желтых глаз. Буквально на секунду тусклый свет окрасил тьму, и мои глаза запечатлели три взрослых особи сероволков, которые, шугнувшись горящей стрелы, отпрыгнули назад.

– Гхрррр, – дал о себе знать один из хищников и снова скрылся во мраке.

Где-то каркнуло пернатое несчастье и, захлопав крыльями, убралось подальше от места разборки. За ним последовало еще, на вскидку, не меньше десятка хлопков, и мы с моими новыми-старыми друзьями снова остались наедине.

– Кыш, сказал! Сейчас я здоров и полон сил! И больше вы, твари, не отгрызете мне пальцы! – прорычал я в ответ.

Я подпалил еще один наконечник с тряпкой и выпустил стрелу. Сероволки сделали еще один прыжок назад и снова застыли. Огонь быстро тух, ведь тряпка не была пропитана ничем горючим, но даже такой огонь их отпугивал, что немного успокаивало.

Сменив тактику, я выхватил ветку из костра и швырнул ее в сторону сероволков. Потом еще и еще, пока не создал маленькую границу перед хищниками.

Пытаться их убить стрелами, было бы равносильно смертному приговору. Так как в этому случае они просто напали бы все вместе, и я просто не успел бы, с моими навыками владения луком, подарить стрелу каждому. А то и пару, ведь они достаточно живучие. Единственной возможностью в этой обстановке было заявить о себе, как о равноценной угрозе, сыграв на инстинкте самосохранения.

Раскидав еще пару горящих веток, я обновил дрова в костре и поблагодарил вселенную за свою запасливость. Сероволки ретировались на приличное расстояние и через пару минут вовсе скрылись, избавив меня от гипноза своих светящихся желтым глаз. В этом мире вообще многое светилось и заявляло о себе. Ничего не выглядело "обычным", словно магия, наполняющая все живое, таким образом проявлялась.

Постояв еще пару минут, я убедился, что вокруг пусто, и снова умостился под дерево, продолжая вертеть головой по сторонам.

Черноглазая резко заговорила во сне, что-то на своем, непонятно каком, и до чертиков напугав меня, чуть не схлопотала луком по голове.

– Дьявол тебя забери! – выругался я, глядя на ни о чем не подозревающее белокожее создание. Спящей она даже не выглядела такой гадиной.

Пытаясь успокоить сердцебиение, я присмотрелся к ее лицу повнимательнее и пытался понять, к какой из четырех рас она принадлежит.

Чернющие волосы, бледная кожа, острые уши, с двухсантиметровыми кисточками на конце и светящиеся голубым черные глаза. Глаза, по-видимому, светились не всегда, а только во время проявления каких-то способностей, так как после ее пробуждения они были просто черными.

Может, какая-то помесь. Типа фойре с эльфом? Возможно. Слишком мало я видел еще в этом мире разумных. Могло оказаться все, что угодно.

Отвлекшись, я достаточно успокоился и продолжил думы думать.

Сосуд, как говорил целитель, ограничивает выпуск маны. И как я предположил, ограничивает он ее именно для защиты самого разумного и, вследствие чего, самого себя. Это если придать сосуду образ некоего симбионта с запиленными в него правилами пользования, а не просто бездушного бурдюка с синей жидкостью.

Я сухо сглотнул, будто приблизился к чему-то важному.

Глава 15

Неужели контроль маны нужен не только для того, чтобы создавать структуры, но и для обнуления Сосуда? Если это так, то все становится на свои места.

Как Сосуду понять, что ты чему-то научился?

Так же, как и ребенок дает понять родителям, что он взрослый, своими действиями.

Если Сосуд не дает ману, ее нужно взять, а для этого – контролировать настолько, чтобы почувствовать, за что хвататься.

– Фууф, – выдохнул я с дрожью. Не от холода, но от волнения.

Как все складно. Неужели все действительно так просто?

Тогда получалось, что из сотен тысяч разумных на этой, как и на других планетах, не могло не рождаться догнавших до этой идеи так же, как и я. Это значит, что обязательно должны быть какие-нибудь тайные общества, изгнанники или сбежавшие от мирского просветленные. А за ними, вдогонку, должны скакать спецслужбы по выявлению и нейтрализации опасных элементов, могущих пошатнуть устои общества и власть правящей элиты. Классика же.

Пошуршав палкой в костре, я посмотрел на девушку и довольно улыбнулся. Если черноглазая какая-нибудь местная принцесса или дочь Шиадан, то простота ее непонимания касательно свитков может быть вполне объяснима, но от этого не легче, ибо мне связываться с такими ребятами еще очень рано, мягко говоря.

И даже так, наконец начало проявляться хоть что-то, что могло бы смахивать на превосходство. Я ухватился не просто за идею, я чувствовал, что зажал в руке что-то незыблемое. Нечто настолько весомое, что ради этого стоило рискнуть. И если я хотел стать чем-то большим, нежели простой рубака или фермер, то просто обязан хотя бы научиться подпрыгивать, хватая со шкафа все, до чего дотягивается рука.

Насколько я понял местную политическую географию, все было предельно просто: четыре территории на каждую расу. Атланы, фойре и грендар на одном континенте. Эльфы на огромном острове. У атланов и грендар король. Фойре правит вождь. Эльфы склонились к чему-то наподобие республики, если я правильно интерпретировал ломанные объяснения Сораса. Он не очень жаловал рассказывать о своей расе, а я не мог слишком сильно интересоваться, чтобы не скидывать еще одну странность моего незнания на амнезию.

Обдумав ситуацию, я составил ближайший план действий: закупиться по списку в Пантоа, вернуться в хижину и прокачиваться до посинения. Выучить или выдумать несколько мощных структур и, набрав приличный багаж умений и силы, заявить о себе. Затем прибиться ко дворцу, и с моими знаниями о политических дрязгах Земли, я смог бы ассимилироваться и забраться как можно выше. А там и другие планеты будут ждать меня.

Довольный возможными перспективами, я забыл о заглядовавших на огонек сероволках, двух трупах на моей совести, черноглазой наглости и опасном лесу в целом.

Нужно было только понять, с чего начать свой путь к освоению контроля над маной.

До Кель мне точно было не достучаться, слишком сложно. Но после него в цепочке связей идет Сосуд, о котором гораздо больше известно и который следовало бы понять. Но что он из себя представляет?

Под треск пожираемых огнем сухих веток, я прикрыл глаза и попытался представить себе этот фильтр эфира. К сожалению, ни Леа, ни старик целитель не объяснили мне, как он выглядит, поэтому мне оставалось только фантазировать. Как может выглядеть Сосуд, который наполнен субстанцией, позволяющей творить чары?

Первым в мою голову ворвался образ склянки, но усмехнувшись, я отбросил его. Затем появился кожаный бурдюк, в котором античные люди хранили вино и другие жидкости.