А потом они выпили за красоту, молодость и здоровье двух наших ненормальных бабок, которые восседали тут же за столом. И которые за все эти годы не только никуда не делись, но и очень даже распрекрасно себя чувствовали.

А по поводу моего дня рождения они даже нарядились в свои любимые розовые чепчики и теперь составляли моему идиотскому розовому платью шикарный идиотский фон.

Забыла также рассказать, что во время всего торжественного ужина я, мой великовозрастный кузен и моя семилетняя кузина пили разбавленный вишневый сок, который нам наливали из одного и того же графина.

Взрослые даже не догадались позволить нам с кузеном Чарли пить из какого-нибудь другого графина, отдельного от графина маленькой Моники. Чтобы мы могли хоть делать вид, что у нас в фужерах – легкое спиртное.

За столом велись такие разговоры.

– Ну, – спросила мамина любимая сестра, моя старая любознательная тетушка Мэгги, – и чем закончилась та история, которая началась три года назад? Я имею в виду историю о том молодом человеке, в которого был влюблен весь ваш город, и про ту милую девушку, которую, как тогда говорили, и симпатичной-то можно было назвать с большой натяжкой.

Я пыталась прожевать салат, который казался мне резиновым.

– А в этого молодого человека и сейчас влюблен весь наш город, скажи, Розмарин, – беззаботно обратилась ко мне моя мать. И не дождавшись от меня ответа, мило продолжила: – И эта история еще ничем не окончилась, и скоро будет ее продолжение, – сообщила моя бесчувственная мамаша, не прекращая уплетать при этом праздничную еду.

– Ах, ах, как вовремя мы приехали! – радостно закатила глаза моя старая чувствительная тетка.

– Это та самая история, о которой ты рассказывала мне три года назад, дорогая? – заинтересованно спросил мой изрядно моложавый дядюшка Чарльз свою очаровательную жену.

– Да, дорогой, та самая, я так счастлива! – улыбнулась ему моя тетка.

И оба они мило разулыбались друг другу и были просто в восторге от ситуации.

Я и не подозревала, что сплетни так сближают людей.

– И когда будет продолжение? – обратился уже напрямую к моей матери мой дядюшка Чарльз, так близко к сердцу вдруг воспринявший всю эту историю, которая уж кого-кого, а его-то совсем вроде никак не должна была касаться.

– Да не сегодня завтра, – прожевала свою индейку моя беззаботная мать.

– Да что ты говоришь, – чуть не упала со стула от счастья моя тетушка Мэгги, – какая радость!

И тут уж мне просто пришлось пролить на свое ужасное платье разбавленный вишневый сок и тем самым избавить хоть на некоторое время свою нежную душу от столь вопиющего дискомфорта.

Все кругом заохали и заахали, и только мой отец, Дик Фарли, понимающе мне подмигнул. Я же встала и мило всем улыбнулась, и извинилась, и отправилась переодеваться.

И, поднимаясь по лестнице, я услышала их дальнейший разговор.

– Она тоже влюблена в Александра, – сочла нужным сообщить всем присутствующим одна из моих ненормальных бабок.

На что моя мать едва не подавилась своей вкусной едой.

– О, мой бог, Дик Фарли, неужели это правда? – вдруг прозрев, ужаснулась моя мать.

Отец мой был спокоен, как всегда.

– К сожалению, этот аспект ее жизни мне не известен, – сказал мой отец.

– Дик, но надо же с этим что-то делать, – засуетилась моя мать, – и перед гостями вот теперь так неудобно получилось.

– Ничего, ничего, – успокоил ее мой добрый дядюшка Чарльз, – мы же тут все свои.

– А Александр – это тот самый человек, по которому сходит с ума весь ваш город? – понимающе спросила моя тетушка Мэгги.

– Да-да, это тот самый молодой человек, – покивали ей головой обе мои ненормальные бабки.

– Ах, как это мило! – воскликнула моя расчувствовавшаяся тетушка, утонченная ценительница чужого горя.

Лаура приехала в город несколько дней спустя. Совершенно случайно мы с Чарли встретили ее в местном аэропорту.

Родители выпускали меня из дома теперь только с Чарли, скоро они собирались официально объявить о нашей помолвке. А мне же было совершенно безразлично, кто из этих бесконечных влюбленных в меня молодых людей будет сопровождать меня куда-либо.

Ведь на свою жизнь у меня уже давно были свои собственные планы, в которые я вовсе не собиралась кого-либо посвящать. А своих недальновидных родителей – особенно.

А что касается поклонников, то у меня действительно было их очень много, всех этих тайных воздыхателей. Чуть ли не весь город лежал у моих ног. Ведь именно я и была в этом городе самая красивая, а если не верите, то спросите об этом кого угодно.

У меня такие же роскошные вьющиеся волосы, как у прекрасной Розмарин, и такая же, как у нее, родинка у левого глаза. И тот же томный взгляд.

Но если вы подойдете ко мне и скажете, что это и есть все то, что надо для простого человеческого счастья, то я просто рассмеюсь вам в лицо.

И вот мы с Чарли гуляли по городу и случайно заехали в аэропорт.

Я всегда любила смотреть на самолеты и мечтать, что когда-нибудь на одном из них кто-нибудь увезет меня в далекие и прекрасные края. И то, что в это самое время рядом со мной стоял очередной ненужный мне человек, мне совсем не мешало.

– Скоро я увезу тебя отсюда на одном из этих самолетов, – сказал мне мой практичный кузен Чарли.

Я обмерила его взглядом с ног до головы и высокомерно спросила:

– И тебя даже не будет при этом смущать то обстоятельство, что я люблю другого?

– Тьфу, – в сердцах сказал Чарли и отвернулся от меня, и тоже стал смотреть сквозь огромное окно здания аэропорта на взлетающие навстречу своей мечте самолеты.

И тут вдруг кто-то громко, на весь аэропорт воскликнул:

– Смотрите, это же Лаура Бенито!

И в огромном шумном здании аэропорта Грег Бенито подошел к своей Лауре и крепко обнял ее. И им было глубоко безразлично, сколько там людей вокруг них сейчас побросали свои сумки, чемоданы и родных и вывернулись в их сторону.

Потом Лаура направилась к выходу в окружении своего неизменного эскорта, а Грег стал рассказывать носильщикам, что надо делать с багажом Лауры и как аккуратно надо с ним обращаться. И носильщики стали переносить огромные квадратные свертки Лауры на грузовые тележки.

Гораздо позже мы узнали, что это были картины. Оказывается, Лаура стала рисовать, и получалось это у нее очень и очень неплохо.

Лаура шла навстречу мне, и это была уже совершенно другая Лаура. Совсем не та взбалмошная и беззаботная девчонка, какой три года назад она уехала из этого города.

На ней был строгий темный костюм, туфли на высоком каблуке подчеркивали стройность ее фигуры. И всем и каждому было ясно видно, что теперь Лаура – уже совсем взрослая.