– При чем я и чеченская полиция? – шокированный таким оборотом дела, воскликнул Тэваз.

– Не волнуйся, – стал успокаивать его Габбро. – К моей работе эта поездка в вашу республику не имеет отношения. Просто есть люди, по следу которых мы идем уже почти месяц. Они не только враги чеченского народа, но и мои «кровники». – Габбро сделал паузу, давая переварить Тэвазу услышанное, потом продолжил: – В начале прошлой недели в Ингушетии взяли сестру одного из этих шакалов. Она проболталась, что брат последний раз собирался уехать сюда. Он хочет пересечь границу с Грузией, а оттуда уехать в Турцию или в другую страну.

– Все равно ничего не понимаю! – с нотками фальши воскликнул Тэваз. – Я – мирный человек, у меня бизнес.

– Тэваз, я тебе в самом начале признался, что работаю в полиции, – терпеливо стал объяснять Габбро. – Поверь, я всегда найду общий язык с такими же ментами здесь. Мне много рассказали о твоих связях с местной властью. Ты помогаешь людям с оформлением документов. Вместо того, чтобы ждать годами гражданство, у тебя на это уходят дни. Наверняка эти шакалы придут к тебе, – с этими словами Габбро протянул ему фотографии.

– О! – воскликнул Тэваз, разглядывая снимки, где Джин с Шаманом были запечатлены вместе с полевым командиром Салауддином Алихановым и Мухматом за секунды до их гибели от пуль Дрона. – Это настоящие боевики?

– А ты уже видел их? – оживился Габбро.

– Нет, – спохватился Тэваз. – Да я таких на порог не пущу. У них на лице написано, что они за люди…

– Возьми фотографии себе, – продолжил Габбро. – Я знал, что ты не откажешь. На другой стороне написаны номера телефонов, по которым ты можешь мне позвонить в любое время. Того, что здоровый, зовут Асланбек. Но он может представиться по документам, которые у него на руках, Усамой Бархаджиевым. Имя второго ишака – Хасим.

– Хорошо, – задумчиво протянул Тэваз. – А где гарантия, что после всего меня не убьют их дружки?

– Вся банда этих шакалов уничтожена. Он спасается бегством.

– Если появятся, сделаю, как просил, – пообещал Тэваз.

– Я буду искать этих людей, пока не найду, – заверил Габбро. – Если поможешь, в долгу не останусь.

– Скажи, если не секрет, сколько ты готов заплатить за мои услуги? – осторожно спросил Тэваз.

«Хитрец», – подумал про себя Габбро, лихорадочно соображая, как ответить. Назовешь большую сумму, тут же расскажет, что ждет появления Джина на днях. Либо не клюнет, а позвонит, когда тот появится у него, и сорвется с крючка, который ему приготовили. Если денег покажется мало, может заподозрить подвох. Хотя какая разница?

– Триста долларов хватит?

– Пятьсот, – немного подумав, ответил Тэваз.

– Согласен, – кивнул Габбро.

– Тогда я пойду? – Тэваз взялся за ручку дверцы.

– Иди, – облегченно перевел дыхание Габбро.

– …Как думаешь, сдаст Джина или нет? – спросил Москит, когда они повернули на соседнюю улицу.

– Не сдаст, – покачал головой Габбро. – За паспорта он больше получит.

Вопреки настоянию врачей, Глеб Васильевич выписался из больницы. Дела налаживались. Жена удачно продала квартиру и приобрела небольшую комнату, куда они смогут перевезти вещи. Пока проблема жилья меньше всего волновала супругов. Нужно было спасать единственного сына.

Глеб Васильевич не спеша дошел до проходной, пропустил вперед какого-то мужчину и прошел через турникет на улицу. В этот момент двери открылись, и навстречу ему шагнул Курочкин.

– Вы?! – не веря своим глазам, воскликнул он.

– Не ожидали? – довольный произведенным впечатлением, улыбнулся Глеб Васильевич.

– Задержись я немного и уже не застал бы вас. – Курочкин пошел рядом.

– Любая критическая ситуация мобилизует организм, – наслаждаясь свежим воздухом, проговорил Глеб Васильевич.

– Вы обдумали наше предложение? – осторожно поинтересовался Курочкин.

– Да, – кивнул Глеб Васильевич. – Я, конечно, признателен вам за все, однако предложения принять не могу.

– Отчего же? – брови Курочкина полезли вверх.

– Видите ли, – замедлил шаг Глеб Васильевич, – что бы вы ни говорили, но я не представляю себя в роли человека, предавшего родину.

– Я же вам объяснял, – с досадой заговорил Курочкин, – в этом нет ничего зазорного. Вы просто хороните себя в этой стране.

– Зато сплю с чистой совестью, – гордо ответил Глеб Васильевич. – И вам того же желаю.

– Как же вы решите вопрос с лечением сына?

– Своими силами обойдусь. – Глеб Васильевич занервничал. Сегодня нужно было решить вопрос с перевозкой Сергея, нанять медицинскую сестру, которая будет сопровождать его в полете, купить большое количество самых разных вещей. Жена перечислила ему лишь часть того, что нужно для полета, но и этого было уже немало.

– Интересно, – проговорил себе под нос Курочкин.

– Моей супруге повезло: она встретила женщину, которая помогла собрать необходимую сумму, – похвастался Глеб Васильевич. – Правда, мы остались ни с чем, но это ничто по сравнению с тем, что могло произойти.

– Вы распродали все свое имущество! – догадался Курочкин. – Неужели думаете, что этого хватит?

– С перелетом вопрос решен, – стал рассказывать Глеб Васильевич. – До Домодедова нас довезут на «Скорой помощи». Там, как оказалось, у авиакомпании «Эль Аль» имеются рейсы с оборудованными салонами. В Тель-Авиве тоже встретит «Скорая». Все обойдется нам в три тысячи евро.

– А лечение? – нахмурился Курочкин.

– По поводу него нам еще ничего не сказали, – вздохнул Глеб Васильевич. – Но мы выручили за все почти двадцать пять миллионов. Думаю, хватит…

– Долларов?! – воскликнул Курочкин.

Отчего-то Глеба Васильевича насторожила интонация его знакомого, однако он тут же успокоился и улыбнулся:

– Ну, что вы, рублей, конечно.

– Что же. – Курочкин остановился и протянул руку: – Желаю удачи.

– Знаете что, – отвечая на рукопожатие, Глеб Васильевич склонил голову набок, – хоть вы и мерзавец, а все-таки приятны мне.

– Спасибо за откровенность, – рассмеялся Курочкин. – Возьмите. – И протянул ему свою визитку.

Глеб Васильевич отказался от предложения Курочкина, который хотел его подвезти, и взял такси.

У подъезда стояла машина, в которую загружали вещи. Глеб Васильевич узнал кресло и торшер, стоявшие в спальне.

– Уже? – протягивая таксисту деньги, вслух удивился он и вошел в подъезд.

Поднявшись на площадку лифтом, Глеб Васильевич едва шагнул из кабинки, как почувствовал неладное. Из открытых дверей квартиры, часто перебирая ногами, четверо мужиков в синих комбинезонах тащили пианино. В нос ударил запах валерианы.