Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем более, что А.Н. снова отвлекли.
— Эрнест! Иди сюда! Джентльмены, должен вам представить Игнацио Эрнеста. Человека широких взглядов и обширных способностей, — похлопал по плечу Шостак. В своё время он помог мне во время той истории с... ну вы помните, в «Пещере».
Собеседники понимающе закивали.
— Да, я вас помню. Видел издалека. Вы казались тогда куда более мрачным субчиком, не обижайтесь, — скользко усмехнулся приземистый толстяк с «жабьим» ртом.
Эрнесту пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить и место, и происшествие. «Тёмная Пещера», закрытый мужской клуб на окраине Бесильни, рядом с «Новым Городом». А.Н. бывал там. Нечасто и исключительно по делу — местные «девочки» били по карману слишком ощутимо даже сейчас, во время службы Организации. Что же он там должен был делать по легенде Шостака?
— Мистер Эрнест, могу сказать вам без лести — вы нашли изящный выход. Любой на вашем месте предпочёл бы кучу крови, — промурчал некий господин в робе «а-ля хозяин».
— Я слишком много общался с юристами, — улыбнулся А.Н. под хохот.
— «С юристами»... да вы шутник, Игнацио.
— Есть немного. Мистер Шостак, на два слова.
Он отвёл мецената в сторону.
— Я бы рекомендовал вам до начала церемонии обитать в анкимуле, - негромко сообщил А.Н. - Это самое безопасное место во всём здании.
— А я бы не рекомендовал тебе вмешиваться в деловые переговоры. Слушай я каждого пройдоху - сидел бы в сверхзащищённом подвале всю жизнь. Обеспечь мою безопасность на расстоянии до десяти метров, Игнацио, а остальное оставь моим людям. Вокруг меня вьются какие-то тёмные личности, а задымляешь оккулаторий.
— Можете описать кого-то из них? - холодно произнёс Эрнест, проигнорировав большую часть причитаний.
— Какая-то укуренная девица с синей лентой... - принялся загибать пальцы Шостак.
— Жаннет Дюбуа. Она не опасна.
— Ты плохо знаешь торчков.
— Поверьте мне, очень даже неплохо. Её повязали лазоревой лентой - абсолютно добровольно. Сытый наммунг опаснее, чем она.
Шостак свирепо взглянул на спокойного Эрнеста. Он не приемлет слова «нет», напомнил себе кандидат, прежде чем продолжить:
— Ещё кто?
— Джосер.
— Описание?
— Не различаю их!
— Врёте, иначе бы не могли с ними вести дел.
— Алые и зеленые метки на брюхе. На одной передней ноге пять следов от лезвий, другой три следа от лазерных выстрелов.
— Мархарук из улья Агту. Ему не до убийства, он сейчас заключает пари по снукеру.
— Снукер? Что за глупость... Есть ещё лысый бородач. В костюме и при дипломате.
- Мало примет.
- Длинная борода до пояса. Рыжая. Голова - явно бритая, без татуировок, светится, как Третья звезда перед закатом. Круглые зелёные очки.
В принципе, ничего криминального во внешности субъекта не было. Какой-то эксцентричный делец Нового Города дорвался до приёма в оккулатории. Но Шостак наверняка видел таких и раньше. Почему он выделил именно его? Чутьё? Видел раньше, но не хочет об этом говорить?
— Что в нём вам не понравилось? Ощущения?
— Он что-то вынюхивает. Я чувствую это.
— Хорошо, — согласно кивнул Эрнест. — Проверю. Ещё?
— Ещё ошивается тип. Высокий, рожа когда-то была опалена. Широкий...
— ...словно платяной шкаф.
— Знаешь его?. Этот парень не смотрит на меня лично , но вычисляет охранников, я чувствую это.
— Эмиль Хокансон. Его я прорабатываю.
— Подробности меня не интересуют. Если вспомню ещё кого-то — напишу сообщение. А сейчас извини, мне нужно вернуться к бизнесу.
Эрнест поводил челюстью и двинулся к капитану охраны.
— Пит, тебе клиент жаловался на шкафоподобного мужика?
— Раз пять, - буркнул капитан, косясь на мецената.
— Твоё мнение?
— Он выискивает что-то, это точно. Но таких тут половина людей - от шлюх до репортёров. Я задавал несколько вопросов. Но опрошенные мной сотрудники СБ не в курсе, кто это такой.
— Эмиль Хокансон. Пробей его и по своим каналам.
— Твоих недостаточно?
— Время — деньги, — усмехнулся А.Н. в ответ. — Не зевай, я попробую выяснить в первой курительной, что за человек этот Эмиль.
На выходе из зала Эрнест едва не сшиб биоскаф. Рассыпая извинениями, он уже было пошёл дальше, но услышал:
— Удары по голове не прошли без следов для наземника Эрнеста. Утверждаю.
Кандидат повернулся и увидел знакомое сочетание родовых пятен на панцире проглядывавшего через мутноватую воду лангуса.
— Севиче?
— Последний раз когда залезал в средство мобильности, меня так звали. Полагаю.
— Рад, что ты цел и здоров.
— Панцирь трескается, но здоров. Приближается линька. Утверждаю. Через две недели старую оболочку и несколько устаревших глазных органов сброшу. Полагаю.
— Как семья?
— О, мои самки прекрасны. Полагаю. Игнорируют общество Севиче, - лангус повёл одним из механодендритов так, что это напоминало движение плечом. Видимо, "очужел" за время постоянных вылазок на сушу. - Растят потомство. Потомство игнорирует аналогично. Больше времени на дела озера. Утверждаю.
— Ты можешь мне помочь? Я защищаю одного наземника. У тебя продвинутое средство мобильности. Твои сканеры помогут.
— Они смогут считывать эмоции, отрицаю. Ты ведь собираешься не делать меня телохранителем. Полагаю.
— Нет. Ты можешь отсканировать гостей, есть ли у них что-то смертоносное, не замеченное хозяевами.
— Если наземник говорит не о мотивах и мыслеформах, моя субличность сможет помочь. Полагаю.
— Говорю об оружии. Результаты посылай мне сразу.
— Принял, утверждаю.
— И да, если встретишь мужчину с обожженными руками, больших габаритов — просканируй его тщательно.
— Ректальный зонд не входит в оснащение моего средства мобильности, — предупредил Севиче и развернул биоскаф на месте. Оставив Эрнеста в размышлениях — было ли сказанное дружеской шуткой или же вполне себе деловым предупреждением.
У кандидата не было информаторов среди асакку (как и у всех остальных), но он знал точно - наладивший с ними подобие взаимовыгодного общения получит бесценную сеть. Это же асакку. Чёртовы мечехвосты, которые строят корабли, но лезут под ноги и иногда бьют хвостовым шипом. Вот то же - и с креветками. Они ныли синтезированными голосами на всю округу, обладая весьма совершенными технологиями и причудливой философской системой. Немного социализации - и как показывает опыт Севиче, они становятся игроками не менее опасными, чем люди. Недаром над "Безопасностью нравов" перестали смеяться
