Чехов усмехнулся.

– Один – ноль в твою пользу, Володя! – сказал он. – И все-таки хочу уточнить, что врачи отличаются от настоящих головорезов тем, что привыкли действовать в тепличных условиях. В столкновении с суровой действительностью они увядают на глазах.

– Держу пари, что мои коллеги еще поводят твоих за нос! – запальчиво сказал я.

Юрий Николаевич посмотрел на меня насмешливо и заметил:

– Только не советую делать этого тебе, когда будешь давать показания. – В глазах его сверкнули озорные искорки.

Кажется, я заметно скис после этих слов, потому что немного погодя Чехов сжалился надо мной и добавил:

– Однако, я думаю, дело пока до этого не дойдет. Скорее всего, следователь ограничится тем, что побеседует с Миллером и ознакомится с документацией. Поскольку я рассказал ему далеко не все, а лучше сказать, попросту намекнул, самое большое, что он сумеет сделать, это напугать Миллера. И тогда тот наверняка сделает какую-нибудь глупость. Поэтому нам с тобой следует быть начеку.

– И чем же мы займемся сегодня, шеф? – спросил я.

– Во-первых, ты навестишь Марину. Я буду ждать тебя на больничной автостоянке. Свидание твое будет продолжаться до конца рабочего дня. Потом мы сядем на хвост той медсестричке, что ворует документацию, и понаблюдаем за ней. Может быть, выяснится что-то интересное. Кстати, не забудь подбросить в архив историю болезни. Думаю, это будет несложно. В конце концов, ты сам врач и знаешь, что сказать людям своего круга, чтобы не вызвать подозрений. Хотя Миллер и так уже, наверное, сто раз покаялся, что пустил вас с Мариной в свое заведение…

– Как ты думаешь, Юрий Николаевич, – озабоченно перебил его я, – Марине ничего не угрожает?

– Скорее всего, нет, – серьезно ответил Чехов. – Особенно после визита следователя. Только полный идиот может решиться в таких обстоятельствах на новое преступление. В сущности, она ведь ничего не знает. Она лишь была свидетельницей преступления, от которого не осталось никаких следов…

– Все равно следы должны быть, – заявил я. – Не зря же они навесили замок на операционный блок! Значит, там есть то, что нужно скрывать!

– Может, есть, а может, нет! – меланхолически заметил Чехов. – Замок они могли врезать просто с досады. Но, если доктор Миллер балуется операциями по изменению внешности, думаю, «блатная» палата долго пустовать не будет. Интересно было бы побеседовать с ее обитателем!

– Да, и еще хорошо бы побеседовать с обитателем палаты обычной! – мечтательно заметил я.

– Ты имеешь в виду Бородина? – взглянул исподлобья Юрий Николаевич. – В принципе это не так уж фантастично, как ты думаешь… Вечерком я собираюсь навестить пару человек… В прежнее время они оказывали мне кое-какие услуги. Надеюсь, они и сейчас в добром здравии…

– Осведомители! – догадался я.

– Информаторы, – мягко поправил меня Чехов. – Самые удачные расследования зависят на восемьдесят процентов от информаторов и только на двадцать – от умственных способностей сыщика. Так-то, сын мой!

– А я вот никогда не пользуюсь услугами информаторов! – похвалился я.

– У тебя другой случай, – мрачно констатировал Чехов. – Из разряда – дуракам везет. – Я хотел уж было обидеться, но Юрий Николаевич добавил – И не делай оскорбленное лицо, потому что в данном случае я не имел намерений тебя оскорблять. Просто я безжалостно поставил диагноз.

– Ну, что ж… Один – один! – сказал я со вздохом.

Марину я нашел в палате. Откинувшись на высоко поднятые подушки, она сидела на кровати и немного смущенно улыбалась мне. Розовая пижама была просто накинута ей на плечи, и из-под нее выглядывали белоснежно-чистые бинты. Лицо Марины казалось слегка бледным, но, в общем, выглядела она неплохо.

– Привет! – сказал я, усаживаясь на стул возле кровати. – Как прошла операция?

– Говорят, неплохо, – ответила Марина. – Но сегодня от меня потребовали строго соблюдать постельный режим. Мне кажется, они просто хотят ограничить мое перемещение в пространстве…

– Очень может быть, – кивнул я. – Ведь сегодня здесь копает следователь из прокуратуры…

Марина от неожиданности подалась вперед.

– Ты серьезно?!

– Абсолютно! – ответил я. – Но, полагаю, ничего он здесь не найдет. И встречаться с нами не будет. Он действует по наводке Чехова, который ничего ему не сказал про нас. По-моему, старичку хочется тряхнуть стариной и самому раскрутить это дело. Кстати, знаешь, с кем ты обедала в первый день? С уголовником. Не скажу, что с матерым, но пистолет в руки ему брать уже доводилось…

Я обрисовал Марине события последних суток и упомянул о том, что собираюсь сегодня шпионить за красивой медсестрой.

– Смотри, не очень увлекайся! – строго нахмурясь, сказала Марина. – А то знаю я тебя! Ты пользуешься тем, что я в беспомощном положении. Красивая медсестра, надо же!

– Я не уверен, что она такая уж красивая, – сказал я. – Так отзывается о ней наш спившийся доктор. Я же смотрю на все трезвыми глазами.

– Завтра же представишь мне подробный отчет о своих похождениях! – заявила Марина. – При этом я внимательно буду смотреть тебе в глаза…

– Истинная добродетель критики не боится, – скромно заметил я. – Однако что мы все обо мне да обо мне! Что у тебя с лечением? Каковы перспективы?

– Доктор Маслов был достаточно неприступен и немногословен, – с юмором сказала Марина. – Но я поняла так, что теперь меня ждут три дня лазерной терапии, а потом новый этап оперативного вмешательства…

– Но, во всяком случае, ты перестала испытывать мистический страх перед ним? Мне кажется, ты стала гораздо спокойнее…

– И мудрее, ты хочешь сказать? – засмеялась Марина. – Да, высокий профессионализм и исключительные моральные качества работников клиники сделали свое дело. Я полностью доверяю их опыту, и у меня не осталось никаких сомнений…

– Рад слышать такие благонамеренные речи, – сказал я. – Однако, извини, мне нужно бежать! Чехов меня ждет. Вдобавок мне нужно подбросить историю болезни в архив. Ты случайно не знаешь, где здесь архив?

– По-моему, на первом этаже в том крыле, где находятся лаборатории, – я видела табличку указателя.

Встав, я осторожно взял голову Марины в ладони, ощутив шелковистое прикосновение ее волос, и поцеловал в губы.

– Честное слово, мне ужасно неудобно, что приходится тебя бросать, но…

– Ладно, чего уж там! – снисходительно отозвалась Марина. – Я же знаю, что, если ты посидишь на одном месте больше пяти минут, ты умрешь! Ступай, но завтра я жду тебя с отчетом!

– Я постараюсь хорошо подготовиться! – пообещал я.

В то крыло, где находились лаборатории, я прошел безо всяких затруднений. На мне был белый халат, который мне выдали в раздевалке для посетителей. В таком виде я не привлекал особого внимания.