Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не прошло и трёх часов, как Демьянов, накормленный куриным бульоном, напоенный отваром из ягод малины с ударной дозой витамина С, принявший нужные препараты, грел ноги в горячей воде с остатками выпрошенной у бабушки Глаши горчицы.
- Осталось только горячими яйцами вокруг носа прогреть, - глядя, как Николай сморкается в старую майку, доложилась Кира. – И завтра уже никакого насморка не будет.
- Просто какое-то чудодейственное средство «два в одном», - хмыкнул Демьянов, наблюдая, как девушка доедает те, которыми она грела ему носовые пазухи вчера вечером. – И полечился, и голод утолил…
Перекатывал по лицу яйца, завёрнутые в полотенце, чтоб не обжечься, а Кира грустно сидела рядом и наблюдала за ним.
- Теперь температуру померять!
Тридцать семь и семь. Несмотря на то, что вечереет, а в это время болячка обычно обостряется.
- Ну, мне пора собираться…
- В какой гостинице вы остановились?
- В наркоматской. Для «Националя» или даже «Москвы» мы с Нинкой – слишком мелкие сошки.
- Вот и останешься у меня: отсюда до наркомата даже ближе, чем от гостиницы.
- Коля, может не надо? – умоляюще глянула на него снизу вверх девушка, когда он обнял её. – Нинка с Юрой нас и так чёрт знает в чём подозревают.
- У нас говорят, - не стал уточнять Николай, где это «у нас». – Если тебя незаслуженно в чём-то обвинили, вернись и заслужи. Судя по масляной физиономии Юрки, они тоже ночь не на пионерском расстоянии провели.
И кто придумал этим мелкие крючки на бюстгальтере?
- Эта твоя «ошибка молодости», наверное, всё поняла: у тебя так скрипит кровать! Стыдно-то как…
- Ну и пусть завидует, - Николай ещё плотнее прижал к себе лежащую у него на груди девушку.
- Болтать же начнёт, слухи до твоей службы докатятся.
- Думаю, они ещё вчера докатились, как только ты у меня в комнате появилась. Да не переживай ты так.
- Ну, как не переживай? Меня же потаскушкой называть начнут. Ты меня не выгонишь, если завтра вечером я к тебе прибегу?
- Завтра? Снова? Да хоть на всю жизнь оставайся! Только… Как же с работой? У тебя же командировка только до завтра.
- Ты это серьёзно про то, что хоть на всю жизнь? Или так говоришь каждой своей «ошибке молодости»? А с работой… У меня отпуск послезавтра начинается. Я специально в командировку напросилась, чтобы из Москвы к маме в Ленинград поехать. Нинка документы на завод повезёт, а у меня поезд только среди ночи.
- Никакого поезда завтра! Ты мне нужна. Понимаешь? Выйду на службу, скатаешься в Питер дня на три-четыре, и назад. Вместе в Ковров поедем решать, что с твоей работой дальше делать. Считай это предложением руки и сердца.
- Коленька…
И снова Лизке пришлось психовать из-за доносящихся из-за стенки ритмичных скрипов кровати…
Прода от 16.01.23
22
Громоздкую и тяжеленную пишущую машинку привёз Удовенко.
- Вы печатать на ней умеете?
- Конечно, не так бойко, как твоя «пианистка», - закашлялся Николай, кивнув в сторону каморки Лизаветы. – Но умею.
- Уже не моя, - с сожалением вздохнул сержант госбезопасности. – Сначала она заявила о том, что отказывается давать информацию по вам, а потом и меня перевели в контрольно-инспекторский отдел.
- Понравилась? Ну, да. В постели она действительно огонь-баба, - подтвердил Демьянов, глядя, как краснеет младший по званию коллега. – И вечно голодная на мужскую ласку, такому мо́лодцу, как ты, не откажет. Она переезжать собирается. Как жильё поменяет, если хочешь, могу её новый адрес разузнать. Только… Аккуратней с ней, чтобы чего-нибудь похожего на мою историю не приключилось.
- Там видно будет, - смутился сержант. – Что-нибудь ещё привезти?
- Бумагу, копирку, ленту.
- Ой, простите! Всё в машине лежит. Вместе с этой громадиной нести неудобно было.
В общем, прибежавшая с чемоданчиком из гостиницы Кира застала его за довольно бодрым стучанием пальцами по круглым кнопкам машинки.
- Да я и так не смотрю, - отреагировала девушка на то, что он прикрыл отпечатанное какой-то тряпкой. – Не маленькая, сама с секретной документацией работаю. Знаешь, как нас «секретчики» гоняют, чтобы мы не совали нос, куда не следует? Не буду я в твои бумаги глядеть.
- Придётся, - заверил Николай, целуя её. – И подписку о неразглашении придётся дать. Но потом, когда я тебя покормлю.
- Ты? Покормишь?
- А что? Это я дома бездельничал, а ты работала. Вот я и решил, что надо будет накормить труженицу.
- Да ты просто идеальный мужчина!
- Идеальных людей не бывает, - с улыбкой отрезал Демьянов. – И если ты всё-таки решишься связать со мной жизнь, то ещё узнаешь об огромном количестве моих недостатков.
- Я подумаю над твоим предложением, - озорно глянула на него Кира и, взвизгнув, повисла на его шее. – Милый мой, я согласна, согласна!
То ли секс животворящий помогает, то молодой организм успешно борется с заразой, то ли лечение, «прописанное» Кирой и подтверждённое приходившим домой доктором, благотворно сказывается, но чувствовал себя Николай неплохо. Температура пока держится, но уже «сползла» до нудных 37,2-37,4.
- Ты не такой, как все мужчины, - откровенничала девушка, лёжа у него на груди. – Я это сразу заметила. Ещё в Новый Год. Добрее, что ли, человечнее. А ещё ты очень умный. С тобой интересно разговаривать на любую тему. Я после развода очень настороженно относилась к мужчинам, а к тебе сразу каким-то доверием прониклась. И не только доверием. Стыдно сказать, но ты был первый мужчина, с которым мне захотелось оказаться в постели.
- А как же первый муж?
- Да никак. Молодая была, глупая. Просто интересно стало: как это происходит у взрослых? Ну, чуть-чуть приятно было. Забеременела, и мы решили жениться. Потом распределение. Его в Сталино распределили, а меня в Ковров. Он бегал, добивался, чтобы его тоже ко мне отправили, но не успел. Я же зимой рожала. Ребёнка в родильном доме простудили. Воспаление лёгких. Прожила наша доченька всего десять дней и умерла. Даже имени придумать не успели. А муж не выдумал ничего лучшего, чем меня во всём обвинить. В общем, оба не возражали против развода. Так и жила после этого три года монашкой: никого к себе не подпускала. Пока ты, проклятущий, меня
