– Хотел бы я, чтобы вся моя помощь по жизни была такой же приятной, – рассмеялся Энди, прикуривая, едва они вышли.

– Не знаю, как для тебя, а для меня так оно и есть, – совершенно искренне признал Том. – Ты мне столько помогаешь, и даже представить не можешь, как благодаря тебе изменилась моя жизнь.

– Возможно, однажды я попрошу помощи у тебя, – пожал плечами Энди, напоминая, что он ничего не делает просто так.

– И я сделаю абсолютно все, что будет в моих силах, – совершенно искренне пообещал Томас.

Они как раз подходили к ресторанчику тетушек. Там было полно народу, это было видно даже с улицы. Том немного стушевался, но Энди решительно открыл дверь и впихнул его внутрь.

– Счастливого Рождества, – громко сказал Энди, перекрикивая музыку и гомон толпы, чтобы их заметили.

– Счастливого Рождества! – тише, но совершенно искренне поддержал его приветствие Том.

Их тут же окружили преимущественно темноволосые люди, здороваясь, поздравляя, пожимая руки, обнимая и целуя. Том стушевался еще больше.

Том опешил не только от этого, но еще и от столов, которые ломились от угощения. Там, наверное, были все блюда итальянской кухни. Он увидел равиоли, тортеллини, румяную жареную тушку какой-то птицы, разные закуски и домашние соленья.

Глядя на все это можно было забыть о том, что на дворе не самые лучшие времена, особенно в Ирландии, откуда Том уехал.

Когда Джорджия и Джованна добрались до них, Том все же опомнился и вручил им пакет со сладостями.

– С Рождеством, сеньоры! – заулыбался он. – Энди пригласил меня. Ничего, что я так нагрянул?

– Это же Рождество! Хоть что-то наш племянник сделал правильно, – в один голос заявили они, и стало ясно, что Энди они не отпустят после одного стаканчика.

Энди на это заявление только закатил глаза, но в уголках его глаз, кажется, пряталась улыбка. Их проводили к столу, и все понемногу стали рассаживаться.

Первый тост был за Рождество, конечно же, и почти сразу же второй, за главу местного клана – Джулиано Мазари, который сидел во главе стола. Том невольно задумался, был ли он боссом Энди или нет.

Пожалуй, о масштабах бизнеса, подконтрольного Мазари, не знал до конца даже он сам. Зато ключевые позиции у него занимали очень правильно подобранные люди, в том числе и Энди.

Том вообще не имел понятия обо всем этом, его участие в празднике свелось только к тому, чтобы пробовать все вкусности, которые подсовывали ему тётушки. И слушать какую-то пожилую даму, которая изливали ему душу на итальянском, даром, что он не понимал ни слова и мог только кивать.

– Тебя уже пора спасать? – улучив момент, когда сеньора Луччи отвернулась, шепотом спросил у Тома Энди, заодно прикидывая, когда можно будет сбежать самому.

– Господи, да, молю, – выдохнул чуть пьяный от вина Том. – Я не понимаю ни слова, но, кажется, это ее не беспокоит.

– Так и есть, – хмыкнул Энди и повысил голос, чтобы тетя Луччи услышала. – Том, идем покурим, проветримся.

Том кивнул и вцепился в его локоть, следуя за ним на свежий воздух и только теперь в полной мере понимая, до чего коварно сицилийское вино – ноги у него просто заплетались.

– Кажется, ты перебрал? – отметил Энди, не забыв прихватить их пальто.

Сам он был абсолютно трезв, ему для опьянения требовалось побольше.

– На голодный желудок, похоже, что да, – кивнул Том, кутаясь в пальто и глубоко дыша свежим воздухом.

– Постараюсь не дать тебе напиться, – Энди наблюдал за ним, затягиваясь.

10.

Но, то ли он не уследил, то ли Тому нужно было не слишком много, но еще через час ирландец лихо отплясывал по очереди со всеми дамами.

Том даже не знал, что он так умеет. Но дамы научили его танцевать тарантеллу, и Том делал это, как будто он был итальянцем. Он даже как-то общался с ними, даром что они не говорили по-английски, а он по-итальянски.

Наверное, именно это зрелище заставило Энди задержаться. Наблюдать за Томом было… интересно.

В своей работе он каждый день словно играл в покер, привык скрывать эмоции, а этот ирландец был, как открытая книга, и это было непривычно, подкупало.

– Адриано! – пьяным голосом позвал Том, улыбаясь как сумасшедший. – Иди к нам, потанцуй с нами!

– Благодарю покорно, – тот прижал ладонь к груди, не собираясь участвовать в этих ритуальных танцах, но Том просто перехватил его за руку и вытащил в круг.

– Давай-давай! – пьяный ирландец веселил всех итальянцев, особенно когда он стал отбивать ритм ударами в ладоши.

Но веселье было искренним, над ним никто не насмехался, напротив, радовались появлению такого человека. А тетушки Джорджия и Джованна радовались появлению у Энди такого друга.

Но в какой-то момент у Тома закружилась голова от плясок и алкоголя, и он просто упал на пол в центре круга танцующих. Все тут же остановились.

– Боже, он же не умер? – переполошились тетушки. Кто-то шикнул на них, чтобы не кликушествовали, а Энди первым оказался рядом.

– Эй, айриш бой, – он легонько похлопал Тома по щекам. – Воды дайте кто-нибудь.

Том приоткрыл глаза и застонал.

– Мне… мне нужно в уборную, – проблеял он.

– Давай, пьянчужка, – Энди помог ему подняться и, практически взвалив на себя, повёл в туалет под причитания тёток.

Там Том обнялся с унитазом, не обращая внимания, что Энди никуда не ушел и даже держит ему волосы. Но, к счастью, ему полегчало, и он дернул за рычаг, тяжело дыша и мечтая умереть от стыда.

Когда он поднялся, Энди направил его к раковине, чтобы он умылся, и протянул полотенце.

– Полегчало? – хмыкнул он.

– Боже, какой стыд, – простонал Том, шатаясь, умываясь и глотая воду из-под крана. – Мне так жаль, я, пожалуй, пойду извинюсь и пойду домой.

– За что извинишься? – удивился Энди, следя, чтобы он не встретил лбом раковину.

– За то, что я так надрался… испортил всем праздник, – ответил Том, выпрямляясь. Глаза у него косили, а с координацией были проблемы. Из туалета он смог выйти только с помощью Энди.

– Не говори глупости, ничего ты не испортил, – Энди, поддерживая, помог ему дойти до зала, где тётушки, переживая за Тома, тут же кинулись к нему.

– Простите, сеньоры, я лучше пойду домой. Праздник чудесный, спасибо, что пригласили. И прошу прощения еще раз, – бормотал он, пока его тормошили и выражали сочувствие. В руки сунули сверток с паннетоне, который он не успел попробовать, на шею повязали шарф и отпустили с Богом под присмотром Энди.

– Ну как ты, получше? – спросил