Тая Гинц — примеряю перед сном, как фату. Кажется, звучит красиво. Или он не захочет давать свою фамилию в браке, который для него почти фиктивный?.. 

* * *

Мы подъезжаем к ЗАГСу медленно, почти торжественно. Игорь везёт нас как королев. К слову, ни единого звука от него, ни единой жалобы. Молча и терпеливо колесил по городу, пока моя Синица выискивала «тот самый салон» или тот «самый магазинчик».

Мы успели всё: и платье подобрать, и туфельки, и красивое бельё. И даже к парикмахеру Синица умудрилась меня сводить. Переполох. Суета. Беготня. К назначенному часу я мечтала упасть где-нибудь в уголочке и отдохнуть. Снять туфли на высоком каблуке и расстегнуть молнию на спине, чтобы ослабить слишком тугой лиф.

— Ты выглядишь как мечта! — закатывает глаза Синица в новом васильковом платье. Притихшая Олька в другом платье точно такого цвета сидит с ней рядом. Мои подружки. Самые лучшие девчонки. — Букет! Букет! — суетится неугомонная Линка и суёт мне нежно-розовые розы, украшенные фатином, органзой и мелкими белыми цветочками.

Я выхожу из машины. Водитель Игорь подаёт мне руку. Синица поправляет подол, чтобы не дай бог нигде не зацепился. Белое струящееся платье в пол. Простое и в то же время элегантное. Вышивка по лифу. Белые перчатки до локтя.

Я сейчас высокая, как никогда. Но тот, кто ждёт меня у входа в ЗАГС, всё равно гораздо выше. Он смотрит на меня не отрываясь. Рядом улыбается во все тридцать два Сева Мелехов. Чуть поодаль, гордо задрав подбородок, стоит тётя Аля. Меряет меня глазами. И что-то сквозит в её взгляде. Удовлетворение? Скрытая радость? Неужели она умеет радоваться за меня? Ведь для неё это не брак по расчёту, а настоящая свадьба.

— Все в сборе? — спрашивает меня Гинц. Хочется поёжиться от его пристального внимания.

— С моей стороны больше гостей и родственников не будет.

— С моей тоже, — рубит Эдгар, и я понимаю: он так и не встретился с матерью. Не дал ей возможности объясниться. Или что она там хотела на самом деле?

Наверное, я бы хотела увидеть эту женщину. Дома, в сумочке, лежит номер её телефона. Я взяла его украдкой со стола, пока Гинц и Мелехов спорили. Взяла, но так и не решилась позвонить, позвать на свадьбу.

— Ты готова? — голос его совсем близко. А руку в перчатке накрывает уверенная ладонь. Горячая и почему-то кажется, что надёжная.

— Готова, — мне бы тоже не помешало твёрдости, но мой тембр сейчас похож на дрожащее желе. Увы.

— Не бойся, — неожиданно говорит этот непредсказуемый мужчина мне на ухо. — Я буду с тобой. Рядом.

И странным образом уходит дрожь и волнение. Мы идём рука об руку. Рядом шуршат платьями мои подруги. Сева пытается заигрывать с обеими сразу, и у него это, кажется, получается. Вслед за нами ступают Игорь и тётя Аля. Она даже не поздоровалась. Словно чужая. Но для неё этот брак важен. Именно поэтому она приехала. Чтобы убедиться, что Эдгар не обманщик. Или ещё с какой-то, неведомой мне целью.

Песочные Часики удивительно хороша сегодня. Торжественная и безупречная.

Я не вслушиваюсь в слова. Меня странно будоражит мужчина, что стоит рядом. Красивый. Высокий. Элегантный. Далёкий. Чужой. И в то же время — мой.

Я слышу его твёрдое «да», вторю ему эхом, отвечая на вопрос Песочных Часиков. Голос у меня почему-то тонкий, как у испуганной девочки, хотя я больше взволнованна близостью мужчины, что вот-вот станет моим мужем.

