Грегсон внимательно посмотрел на Софи. У мистера Купера было мрачное выражение лица, а у мистера Макдермотта, который стоял в углу комнаты, — непроницаемое.

— Странно, что полицейские её не заметили, когда осматривали выставочную галерею, — добавила Софи. — Возможно, булавку кто-то подложил?

— Хватит, мисс Тейлор, — рявкнул Грегсон. — Вы действительно предполагаете, что вас хотят подставить?

— Не знаю, но ваши люди обыскали мою комнату в пансионе, и некоторые из моих вещей пропали. Довольно странно, что после этого шляпная булавка неожиданно обнаружилась на полу у витрины, правда?

Грегсон помрачнел.

— Не понимаю, к чему вы ведёте, но ваш тон мне не нравится, мисс Тейлор. И что вы там сказали про обыск?

— Уверена, об этом вам прекрасно известно, сержант.

— Совсем наоборот.

У Софи по спине пробежали мурашки.

— Вчера ко мне в комнату пришли полицейские и перевернули всё вверх дном. Я думала, что их отправили именно вы.

Грегсон вскинул брови.

— Мы не обыскивали вашу комнату, в этом я могу вас заверить, — сухо произнёс он.

Софи была совершенно растеряна.

— Но… хозяйка пансиона сказала, что это были полицейские…

— Вот как? — язвительно отозвался Грегсон, вероятно, полагая, что она только что выдумала эту невероятную историю.

Софи похолодела от страха. Очевидно, сержант не верил ни единому её слову. Он что-то записывал в книжку, а мистер Купер старался не встречаться с ней взглядом. Вдруг её арестуют? Нет, они же не могут, правда? У них нет никаких доказательств. Софи представила себе сырую тюремную камеру. «Всегда сохраняй спокойствие, рассудок и самообладание», — напомнила она себе.

— Пожалуйста, поверьте мне, я ничего не крала. Я тут ни при чём, — сказала Софи, стараясь унять дрожь в голосе. — Но… я догадываюсь, кто виноват в ограблении, — в отчаянии добавила она.

— Что? — Грегсон оторвал взгляд от записной книжки.

— Мы хотели подождать, пока ещё что-нибудь выясним, но… мы нашли улику. Зашифрованную записку. — Она повернулась к мистеру Куперу. — Она лежала на конном дворе. Там, где стреляли в Берта. В ней упомянут воробей, а подписал её некто Барон.

Мистер Купер отвернулся, словно ему стало стыдно за Софи. Грегсон широко распахнул глаза, а затем громко расхохотался.

— Какая чушь! — наконец воскликнул он. — Что за сказки вы мне рассказываете? Зашифрованная записка? Неужели, мисс Тейлор? Я думал, вы выше этого. Дело серьёзное, в человека стреляли. Не надо тратить наше время на всякую ерунду. С меня хватит.

Софи оцепенела от стыда и густо покраснела, но сержант больше не смотрел на неё. Он тщательно промокнул лист записной книжки, а затем кивнул мистеру Куперу, и они вместе вышли в коридор. Софи слышала голоса за дверью, но разобрать ничего не смогла. В самом кабинете стояла полная тишина, лишь мистер Макдермотт один раз кашлянул — гулко и глухо.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они вернулись, но Грегсон не сел за стол.

— На сегодня всё, мисс Тейлор, — сказал он. — Но не расслабляйтесь. Мы внимательно за вами следим.

Он взял бумаги и вышел из комнаты. Макдермотт кивнул на прощание и удалился. Софи дрожала всем телом, но больше от гнева, чем от страха. Как он посмел так с ней разговаривать? И отмахнуться от всего, что она сказала? Мистер Купер мрачно наблюдал за её терзаниями.

— Я могу идти, сэр? — спросила она и привстала со стула, но мистер Купер покачал головой и жестом попросил её сесть.

— Софи, — начал он, сложив перед собой руки в молитвенном жесте, и от его мрачного тона Софи стало не по себе. — Надеюсь, вы понимаете, в какой неприятной ситуации я оказался. Вы успели показать себя одной из самых способных работниц. Однако подозрения плохо сказываются на репутации магазина. На нашем персонале. «Синклер» — лучший универмаг Лондона. Мы не можем терпеть подобное. — Мистер Купер понизил голос. — Я бы сделал для вас исключение, будь такая возможность. Но я не могу опустить планку. Я должен доверять всем сотрудникам безоговорочно. Мне очень жаль, но, к сожалению, придётся попросить вас уйти.

Софи ошеломлённо смотрела на мистера Купера. Такого она совершенно не ожидала.

— Но я никак не замешана в преступлении, мистер Купер! Вы же понимаете, что я тут ни при чём! Это всего лишь… глупые домыслы, вот и всё!

— Мне жаль, Софи, — повторил мистер Купер. — Вам лучше уйти немедленно. Вот ваш заработок за неделю.

Софи невидящим взглядом уставилась на узкий конверт, который он вложил ей в руку. На нём аккуратным каллиграфическим почерком было выведено её имя. Сколько трудов она вложила в эту работу, сколько стараний — а получила лишь жалкий конверт! Софи охватило внезапное желание разорвать его на тысячу мелких кусочков прямо на глазах мистера Купера.

— Вероятно, я мог бы порекомендовать вас магазину «Хантингтон»? — произнёс он таким тоном, словно оказывал ей великую услугу.

«Хантингтон»! Софи стало дурно. Она слышала, что продавщицы там работают по четырнадцать часов в сутки, живут в кошмарном общежитии над магазином, а получают всего несколько жалких шиллингов в неделю.

— Можете идти, — сказал Купер, поднимаясь со стула. — Если полиции потребуется ваша помощь в расследовании, мы с вами свяжемся.

Софи потеряла дар речи. Она сама не заметила, как очутилась в коридоре с зажатым в кулаке конвертом. К ней подбежал Билли, что-то поспешно и громко рассказывая, но она не могла разобрать ни слова.

— Не важно, — пробормотала она. — Уже не важно. Меня уволили.

Софи хотелось как можно скорее уйти из универмага, пока ей никто не встретился. Она поспешила вниз по лестнице, и перед глазами всё расплывалось: зеркала, пальмы, потолок с нарисованными на нём облаками. Свет канделябров походил на мутные пятнышки, которые двоились и троились. Софи случайно задевала покупателей, но всё равно продолжала идти, время от времени шепча: «Извините, пожалуйста». Наконец она увернулась от посыльного с горой коробок и толкнула дверь в гардеробную. Там Софи машинально, словно лунатик, накинула пальто, надела шляпку и перчатки и забрала зонтик. Когда она выходила на крыльцо через дверь для персонала, отовсюду слышался шёпот продавщиц и продавцов, посыльных и курьеров:

— Её уволили!

— Вышвырнули за дверь!

— Чтоб мне провалиться, неужели она и правда виновата?

Лишь затерявшись в толпе на улице, Софи немного оправилась от потрясения и наконец осознала, что уже никогда не вернётся в «Синклер».

— Билли! Билли!

Билли слышал, как дядя Сид зовёт его и клянёт на чём свет стоит, но из конюшни выходить не спешил — понимал, что ему грозят неприятности. Тепло Бесси его успокаивало, хотя настроение всё ещё было паршивым. Кобыла тихонько хрустела сахаром, которым он кормил её с руки.