее. Очертания фигуры Этана скрывал черный, до пят, плащ, щедро украшенный серебряной вышивкой, которая складывалась во множество непонятных символов. На руках – черные кожаные перчатки. Круглая широкополая шляпа довершала образ сурового служителя бога и борца с запретной магией.

Бр-р! Аж мороз по коже. Понятия не имею, как выглядел Генрих Крамер, автор печально известного «Молота ведьм». Или уместнее будет вспомнить Томаса Торквемаду? Неважно, впрочем. Полагаю, этот самый Этан без всяких проблем сыграл бы любого самого жуткого инквизитора средневековья без всякого грима. Даже в глубине зрачков у него тлел какой-то фанатичный огонек.

Повезло, все-таки, что сегодня утром я решила одеться как можно скромнее, вздумав разыграть очередной спектакль перед Джестером. Мой серый скромный наряд очень напоминает одеяние служанки. Будь на мне какое-нибудь вызывающее дорогое платье – то серьезных проблем точно было бы не избежать.

– Как я понял, эта твоя новая служанка увлекается чтением? – спросил Этан, продолжая пристально разглядывать меня.

– Издеваешься, что ли? – фыркнул Джестер. – Откуда ей знать грамоту? Даже свое имя написать не в состоянии.

– Тогда зачем она изучала книги?

Этан задал этот вопрос тихо. Но малейшие волоски на моем теле встали дыбом. И я испугалась по-настоящему.

– Господин, я же сказала, что эта дуреха решила расставить их по цвету обложек, – поторопилась вмешаться Энни. – Красоту навести, так сказать.

– Вот как? – Слабая усмешка тронула губы верховного инквизитора, и я отчетливо поняла, что он не поверил разыгранной сцене.

– П-простите, – совершенно искренне запинаясь и заикаясь, выдавила я из себя. – Я н-не знала. Х-хотела как лучше. – Шмыгнула носом и с надрывом попросила: – Не выгоняйте меня! Мне жуть как нужно это место! Я больше не буду!

И залилась слезами.

Сама поражаюсь своему актерскому таланту! Никогда бы не подумала, что у меня получится расплакаться на заказ. Но я вдруг зримо представила, на каком тонком волоске повисла сейчас моя жизнь. Не приведи небо угодить в руки к этому Этану. Ладно бы просто убил. Наверняка ведь пытать сначала будет.

Кустистая бровь верховного инквизитора дернулась в изумлении. Но набалдашник его трости по-прежнему упирался мне в подбородок, не давая опустить голову.

– Папа, хватит! – неожиданно раздалось строгое. – Ты перепугал бедняжку до разрыва сердца.

Я чуть скосила глаза в сторону спасительного голоса и увидела…

Демоны, вот в этот момент у меня действительно чуть не произошел разрыв сердца. Потому что жена Джестера оказалась просто-таки до безобразия красива!

Невысокая, стройная и очень изящная блондинка тепло улыбнулась мне в знак ободрения. О, теперь понимаю, почему ее платья сидят на мне как влитые. А какие у нее лучистые голубые глаза! Какие светлые волосы, уложенные в высокую сложную прическу! Какие пухлые чувственные губы!

И я зарыдала еще горше. На этот раз от осознания, что ближайшую неделю Джестер будет день-деньской проводить рядом с Летисией. Конечно, он заливался соловьем, убеждая, что не испытывает к своей законной супруге никаких чувств. Но теперь я верила в это с трудом. Вдруг на сей раз он все-таки не устоит от искушения и падет в объятия порока?