– Аэробные нагрузки…

Антиопа кивнула.

– Частое питание? Семь раз в день? Восемь?

– Девять. Три тысячи килокалорий.

Это был именно тот разговор, в котором она нуждалась с утра. Казалось, пьянице, мающемуся похмельем, налили кружку пива. И бегал инспектор отменно.

– Еще семь процентов? К метаболизму?

– Десять. Ты эксперт?

– Нет. Что вы про него скажете?

– Про метаболизм?

– Про Тезея.

– Сволочь, – без колебаний ответила Антиопа. – Гори он в аду.

Инспектор рассмеялся и поплатился: минуты две, а может, все три он восстанавливал дыхание. Собака Тидидакисов облаяла бегунов из-за забора. Я не по злобе, звучало в хрипловатом лае. Служба, понимать надо. Мимо проехал велосипедист. За магазином «Тысяча мелочей» Антиопа свернула к стадиону. Здесь уже ясно чувствовалась свежесть реки.

– Не пришел? – спросил инспектор. – Вы ждали, а он не пришел?

– Все мужчины козлы, – озвучила Антиопа.

Инспектор нравился ей все больше. Мезоморф, с такими легко работать. Толстая кость, широкая скелетная структура. Три-шесть недель силовых упражнений, три-шесть – массонаборных. Ограничить жиры, два с половиной литра воды в день. По утрам пробежки в хорошей компании.

– Да, понимаю, – согласился Синид. – Сам козел. И пахну сейчас, наверное…

Он поравнялся с Антиопой:

– Значит, не пришел. Тезей – плохой человек? Так?

– Человек? – Антиопа дернула плечом. – Он не человек.

– Кто же он?

– Полубог.

– Откуда вы знаете?

– Сам сказал.

Какое-то время они бежали молча. Нырнули под арку, обозначавшую вход на стадион, обогнули ярко-зеленый, недавно стриженый газон футбольного поля. Сохраняя умеренный темп, пошли накручивать круги на беговой дорожке. Поднялся ветер, от реки тянуло все сильнее.

– Полубог, – повторил инспектор. – Сам сказал.

– Да.

– Вы доверчивы?

– Нет.

– Но поверили?

– Не знаю. Он очень силен.

– Это не доказательство. Вряд ли вы слабее.

Слабее, подумала Антиопа. А может, нет. Не проверяла.

– Полубог, – голос инспектора зазвучал ниже, прерывистей. Он начал уставать, хотя по ритму движений усталость не читалась. – Зачатый от аватара. Зачатый аватарой. Зачатие в состоянии одержимости. Сверхспособности. Большинство лжет. Полубогом быть круто, вот они и лгут. Вы тоже лжете.

– Я?!

Антиопа так изумилась, что прекратила бег.

– Да, вы.

– Я лгу, что я полубогиня?

– Лжете, что вы аватара Убийцы. Регулярная аватара.

Инспектор без улыбки смотрел на нее. Ничерта он не устал, отметила Антиопа. Похоже, тема полубогов была для инспектора болезненной, просто Антиопа не знала, почему.

– Я не лгу, – сказала она.

И поняла, что инспектор ей по-прежнему нравится.

– Хорошо, – согласился Синид. Он достал из кармана платок и вытер лоб. – Не лжете. Вы распускаете слухи. С точки зрения закона, это ненаказуемо. С позиций морали – нейтрально. С позиций бизнеса… Разумная акция, спору нет. Это хорошая реклама, к вам идут клиентки. Доступа к полным спискам зарегистрированных аватар они не имеют, проверить не могут. Зато могут хвастаться подругам. Вам даже не надо стараться, эти вороны сами все разнесут по углам…

Инспектор поднял лицо к небу. Над стадионом и впрямь кружилась стая ворон.

– Побежали? – предложил он. – Я начал остывать.

Антиопа кивнула, переходя на бег.

– Вы сколько бегаете? – инспектор теперь бежал ближе, время от времени касаясь Антиопы плечом. – Я имею в виду, по утрам. Час? Полтора?

– Час.

– Значит, полубог, – смена темы вышла резкой, как удар хлыста. – Сверхспособности?

– Не знаю. Не интересовалась, Впрочем…

Антиопа замедлила темп:

– Три раза за ночь. Иногда четыре. Это сверхспособности?

– Как по мне, да. Тут я ему не соперник.

Браво, оценила Антиопа. Молодчина.

– Почему? – вдруг спросил инспектор. – Почему ваш зал?

– Почему мой?

– Да. Почему именно ваш? В Кекрополе полно тренажерок.

– У меня хороший зал.

– Отличный. Вентиляция. Оборудование. Душевая. Персональные тренировки. Спортивное питание. Медицинское обеспечение. Контракт с клиническим центром доктора Прокруста. Кстати, спасибо.

– За что?!

– Доктор Прокруст – мой отец. Удивлены? В этом нет секрета. Можете проверить в сети. Часть акций центра – мои. Десятая доля идет на благотворительность. У всех акционеров так.

– У меня хороший зал, – повторила Антиопа.

Она не знала, что сказать. Мир тесен? Врач родил сыщика? Что ни скажи, выйдет глупость. В благотворительных отделениях центра, разбросанных по всему Кекрополю, большей частью – на окраинах и в спальных районах, ряд услуг оказывался бесплатно или по самым низким расценкам, за счет «десятины», упомянутой инспектором. Экстренная помощь. Амбулаторная помощь без обеспечения лекарственными средствами. Помощь в стационаре при патологии беременности, абортах и родах. Травмы, требующие терапии интенсивного характера. Отравления. Стоматология при жалобах на острую боль и наличии отека мягких тканей лица. Зубное протезирование: не чаще одного раза в течение пяти лет, без применения дорогостоящих материалов. Метеки, не имеющие гражданства, безработные, живущие на скудное пособие, грузчики доков, старики, девчонки, залетевшие от шустрого пижона, жертвы уличных драк и поножовщины – все молились на доктора Прокруста. Разбей стекло в окне Прокрустовой клиники, начни грязно приставать к медсестре, стащи чужое пальто в гардеробе – и тебя без разговоров утопят в канализации твои же приятели.

– К вам ходят женщины, – бросил Синид. Ранее бледные, щеки инспектора начали краснеть. На скулах уже вовсю полыхал румянец. – Только женщины. Мужчины у вас не задерживаются. Почему он задержался? Ради вас?

– Да. Пожалуй, да.

Хотелось бы мне так думать, вздохнула Антиопа. Она вспомнила, как Тезей впервые явился в ее зал. Вспомнила своих амазонок. Это чудо, что он остался. Это чудо из чудес. Уже только поэтому он полубог. Три раза за ночь – ерунда. Что же насчет четвертого, так Антиопа соврала.

– Спасибо. Вы мне очень помогли.

Инспектор Синид остановился. Не ожидавшая такого предательства Антиопа проскочила вперед – и не сразу сообразила, что бежит одна. Когда она глянула себе за спину, инспектор уже шел к выходу со стадиона. Вороны гурьбой летели вслед за ним, орали, закручивались хлопьями черного дыма. Должно быть, птицы с нетерпением ждали, когда Синид бросит заниматься чепухой и отправится по своим делам.