Она не видела Луку с того самого дня, когда уехала из Нью-Йорка. Вечером, накануне ее отъезда, они занимались любовью, потом заказали тайскую еду и смотрели с балкона на город, наблюдая за тем, как вереницы машин собирались у светофоров и через отмеренные промежутки времени устремлялись в разные стороны. Была середина лета, и, хотя дни уже становились короче, солнце все еще заходило не раньше половины девятого или девяти.

Лука жил на тридцать третьем этаже «Фьючер билдинг», в квартире с двумя спальнями и балконом в форме бумеранга, который выходил на внутренний двор. Им обоим нравилось стоять, облокотившись на перила, и разглядывать людские толпы. Лори очень хотелось сказать, что сверху люди похожи на муравьев. Впрочем, нет. Люди обладали более яркой и эксцентрической расцветкой, нежели муравьи, и у них были странные придатки — портфели, сумки с покупками, зонтики. Они двигались гораздо хаотичнее, куда менее целеустремленно. Лори казалось, что их движения напоминают причудливые пируэты водяных насекомых, скользящих по поверхности пруда, хотя никто бы не сравнил людей с водомерками.

Они с Лукой стояли бок о бок, поставив локти на перила. Он спросил:

— Завтра в это время ты будешь по мне скучать?

— Завтра в это время я буду лететь в самолете над Айовой. — Лори содрогнулась. — Меня будет тошнить, голова страшно разболится, и я буду скучать по всему, что осталось пятьюдесятью футами ниже.

— То есть и по мне? — уточнил Лука.

— Включая вас, профессор Симс, — так его называли студенты. — Но ничего страшного, правда? Через два месяца я признаюсь родителям, брошу колледж и вернусь в Нью-Йорк. Мы поженимся и будем жить счастливо. Точка.

Лори дразнила Луку одним из немногих возможных способов. Он негромко, дрожащим голосом, рассмеялся как человек, который не желает признавать, что шутка его смутила. Оба с самого начала знали, что больше не увидятся. Но Лука как старший — и вдобавок как преподаватель Лори — испытывал определенное чувство вины за случившееся, в то время как девушку совесть не мучила.

— Какой разврат, — посмеивался он иногда, качая головой, когда Лори лежала в его постели в одной футболке. Хотя она знала, что он шутит, и неизменно улыбалась в ответ, в его словах было зерно истины — вполне достаточное, чтобы в голосе Луки зазвучала нотка искреннего самопорицания.

— Да-да, — повторила она. — Поженимся и будем жить счастливо.

— Ну… буду с нетерпением ждать, — ответил Лука.

— Не сомневаюсь, — сказала Лори и похлопала возлюбленного по руке. — Господи, я ненавижу самолеты.

— Знаю.

И добавил, чтобы разрядить ситуацию:

— Если не ошибаюсь, к этому времени нам уже обещали приборы для телепортации. Разве нет?

— И ранцы с реактивными двигателями.

— И движущиеся тротуары.

Лука сделал вид, что марширует с плакатом.

— Чего мы хотим? Реактивных двигателей!

— Когда мы их хотим?

— Сейчас!

— Будущее! — воскликнул Лука, и отчего-то оба развеселились — захихикали, потом засмеялись и оказались в замкнутом кругу: они сознавали, насколько убого остроумие изначальной реплики, это смешило их само по себе, и они хохотали громче прежнего, уже исключительно над собственным смехом.

Предупредительные маячки на крышах вспыхнули ослепительным желтым светом и через пару минут вновь погасли. Не важно. В любом случае, никто уже не обращал на них внимания.

— Наверное, ложная тревога, — сказал Лука.

— Очередная, — добавила Лори.

В животе у нее что-то приятно стянулось от смеха. Лука взял девушку за запястье и начал тереть его большим пальцем. Прикосновение, от которого по телу Лори прошла дрожь.

А потом случилось нечто весьма любопытное.

Ребенок, идущий по двору со своей матерью, — кажется, девочка, хотя трудно было разглядеть с такой высоты, — выпустил воздушный шарик, который держал в руке. Он взмыл над улицей, поднялся над крышей гаража, потом встречный ветер сбил его с курса и понес к «Фьючер билдинг». Крутясь и подпрыгивая, он поднимался, минуя длинную череду балконов, — быстро увеличивающийся красный кружок. Лори видела, как девочка дергает мать за руку, пытаясь броситься вдогонку за шариком, но тот был уже слишком далеко.

— По-моему, он пролетит мимо нас, — сказал Лука, и, разумеется, шарик попал в воздушный коридор, идущий вдоль стены здания. — Знаешь что, кажется, я его сейчас поймаю.

Он перегнулся через край балкона, и Лори затаила дыхание. Когда шарик пролетал мимо, Лука выбросил руку вперед одним быстрым движением, как медведь, охотящийся на лосося. Мгновение — и он схватил его за нитку.

Лори посмотрела на шарик, потом на Луку, затем снова на шарик.

— Поверить не могу, что тебе это удалось, — сказала она. — Пять долларов Соколиному глазу.

Лука глянул во двор:

— Они еще там. Идем.

Они подошли к лифту и нажали кнопку. Кабина, должно быть, стояла всего парой этажей ниже, потому что звонок прозвенел почти сразу. Двери открылись и закрылись. Шарик витал у потолка. Оказавшись в вестибюле, Лука сказал: «Живей», и взял Лори за руку. Они пробежали мимо портье во двор.

Мать и дочь ушли. Какой-то мужчина кормил сырными чипсами собаку, и та нерешительно ела их с видом человека, пытающегося расколоть орех зубами. Компания подростков слушала музыку по маленькому радио.

— Они пошли по Тридцать второй, — сказал Лука. — Быстрее. Сюда.

Лори последовала за ним по ступенькам мимо гаража, пробралась через компанию стариков, толковавших о скачках, побежала в тени деревьев и строительных лесов. В конце квартала они заметили женщину с девочкой, ожидающих сигнала светофора.

Лука поравнялся с ними, как только светофор загорелся.

— Простите, — сказал он девочке. Он запыхался от бега и несколько раз глубоко вздохнул, открыв и закрыв рот, словно накачивал воздух мехами. Девочка заметила шарик и сказала:

— Это мой! — Она обернулась к матери. — Я же сказала! Дядя поймал его на баконе. Я же тебе сказала!

Мать забрала шарик.

— «На балконе», — поправила она. — Спасибо вам. Спасибо большое.

Она наклонилась, обернула нитку вокруг запястья дочери и завязала узелок.

— Иначе, честное слово, еще две недели я бы только и слышала про шарики. Что нужно сказать доброму дяде, Сара?

— Ты первый раз поймал шарик? — спросила девочка. — Где ты работаешь? Ты ловишь шарики?

— Сара, скажи «спасибо».

— Спасибо.

Замигал зеленый сигнал светофора.

— Нам пора идти, мистер, — сказала женщина. — Спасибо еще раз. Извините.

— Спасибо, дядя с шариком, — сказала девочка, и Лори не сомневалась, что девочка теперь так и будет говорить всякий раз, рассказывая эту историю: дядя с шариком. Они с Лукой наблюдали, как мать с девочкой побежали через улицу, едва-едва ускользнув от полдесятка машин, когда загорелся красный свет. Они прошли мимо книжного магазина, старого кинотеатра, магазина женской одежды, здания желто-зеленого цвета, точь-в-точь фонарик светлячка, мелькнули в толпе среди других пешеходов и исчезли.