Робби оттеснил его от девушки.

— Ну хватит, что это на вас нашло?..

— Уводи всех, парень. — В глазах Кеннеди была какая-то странная одержимость. — Уводи подальше, а я должен добраться до контейнера.

— А как же остальные? — шепотом спросил Робби, думая о Келли. Еще никогда он не чувствовал себя таким беспомощным.

— Нет никаких остальных, парень. Вряд ли у этой сволочи есть хоть капля милосердия. Может, у того, что поменьше, и есть, но только не у этой здоровенной вонючей туши.

— Как они смогли… выходит, они разумны? И, возможно, даже разумнее нас?

— Я видел его глаза, и, знаешь ли, с таким мне еще встречаться не приходилось. — Кеннеди сменил магазины автомата на полные. — Оно, несомненно, разумно, сынок, поверь мне. И мы в его владениях непрошеные гости. Как предполагала профессор Закари, этот вид гораздо старше человека, миллионов так на семьдесят лет.

Он надел цепочку с ключом на руку и крепко стиснул его.

— Но оно же не нападало, пока вы не полезли в рудник! — не унимался Робби. — Что же случилось?

Кеннеди отлично знал, что именно случилось, но не собирался ничего объяснять. Не нужно было выносить из рудника самородки. Он один во всем виноват. Он практически погубил всю экспедицию, погубил своих людей и, самое главное, провалил задание. А его шефы провалов не прощают.

Неожиданно Кейси, та самая студентка, у которой был жар, вскрикнула, показывая рукой на тень, мелькнувшую за стеклянной стеной воды, закрывающей вход в пещеру. Кеннеди и Робби тут же вскочили, но сколько они ни вглядывались, так ничего и не увидели. Кеннеди уже опустил было автомат, как вдруг раздался резкий вскрик и он едва не выстрелил в маленькое существо, запрыгнувшее в пещеру из воды.

— Да это же гранион. — Робби привстал на колени, и существо забралось к нему на руки.

Профессор Закари в шутку окрестила их именем маленькой рыбки, которая иногда выползает на пляжи Южной Калифорнии на крохотных лапках.

— Что ж они так орут, черт бы их побрал? — Кеннеди вытер вспотевший лоб.

— Не знаю, я еще не успел изучить их. — Робби почесал маленькое создание между ушей, и ему вдруг стало невыносимо грустно, когда он вспомнил, как Келли сразу влюбилась в них и строила различные теории их эволюции. Господи, хоть бы она как-нибудь выбралась из этой мясорубки.

Неожиданно стена пещеры за спиной Кейси дала трещину и обрушилась. Рев чудовища потряс пещеру, и затем оно бросилось на Кейси и двух других студентов, сидевших рядом с ней.

Маленькое создание тут же соскочило с рук Робби и скрылось. Кеннеди открыл огонь из автомата, но рухнувшая стена чуть не погребла его под собой. Он попытался выбраться из-под завала, но его ноги, казалось, привалило тоннами камней. Он все равно несколько раз выстрелил наугад в клубящуюся пыль.

— Беги отсюда, парень, — махнул он рукой Робби, который успел отскочить и не попал под завал. — Может, найдешь выход отсюда.

Робби, не колеблясь, бросился в один из боковых тоннелей, по дну которого протекал широкий мелкий ручей. Гранион увязался за ним — он слышал, как маленькие когтистые лапки шлепают по воде позади него. Но, повернув за угол, он оказался в полной темноте, сюда никогда не проникал дневной свет. Можно было, конечно, воспользоваться одним из старых факелов, расположенных на стенах, но Робби боялся, что это привлечет внимание чудовища.

Внезапно гулкая автоматная очередь разорвала тишину, и послышался дикий вскрик. Кричал доктор Кеннеди. Было слышно, как кто-то разгребает камни. Кеннеди еще раз дико закричал и умолк. Робби зажал уши и бросился прочь. Его сотрясали рыдания, и, казалось, эта истерика никогда не прекратится.

Тоннель снова повернул, и тут по всей пещере прокатился торжествующий рев чудовища, возвещавшего об очередной победе хранителя долины над вторгшимися в его владения чужаками.

Вторая экспедиция в затерянную долину закончилась так же, как и первая.

Чудовище взревело где-то недалеко, в кромешной тьме, и Робби побежал прочь, не разбирая дороги. Черная непроницаемая мгла окутала его и приняла в свои объятия, пока он отчаянно мчался прочь от бога реки…

И снова мир воцарился в райской долине, снова шумели джунгли и пели птицы, а маленькие безволосые существа терпеливо ждали, когда их бог успокоится.

Мадрид. Испания

Архиепископ зевнул и поправил сползшую с плеча лямку рабочего комбинезона, стараясь не пролить при этом чай. Было еще темно, и он включил освещение, специально установленное в церкви, чтобы рабочие могли видеть, что делают, когда на улице смеркалось. Когда глаза привыкли к яркому свету, он сразу увидел уродливые скелеты деревянных лесов, поднимавшихся к самому куполу, и со вздохом покачал головой. Как странно, что волшебные фрески художники восстанавливают при помощи этих мрачных лесов.

Архиепископ вдруг опустил чашку и присмотрелся сквозь толстые стекла очков. Что-то было не так, как обычно бывает по утрам. В переднем ряду сидел человек и смотрел на алтарь. Его руки были непринужденно раскинуты на спинке длинной деревянной скамьи.

— Сантос? — позвал архиепископ, полагая, что это один из мастеров.

Человек не пошевелился.

Архиепископ собрался было окликнуть его вновь, но в этот миг тяжелая рука опустилась ему на плечо. Он вздрогнул и пролил-таки чай. Обернувшись, архиепископ увидел перед собой крупного мужчину с эспаньолкой.

— Прошу вас. — Он показал архиепископу на сидевшего в первом ряду человека. — У него есть несколько вопросов к вашему преосвященству.

Он говорил по-испански, но святой отец сразу распознал южноамериканский акцент.

Человек на скамье, закинув ногу за ногу, не отрываясь смотрел на великолепную скульптуру распятого на кресте Христа, которую двадцать лет назад подарил церкви Ватикан.

Сантьяго сразу почувствовал, как опасен этот странный тип.

— Прекрасная работа. Это Фануччи? — спросил мужчина, любуясь скульптурой.

— Скромное творение Микеланджело, — сухо ответил архиепископ, присаживаясь рядом на скамью, направленный огромной рукой его не менее огромного провожатого.

— Удивительно, произведение Микеланджело, которого нет в каталоге. — Мужчина с улыбкой посмотрел на архиепископа. — У вас, должно быть, очень влиятельные друзья в Ватикане, ваше преосвященство.

— Вы собираетесь украсть его? — спросил Сантьяго, поставив чашку на скамью.

Мужчина расхохотался и убрал руки со спинки.

— Как ни прекрасно это произведение искусства, но, увы, нет. Я здесь совершенно по другой причине.

Архиепископ увидел еще троих мужчин, появившихся в церкви из предрассветных сумерек.

— И что же привело вас сюда?

— Пару месяцев назад вас навещала профессор Закари. Она и есть причина, по которой я попал в этот замечательный собор. Мне нужна та же самая информация, которой вы так охотно поделились с профессором.