— Мы не обязаны выслушивать нравоучения от офицера который младше нас по рангу и по возрасту.

Командор Кресида покраснела, но, благодаря задержке сигнала с её корабля, ответ Гири прозвучал раньше:

— Я командую этим флотом, — твердо сказал он, — и я буду решать, что нам надлежит услышать. Я приветствую мнение такого одаренного офицера, как командир Кресида.

Многие пытались спорить, но Гири не поддавался. Некоторые хотели услышать мнение капитана Фалько, но Гири отказал, аргументируя это тем, что Фалько недостаточно хорошо знаком с ситуацией во флоте. Наконец Гири взял инициативу в свои руки.

— Необходимо принять решение. Ответственность за это лежит на мне. То есть: я поведу этот флот к Сенсиру, потому что это дает нам наибольшие шансы на выживание. А когда мы туда доберемся, то отомстим Синдикату за «Кинжал», «Меч», «Булаву» и «Панцирь».

Многие были недовольны, многие глядели на Ньюмоса, ожидая дальнейшего спора, но Гири одарил его предостерегающим взглядом, и на сей раз тот промолчал. Что важнее, большинство офицеров не только были готовы следовать за Гири, но и видели логику в его доводах.

— На этом все, — заключил Гири. — Приказ повернуть флот обратно, к точке прыжка, откуда мы прибыли, будет через несколько минут.

Толпа рассосалась в мгновение ока. Остались только Дижани и изображение капитана Дьюллоса. Дижани встала и мрачно улыбнулась.

— Еще одна победа, сэр.

— Я бы предпочел сражаться с Синдикатом, — признал Гири. — Пусть «Неустрашимый» передаст сигнал о смене курса. Начало, — он сверился с дисплеем, — в два ноль-ноль.

— Да, сэр, — отсалютовала Дижани перед тем, как выйти.

Гири кивнул Дьюллосу.

— Спасибо за поддержку.

Дьюллос в свою очередь окинул Гири скептическим взглядом.

— Вы всерьез надеетесь на то, что Синдикат подпустит нас к воротам гиперсети у Сенсира?

Гири опустил глаза и поморщился.

— Нет. Я думаю, Синдикат понимает, что не может позволить этому флоту вернуться домой с работающим ключом от их гиперсети. Это даст Альянсу решающее преимущество в этой войне.

— Значит, они прибегнут к крайним мерам и разрушат ворота, чтобы только не пропустить нас?

— Возможно, — пожал плечами Гири. — Всегда есть надежда на то, что они этого не сделают. Небольшая, но все же есть.

— Верно, — вздохнул Дьюллос. — Если бы не эти ворота, флот не последовал бы за вами к Сенсиру, вы ведь это понимаете?

— Понимаю.

— Но если мы доберемся туда и победим, сомневающимся будет трудно найти поддержку.

Дьюллос отсалютовал.

— Это невероятный риск, но вы заслужили право на наше доверие.

Гири отсалютовал в ответ.

— Спасибо.

— Вы уверены, что прыжковые двигатели сработают от Цидони до Сенсира?

— Совершенно уверен.

После того как Дьюллос «ушел», Гири устало направился в свою каюту. Ему не нужно было находиться на мостике во время маневра, потому что он мог наблюдать за ним с дисплея в своей каюте. Обычно он находился на мостике в любом случае, удовлетворяя потребность экипажа в осознании того, что их командир интересуется их работой и тем, как они её выполняют. Но сейчас, после неприкрытой враждебности, с которой ему пришлось иметь дело, он нуждался в передышке.

Перед люком в его каюту стояла вице-президент Рион. Конечно же, ей уже рассказали об исходе конференции офицеры Республики Каллос. В её глазах горел огонь, который не предвещал ничего хорошего. Гири понял, что о передышке придется забыть.

Рион стояла, не произнося ни слова, до тех пор, пока Гири не пошел в каюту и за ними не закрылся люк. Лишь тогда она развернулась к нему и дала волю чувствам.

Гири никогда раньше не видел вице-президента Викторию Рион в такой ярости. И это не входило в число тех вещей, которые ему бы хотелось увидеть снова.

— Как вы посмели? — спросила Рион, чеканя каждое слово.

Гири осторожно ответил:

— Я уверен в том, что это наилучший курс…

— Вы предали этот флот! Вы предали Альянс! Вы предали меня!

Вздрагивая от каждого слова, Гири, не мог не обратить внимания на последнее предложение.

— Предал вас? Каким образом?

Рион покраснела и отступила на шаг.

— Это… не важно. Оговорка. Я имела в виду, что вы предали всех в этом флоте: офицеров, которые доверили вам командование, надеясь на вашу мудрость. Я вам не мешала. Я старалась поддерживать ваши начинания, так как вы не высказывали персональных амбиций, и, казалось, обладали толикой здравого смысла. Я ошибалась, капитан Гири. Введя меня в заблуждение по поводу ваших реальных намерений, вам удалось поставить этот флот в такое положение, когда вы беспрепятственно можете играть в героя, которым вам всегда хотелось быть. И вы сделали меня невольным соучастником в ваших махинациях.

— Я — не герой, — резко сказал Гири. — Не в этом дело. Постарайтесь принять во внимание мои мотивы…

— Ваши мотивы? О, я прекрасно понимаю ваши мотивы, — сказала Рион. — Вы боитесь, что капитан Фалько отберет у вас командование этим флотом. Я слышала, как он предупреждал вас о том, что флот найдет другого командира, если вы не будете достаточно храбрым! И чтобы этого не случилось, вы готовы поставить весь флот под угрозу! Словно флот и люди в нем — это игрушки, а вы и капитан Фалько деретесь из-за них, как два капризных малыша. Не вам — так никому!

Гири с трудом сдерживал свой гнев.

— Мадам вице-президент, — наконец выпалил он. — Я рассмотрел все возможные курсы…

— Правда? И где же записи ваших изысканий, капитан Гири? — спросила она.

Это заявление сбило Гири с толку, но ненадолго.

— У вас есть доступ к моим личным стратегическим моделям и симуляторам? Но ведь доступ к ним строго ограничен.

Несмотря на то что Рион явно сожалела о том, что пришлось это признать, она величественно кивнула головой.

— Вам было что скрывать капитан Гири? Например, полное отсутствие информации о пройденных вами симуляторах, на основе которых, как вы утверждаете, базируются ваши решения?

— Я не проходил симуляторы, — прорычал в ответ Гири. — Я просто продумал все это. Возможно, не с такой же степенью точности, как симулятор, но достаточно точно, чтобы предугадать ожидающие нас опасности.

— И вы ожидаете, что я в это поверю? Вы считаете, что я не просто доверчивая, но еще и тупая, капитан Гири? Во что еще вы собираетесь меня втянуть? Думаете, у меня совсем нет гордости? Считаете, что мне неизвестно понятие чести?

Гири постарался взять себя в руки.

— Я не пытался вас одурачить, я вами не манипулировал и был честен с вами все время.