немаленький, но здесь все друг друга знают. Первым делом забиваю машину продуктами. За сыром, йогуртом и вялеными помидорами заезжаю к Лазаридисам. За свежей выпечкой к Караяннисам. К Маркополусам за мидиями и кефалью.

Затем еду в супермаркет и доверху наполняю тележку. Придирчиво осматриваюсь, как будто ничего не забыла. Остались презервативы. Подхожу к кассе и разглядываю на стенде коробочки и ленты фольгированных квадратиков.

И как их выбирать? Ясно, что нужны самые большие, неясно только, где тут указан размер. Надо было у Марка спросить, не у кассирши же спрашивать. Или она знает?

— Каро, детка, чего застряла? Подходи! — доносится со стороны кассы. Поднимаю глаза и вздрагиваю, узнав в кассирше мамину подругу.

— Калимэра, тетя Филомена! — отвечаю вежливо, мысленно покрываясь потом.

— Какая же ты стала красавица, дорогая! — восторженно всплескивает руками Филомена. — А что ты там высматриваешь?

Густо заливаюсь краской. Как удачно я не успела положить презервативы в тележку!

— Тетя, от муравьев есть что-нибудь? Развелись под крыльцом и в дом лезут, сил никаких нет, — ляпаю первое, что приходит в голову.

— Посмотри в садовом отделе, там где таблетки от комаров, там должны быть, — охотно советует Филомена.

— Спасибо, тетя, — подхватываю тележку и выруливаю прочь от кассы.

— Матери привет! — несется мне вслед, а я несусь обратно в торговый зал.

— Передам обязательно, — кричу в ответ и выдыхаю.

Делаю почетный круг и выезжаю к самой дальней кассе, подальше от Филомены. Возьму первые попавшиеся, что уж тут выбирать. Тяну руку к стенду…

— Каро, дорогая! Сколько лет, сколько зим! — слышу за спиной и замираю.

Отдергиваю руку. Поворачиваюсь и вижу перед собой улыбающуюся веснушчатую физиономию.

— Здравствуй, Еврипид, — изо всех сил стараюсь изобразить радость от встречи с бывшим одноклассником. И поскорее попрощаться. — Прости, я тороплюсь.

— Давай я тебе помогу! Это ж надо, сколько набрала, — парень быстро выкладывает на ленту содержимое моей тележки. — А я смотрю, ты не ты. Я так рад тебя видеть, Каро, так рад!

А я не рада. Вот вообще не рада. Да чтоб ты скис, Еврипид!

И как я теперь возьму презервативы?

Хочется топнуть ногой и возмутиться, но я лишь вздыхаю, наблюдая за деятельным Еврипидом.

— Это тебе для кафе столько надо, да, Каро? — у парня рот не закрывается. — Я вот тоже думаю кофейню открыть. У меня получится, Каро, как думаешь?

— Конечно получится, Еврипид. Конечно, у тебя все получится, — киваю обреченно, глядя как он ловко раскладывает по пакетам мои покупки.

Бывший одноклассник помогает загрузить пакеты в багажник и всячески зазывает на кофе. Но я решительно отказываюсь, благодарю за помощь и направляюсь в аптеку. Может, мне хоть здесь повезет?

Три раза «ха».

В аптеке обнаруживаю очередь. И хоть она небольшая, хочется завыть от отчаяния. Потому что здесь нет ни одного незнакомого лица. Понимаете?

Ни единого!

— Здравствуй, Каро! — чуть ли не хором говорит очередь. Окидываю всех потухшим взглядом и отвечаю обреченно:

— Калимэра…

Можно сразу уходить, потому что покупать презервативы на глазах у этой компании то же самое, что отправить родителям наше с Марком обнаженное селфи. Папа примчится быстрее, чем я доеду домой. А там Марка ничего не спасет, и даже никакой Менелай не понадобится,

Мой папа большой, как гора. И на вид очень мрачный. Ему стоит только посмотреть исподлобья, все вокруг прячут глаза и замолкают. Это мы с мамой знаем, что он добрый весельчак, а глядя на него в жизни так не скажешь. Ну и я кажется уже говорила, что мой папа за меня убьет.

Но не уходить же просто так, это вызовет еще большие подозрения. Прохожу внутрь и становлюсь в очередь. Может, когда все пройдут, у меня получится…

— Каро, детка, ты что, заболела? — высовывается из-за стеклянной перегородки аптекарь, и я узнаю дядю Никостратоса, папиного четвероюродного брата. Он смотрит с тревогой, и мне хочется плакать.

Почему тут все меня знают? Я их люблю, правда, но как бы так сделать, чтобы моя жизнь не была как на ладони?

— Каро, говори, скорее, — требует тетя Персефона, она вторая в очереди, — мы же переживаем!

— Ты такая бледная, деточка, — озабоченно вторит ей тетя Спиридула, — и глаза красные. С чего бы это?

Меня вразнобой засыпают вопросами, и я чувствую, что на грани. Внезапно распахивается дверь, и все замолкают, потому что в аптеку входит Андроник.

— Никостратос! У тебя презервативы есть? — спрашивает он раскатистым голосом, и очередь ахает.

— И не стыдно тебе! — выговаривает ему Иоаннис, муж Спиридулы. — Посовестился бы, черт старый.

— Здесь дети! — поддерживает его возмущенная супруга, но Андроник не обращает на них ни малейшего внимания.

— Калимэра, Каро, — невозмутимо здоровается он со мной. — Как собака? Как ее нога?

Вопрос застает врасплох, и я ошарашенно моргаю. А затем вспыхиваю до ушей, как спичка.

— Сспас-сибо, дядя Андроник, — выдавливаю пристыженно, — ему лучше.

— А ты дурак, Иоаннис, — поворачивается Андроник к супружеской паре, — и ты, Спиридула, туда же. Все вам непристойности на уме. Стыдно не знать, что презервативы в медицинском деле незаменимая вещь. Вот ты, Никостратос, знаешь, что ими можно кровь остановить, если как жгут использовать? Не знаешь! А еще аптекарь. А что его можно обрезать и надеть на повязку, чтобы не намокла и не загрязнилась, знаешь? Я уж молчу, что без них на рыбалку лучше не соваться. И поплавки из них лучше не придумаешь. Еще туда телефон можно положить, и он точно не намокнет…

— Все, Андроник, все, поняли мы, — недовольно перебивает его Персефона, — надоел уже. Задерживаешь только всех, — поворачивается к прилавку и говорит с доверительным видом: — Знаешь, Никостратос, дай-ка ты мне с десяток. Мой как раз на рыбалку собрался.

— Давай и мы возьмем, дорогая, — засуетился Иоаннис и зашептал на ухо жене, — видишь, какая штука в хозяйстве полезная оказывается.

— Вы там не жадничайте, нам оставьте, — кричит с конца очереди Андроник и подмигивает мне, отчего я в который раз за сегодня заливаюсь краской.

— Мне тоже надо, — отвожу глаза, подходя к прилавку, — с десяток… Для собаки…

И отворачиваюсь, чтобы не видеть как широко улыбается мне в спину дядя Андроник.

***

Их хватило на полтора дня.

— Марк, что же это? — растерянно заглядываю в пакет, в который дядя Никостратос упаковал мою покупку. — Как они так быстро закончились?

— Хочешь покажу? — мурлычет Громов, прижимаясь ко мне со спины. А мне не надо, уже все сама ощущаю.

— Я больше за ними не поеду, — решительно мотаю головой, — ладно тогда дядя Андроник выручил. Сомневаюсь, что еще так повезет.

— Выручил? — недоумевает Марк. — А у вас что, презервативы под