не задержалась на работе. Меня обвинили в неумении работать с учениками. Пришлось уволиться».

Все некоторое время молчали, каждый обдумывал случившееся.

– А отец мальчика живой?– вдруг спросила Елена.

– Отец живой, что ему сделается, пошел в гору, а жена рано состарилась от горя, -ответила учительница.– Она замкнулась, ушла в себя.

– А где они живут? – спросил Матвей.

– Они живут здесь, в городе, но чаще в Чугуевке, есть такое село,– ответила учительница.

– Чугуевке? Там у нас дача была, – сказал Сергей. – Так, картина начинает потихоньку складываться. Все мне теперь понятно. Спасибо Вам, Татьяна Васильевна за чай, пироги, ценную информацию. Мы можем воспользоваться записью вашего рассказа? Вы не будете возражать?

– Нет, конечно, нет, пользуйтесь по своему усмотрению. Я пожила на свете. Что мне сделается. Я за правду. Можете отцу Саши дать послушать. Я хочу, чтобы он раскаялся.

Глава 32

Деловой разговор

Сергей проснулся и не понял, где находится. На кухне хозяйничала Галина. Она готовила омлет. Запах молока, поджаренного хлеба, оладий, яблок стоял в доме. Сразу захотелось есть.

–Доброе утро, что будешь пить чай или кофе?– спросила она.

– Пожалуй, кофе, надо окончательно проснуться, – ответил Сергей.

Они сели завтракать за стол, застеленный нежно-розовой скатертью. К омлету Галина поставила свежие огурцы и помидоры. Немного оладий из яблок успела нажарить до того, как проснулся жених.

Позавтракав, Сергей позвонил следователю и рассказал о прошедшем дне. Тот сказал, что пойдет в психбольницу и поговорит с лечащим врачом Ольги Шелеговой. Что-то вызывало у него сомнения.

Николай Васильевич решил, что разговор откладывать нельзя. Есть большая вероятность застать врача в больнице на обходе.

Олеся Михайловна, психиатр со стажем, оказалась на рабочем месте. Разговор был неофициальным, поэтому следователь пригласил доктора встретиться в ближайшем кафе.

Как истинный мужчина он предложил гостье чай, пирожные. Доктор охотно согласилась перекусить. Для своего возраста она выглядела привлекательно. Ей было около сорока. Светлые волосы, убранные назад, стянуты заколкой. Девичья челка делала её лицо моложе. Стройная блондинка держалась решительно и спокойно. Она жила одна, посвятила себя работе.

– Олеся Михайловна, я обращаюсь к Вам неофициально, поэтому наш разговор останется в тайне. Это частное расследование, – начал речь следователь.

– Ближе к делу, Николай Васильевич, я все поняла, когда вы звонили,– ответила врач.

–Тогда расскажите о пациентке Ольге Шелеговой, – попросил Николай Васильевич.

– Ольга Шелегова поступила к нам с острым психозом, это  ярко выраженное нарушение психической деятельности, которое выражается в искаженном восприятии реальности, часто с возникновением галлюцинаций, бреда. В быту они неадекватны. Затем развилась шизофрения. Психогенный психоз возникает как реакция на сильную психическую травму (например, смерть близкого человека). А на её глазах погиб человек, она сама спровоцировала ситуацию. Сошлись все факторы: ненависть, злоба, зависть. Результат – прогрессирующий психоз, тем более, что бабушка страдала этим заболеванием.

– А можно на неё посмотреть, хоть издалека?– спросил Николай Васильевич.

– Хорошо, издалека через забор.

Следователь и доктор подошли к клинике. Подопечные гуляли в парке больницы.

Доктор указала следователю на девушку. Она ходила, опустив голову, затем резко вскидывала её вверх, поднимала руки и начинала что-то ловить, она кричала: «Гу-ли – гу-ли!» Потом бежала, падала, лежала, поднималась, и опять повторялось все с начала до конца, как кинолента прокручивалась нескончаемым потоком. На время она останавливалась, затихала, напевала себе что-то под нос. Потом садилась на лавочку и начинала красить ресницы и наносить несуществующий макияж. Резко вставала, бежала, подпрыгивая. И все сначала.

Варежкин понял, что разговор не состоится. Он ушел, опустив голову. Девушка наказала себя сама. Её мир будет таким, каким создала.

Но откуда у детей столько злобы, ненависти, зависти? Учись хорошо, выбирай институт, получай образование и работай. На любой работе можно быть первым, уважаемым человеком. Наверное, взрослые много работают, детям внимания не уделяют. А надо разговаривать с ребенком, спрашивать что произошло, о чем он думает, поддержать словом или делом. Похвалить, разобрать сложные ситуации. Успокоить пред сном родного человека. А мы, родители, бежим куда-то, стремимся объять необъятное. Теряемся сами в хаосе мыслей и теряем своих и чужих детей. А вывод – непонимание, ложь, измены, насилие.

Следователь позвонил Сергею и рассказал об увиденном и услышанном в психиатрической больнице. Сергей попросил узнать адрес Губченко Дмитрия Ивановича в Новочеркасске, в Чугуевке и присутствовать при разговоре. Николай Васильевич согласился. Встречу назначили на ближайшие выходные.

Глава 33

Встреча с Губченко

Всю неделю Сергей волновался. Бабушка видела это. Наконец, не выдержала и спросила:

–Что случилось? С Галиной поссорился?

– Нет, бабушка. Пока не могу тебе сказать. Не знаю сам, как все будет,– ответил внук.– Я потом всё-всё тебе расскажу.

Следователь позвонил в пятницу вечером. «Все в порядке, адрес есть. Они с женой сейчас на даче в Чугуевке», – сказал Варежкин.

* * *

Бывший чиновник, ныне пенсионер, Губченко Дмитрий Константинович, работал в городском отделе образования. За отличные показатели его должны были перевести в Министерство. Он вершил учительские судьбы, решал, будет ли учитель допущен к аттестации на категорию или останется простым специалистом с маленьким окладом. Гибель сына изменила жизнь многих людей. Он мстил, не разобравшись, всем. Единственного сына не стало. Цель жизни оборвалась. Расплатиться должны все им назначенные.

Сейчас он с женой проживал в Чугуевке, потому что городская квартира напоминала о трагедии. Они пускали квартирантов, что давало хорошую добавку к пенсии. Это был грузный мужчина среднего роста с колючим взглядом карих глаз. Они пронизывали собеседника насквозь. От него хотелось закрыться рукой, убежать и спрятаться. Он постоянно понукал маленькую худенькую женщину. После смерти сына она не могла глядеть мужу в глаза. Как будто это она была виновата в смерти. Она все делала автоматически. Ходила. Ухаживала за цветами, садом, готовила, убирала, прислуживала мужу. За стол вместе с ним не садилась. Стояла, как прислуга, и опережала желания деспота. Хорошим был день, когда он ни разу не повысил на неё голос. И женщина чувствовала облегчение, даже улыбка появлялась на измученном страданиями лице. Но это было редко. Семейный деспот не мог не указывать, не понукать, не ругать. Он как будто вымещал злобу на жену за гибель сына. Он выговаривал ей, что она не досмотрела, а учитель не научил, классный руководитель не вникла, не побеседовала. Все виноваты, кроме него.

Приход гостей в дом был радостью для жены. Губченко встретил гостей с презрительной улыбкой.

Следователь и Сергей были предельно корректны. К удивлению и радости