Но это не было отлыниванием от работы. Элен Макмагон вместе с Ритой строчила на швейной машинке, шила шторы и перелицовывала одежду. Они делали джем и мармелад, консервировали фрукты и мариновали овощи. Кухонные полки кухни Макмагонов были битком забиты банками.

Совершая прогулки к озеру, она не сбегала от работы; просто дома у нее не было времени сесть и подумать. И приятнее было смотреть в темные воды, чем фланировать по главной улице, как это делали другие женщины.

Миссис Келли знала все наряды, которые продавались в магазине готового платья Хэнли. Она часто заходила туда, чтобы просто полюбоваться новыми тонкими кардиганами или блузками с вышивкой на воротнике. Другие ходили в хозяйственный магазин «Джозеф Уолл и сын» и рассматривали новые кухонные плиты и жестяные формы для выпечки. Но Элен такими вещами не интересовалась. Похоже, узкие переулки, тропинки и рощи были единственными местами, радующими ее душу.

— Я все время думаю, почему она пришла сюда в тот вечер, — сказала Кит, когда подруги наконец добрались до деревянного причала с привязанными к нему лодками.

— Ты сама говорила, что ей здесь нравилось, — ответила Клио.

Кит посмотрела на нее с благодарностью. Клио стала немногословна и ничего не брякала невпопад. Словно кто-то посоветовал ей, как себя вести.

— Кит, ты знаешь мою тетю Мору… — неуверенно начала она.

— Да?

Кит снова насторожилась. Неужели Клио все-таки начнет хвастаться своей толстой веселой тетушкой, которая хотела учить их играть в гольф? Именно это Кит собиралась обсудить с матерью четыре долгих недели назад.

— Она вернулась в Дублин.

— Да, знаю.

— И перед отъездом дала мне денег, сказав, что я могу тебе что-нибудь купить.

— Да, но… — Кит растерялась.

— Но я не знаю что. Честное слово.

— Очень мило с ее стороны…

— Она сказала, что горю это не поможет, но немного отвлечет. Конфеты, новые носки, пластинку… В общем, то, что тебе понравится.

— Пластинку, — внезапно сказала Кит.

— Вот и отлично. Тогда в субботу поедем в Тумстоун и что-нибудь выберем.

— А денег хватит? — Кит стала прикидывать, во что обойдутся билеты на автобус, а также лимонад и пирожные, которые они потом съедят.

— Хватит и еще останется… Она дала мне три фунта.

— Три фунта!

Сумма была огромная. Глаза Кит наполнились слезами. Должно быть, тетя Мора считала, что дело плохо, если дала такие деньжищи на то, чтобы развлечь их.

— Стиви…

— Что?

— Стиви, я хотел спросить…

— Я занят.

— Ты всегда занят. У тебя никогда нет времени на что-то кроме машин.

— А на что еще я должен тратить время, как не на работу? По-твоему, пусть все продолжают считать, что деньги, отданные Салливану, будут потрачены на выпивку, а не на запасные части?

— Поклянись, что не будешь меня ругать.

— Не стану. Но вдруг ты выкинул такое, за что тебе голову оторвать мало?

— Тогда не скажу, — решительно заявил Майкл.

— И слава богу, — ответил Стиви Салливан.

Ему и без того хватало забот, а нужно было еще успеть умыться и переодеться: он шел на свое первое свидание. Дейдра Хэнли согласилась пойти с ним в кино. Дейдре семнадцать, она на целый год старше и будет ждать от него первого шага. Стиви Салливану не хотелось ударить лицом в грязь. Поэтому он испытал облегчение при мысли о том, что ему не придется отрывать голову младшему брату за какую-то выходку, после которой к матери наверняка явится с визитом разгневанный брат Хили.

— Когда вернешься?

Владелица магазина готового платья миссис Хэнли чувствовала, что этот выход дочери в свет не похож на другие.

— Да ну тебя, ма. Сколько раз повторять? Как обычно, приеду на автобусе.

— Я выйду на остановку встречать тебя, — мрачно предупредила мать.

Дейдра кротко кивнула. С этим проблем не будет. Часть пути они со Стиви проедут на его машине, а за милю до Лох-Гласса она выйдет и сядет в автобус. Пусть мать подозревает ее в чем угодно, но придраться ей будет не к чему. Девушка стерла губную помаду, с которой порепетировала заранее; она не хотела, чтобы ее видели выходящей из дома при полном параде. Иначе все догадаются, что речь идет не об обычном посещении кино с подружками.

* * *

— Давай сходим к Лапчатому.

— Нет, Питер.

— Мартин, она не вернется. Никогда не войдет в эту дверь. Я знаю.

— Нет, я должен быть здесь.

— Всегда, Мартин? Вечно? Думаешь, Элен хотела бы этого?

— Ты ее не знал, — резко ответил Мартин.

— Я знал ее вполне достаточно и могу утверждать: она хотела бы, чтобы ты вел себя как нормальный человек, а не как отшельник. — Последовало молчание. — У нас уже есть одна отшельница. Лох-Гласс не может позволить себе двоих.

Наградой Питеру Келли стала слабая улыбка.

— Я был не прав, Питер. Извини. Она когда-нибудь… было когда-нибудь?..

— Она никогда мне ничего не говорила и не просила ни о чем таком, чего тебе не следовало знать… Клянусь. Так же как клялся двадцать восемь предыдущих дней, отвечая на этот твой вопрос.

— Неужели каждый день?

На Мартина Макмагона было жалко смотреть.

— Нет, я преувеличиваю. Несколько дней ты пропустил.

— Питер, пока не найдут ее тело, я не выпью ни пинты.

— Если так, то мне долго придется пить в одиночестве, — огорченно сказал доктор.

— Почему ты так говоришь? — ужаснулся помертвевший Макмагон.

Питер Келли вытер лоб.

— О господи, Мартин, не нашли лишь ее тело. Ее душа, ее дух ушел уже давно и парит над нами. Старик, ты сам знаешь это, только не хочешь признаться.

Мартин заплакал. Питер стоял рядом и молчал. Между ними не принято было обнимать плачущего мужчину. В конце концов Мартин успокоился и поднял покрасневшее заплаканное лицо.

— Наверное, я не признаюсь себе в этом, потому что продолжаю надеяться… Хорошо, пойдем к Лапчатому.

Эммет никак не мог сосредоточиться на стихах. Ему мешали мысли о том, что случилось в их семье.

— Все нормально, — успокоила его сестра Мадлен. — Ты ведь не хочешь забыть свою маму, правда?

— Я не могу их читать, потому что не чувствую то, что чувствовал раньше…

Мальчик заикался хуже прежнего, однако сестра Мадлен ни словом не обмолвилась о том, что даром тратила на него время.

— Ну так не читай. — У нее все было просто.