Мы ставим подписи, и нас объявляют мужем и женой.

Я смотрю ему в глаза, спрятанные сегодня под ширмой ресниц. Очень серьёзный Эдгар. Без намёка на улыбку. Жёсткий рот. Складка между бровей. Он и целует меня так же: очень серьёзно и не спеша.

Надевает кольцо на палец. Золотой ободок садится плотно, словно припечатывая весомость шага, который мы только что совершили. Его кольцо надевается плавно и тоже идеально подходит по размеру.

Вот и всё. Без шумных поздравлений. Без суеты и лишних телодвижений. Свершилось.

— Поздравляю, — клюёт меня в щёку тётка и вручает букет. На Эдгара она почти не смотрит. Дуется. Тётя Аля не из тех, что прощают обиды быстро. — Теперь ты отрезанный ломоть. Надеюсь, отныне и навсегда. Учти: я сменила замки на дверях. И больше ты ничего не украдёшь из моей квартиры.

От её заявления становится немножко грустно и смешно. Там остались мои вещи. Особенно зимние. Но я надеюсь, что к зиме либо она отойдёт, либо я сумею выкрутиться и без того, чтобы падать ей в ноги.

У выхода из ЗАГСа Гинц неожиданно подхватывает меня на руки и выносит через порог. Кажется, вспыхивают фотокамеры, но мне не до них. Его лицо близко-близко. И глаза голубые рядом. И взгляд всё такой же серьёзный.

— Эдгар, — шепчу одними губами, и тогда он целует меня. Жарко. Вязко. Бесконечно. До головокружения.

Я не собирался делать красивые жесты и устраивать шоу. Но что-то пошло не так. Сломалось. В тот момент, когда я решил ей позвонить. Приказал купить свадебный наряд. Ничего подобного я делать не собирался. И карточку оставил на текущие нужды. Но стоило услышать её голос, как тут же в голову пришла мысль, что это её первая свадьба. И бывшая жена невольно вспомнилась. И слова её о том, что все девочки мечтают о белом платье и фате. Спрашивать я не стал. Распорядился купить всё, что нужно, и мне стало хорошо. Хотя, наверное, должен был ощущать себя дурак дураком.

На руках выносить из ЗАГСа и целовать её на пороге, как сумасшедший, я тоже не собирался. Но она выглядела такой нежной и воздушной, красивой и немного грустной, что сам не понял, как оказался увлечённо целующимся. Хотя понял. Она назвала меня по имени. Так, словно я для неё — весь мир. И в какое-то мгновение я захотел стать им.

— Давай удерём отсюда, — шепчу Тае прямо в губы.

— А как же подруги, тётка? — пытается она посмотреть за мою спину. Бесполезно. За мной — как за каменной стеной — ничего не видать. Природа-матушка не обидела ни высоким ростом, ни шириной плеч.

— Им и без нас будет весело. Я заказал ресторан. Пусть пообедают, познакомятся. Но без нас.

— Тогда бежим, — в глазах её живёт девочка, предвкушающая праздник.

Мы садимся в «Феррари», и я жму на газ.

— Сева, дальше без нас, — командую своему помощнику. — Поухаживайте с Игорем за девочками. И тётку ублажите. Да не в том смысле, идиот, — делаю вид, что злюсь, и слышу, как приглушённо смеётся Тая. — Пусть поест хорошо, может, подобреет немного.

Я везу её домой, переодеться. Чёткого плана у меня нет. Есть ощущение, что поступаю правильно. Без конца трезвонит телефон: куча дел ждут, когда я до них доберусь. Плевать. Сегодня особенный день. Хотя бы для неё. И я могу себе позволить сделать её немножко счастливой.

Фата шевелится от ветра, что врывается в полуоткрытое окно, как живая. От этого кажется, что на голове у Таи — белоснежно-прозрачный нимб.