Не-ет, у меня солдатской смекалки хватит, чтобы знать, когда звонить языком, а когда помолчать. Еще и кличку какую-нибудь придумают, Кирилл у нас на такие дела мастер…» Одним словом, постоял я еще у окна как дурак, а потом махнул рукой и завалился спать, как и собирался поначалу. А когда выспался, все это… уже как-то гораздо меньше занимало, что ли. Служебные будни предстоят все такие же напряженные. Ну, видел я их прежних, из восемнадцатого века. И что? Какой от этого вред и какая польза? И не поверит никто… Я бы сам, наверное, не поверил, очень может быть.

А знаете, что самое смешное? Вполне могло оказаться, что тех давешних прохожих видел не я один. Только он пришел к тем же самым выводам, что и я, и язык держал за зубами. Добрая дюжина окон, мог видеть то же самое кто-то еще. Но толку ли об этом гадать…

Ох, как ловко они нас зажали, сволочи…

Но давайте по порядку. Случилось это летом сорок третьего, за год до освобождения Белоруссии. Нашему отряду приходилось лучше, чем иным другим: леса в наших местах серьезные, основательные такие леса. Так что беспокоили нас гораздо меньше, хотя сложа руки мы никогда не сидели. Обычный немец леса побаивался и старался туда особо не соваться, разве что устраивалась какая-то крупная облава. То же самое и с полицаями: даже если они местные и леса знают не хуже нас, особо усердствовать не будут, им жить хочется, тварям. Так что открывались в тех местах, где леса пореже, а то и вовсе безлесье.

Вот только были еще ягдкоманды. Охотничьи команды, если перевести. Вот там у немцев был совершенно другой народ, опасный, как бешеная собака. Они туда старались набирать своих лесовиков, у них ведь тоже имеются кое-где недурные чащобы. Охотники (а среди охотников везде и браконьеров хватает, то есть людей, особо ловких в лесных странствиях), лесорубы, егеря, лесники… одним словом, совершенно другой народ. Даже вроде бы уголовников в тюрьмах у себя проверяли и отбирали подходящих.

С этими шутки плохи. Эти леса не боялись нисколечко, лес знали отлично, ходить по нему умели и выслеживать – тоже. Вот такой охотничек мимо сломанной веточки, сбитой росы и прочих примет ни за что не пройдет, вмиг сообразит, что был тут не зверь, а человек, и даже точно определит когда. Эти в укрепленных гарнизонах не отсиживались, у них задача была поставлена четкая: выходить в самостоятельные рейды либо уничтожать разведанные цели, либо искать нас. И они уж, поверьте, старались…

Объявились они в наших местах совершенно неожиданно. У нас были свои люди и в городе, и на станции, но они ничего не заметили. То ли проглядели, то ли, как часто случалось, ягдкоманда прибыла, замаскировавшись под обычную пехоту: ну, подумаешь, пара лишних взводов, никто и внимания не обратит. А снаряжение, отличавшее их от обычной пехоты, хорошо упаковано. Остановилась пара обычных крытых грузовиков где-нибудь на дороге, подальше от посторонних глаз, быстренько эти сволочи втянулись в чащу – и началось…

В общем, мы и понятия не имели, что в наших местах объявилась ягдкоманда. И группы на задания шли, как обычно, ни о чем не подозревавшие. Иначе, конечно, держались бы по-другому и уж состав групп, безусловно, изменили бы. Тут что? В ягдкоманде, вот такой, все поголовно лесовики. А у нас люди были всякие – не только обитатели безлесных весок[8], но чисто городские. Конечно, партизаня в лесу, и горожанин кое-чего нахватается, но вот навыка того у него, безусловно, не будет. Я вот, например, полещук, лесовичок исконный – и то ничего не заметил, пока не началось. Что говорить о городских…

Потом, когда все обсудили, пришли к выводу, что немцы наверняка не сидели тупо в засаде в расчете на авось. Никак это не похоже на ягдкоманду. Какой понимающий человек засядет в каком-нибудь наугад выбранном месте только потому, что он подходит для засады как нельзя лучше? Ждать у моря погоды? Вдруг да пройдет кто? Глупо… Нет, они, скорее всего, нас обнаружили, – а мы их нет, – наблюдали, прикинули маршрут, обогнали и… Задача перед ними стояла – взять «языка», уж это несомненно. Почему я так уверенно говорю? Ну вот…

Мы шли вереницей, было нас одиннадцать. Разведку вперед не выдвигали – очень уж спокойно все было вокруг, а о том, что нагрянули охотнички, никто и представления не имел. Хотя… Крепко сомневаюсь, что нам помогла бы пущенная вперед разведка, не тот случай, их либо положили бы без выстрела, либо попытались бы без шума взять.

Шли мы с оружием наготове, но спокойно – и вдруг резанули пулеметы, по передним и по замыкающим, граната рванула, пошла пальба с двух сторон. Вот почему я так уверенно говорю про «языков» – по ногам били, суки! В первую очередь по ногам. Не видел, что происходило у меня за спиной, но успел рассмотреть, в память впечаталось, как передние двое, а за ними и Кастусь-минчанин, упавши, забарахтались, завопили во весь голос… По ногам били! Чтобы потом взять в осаду аккуратненько и не спеша…

Ну что… В кино какой-нибудь статный командир группы тут же скомандовал бы залечь и обороняться. Чтобы, если уж нет выхода, погибнуть геройски. А в жизни сплошь и рядом бывает по-другому, не так красиво. Да и командир у нас был не особо статный, и шел он вторым, так что сразу попал под пулемет…

Дал я длинную очередь наугад – и зайцем в ближайшие кусты. Как позже выяснилось, и остальные, не задетые первыми пулями, поступили так же, все до единого. А честно говоря, что еще делать? Оказавшись в засаде под плотным огнем? Вздумай кто тут же залечь и отстреливаться, долго не продержался бы…

Припустил я. Тут же возникла передо мной харя в пятнистом маскировочном комбинезоне, успел я пройтись по нему второй очередью – и в чащу, дай бог ноги…

Вот тут меня по правой руке, повыше локтя, будто палкой ударили, рука онемела моментально, автомат выпал, и подбирать его не было времени – а там и левый бок обожгло. Достали. Дважды. Но я это не сразу понял, так и ломился по чащобе, пока не сообразил зверячьим инстинктом, что в меня уже не попадешь. Задержался, прижался к дереву, оглядел себя…

И понял, что скверновато со мной. Руку прошило навылет, крупные сосуды не задело, но кровь все же пошла. И левый бок весь в крови. Парочка индпакетов у меня, ясное дело, имелась, вот только перевязываться нет времени – прекрасно слышу, что следом уже несутся оравой и не гомонят, нет, кто-то один коротко так, резко команды отдает: «Гав! Гав! Гав!» Взяли след, псы. По мою душу. У меня наган во внутреннем кармане и лимонка при себе (сумку наплечную с парой дисков я бросил, едва лишившись автомата), но с таким скудным арсеналом, да еще одной левой рукой, против нескольких, хорошо вооруженных и целехоньких, особо не развоюешься. Хорошо, если убьют, а если возьмут и тут же примутся допрашивать… Как они это делают, знаем… Зверье.

Побежал я дальше – не по прямой, старался петлять, направление менял резко. Только они не отставали, перли следом, перекликались коротко, деловито: гав! гав! гав! Судя по перекличке, их там, конечно, не взвод, но и не пара-тройка, побольше, и бегут они не кучей, а растянувшись шеренгой – хваткие…