Эх, люди, люди, чего ж вам так плохо существуется на белом свете? Ну да, жизнь не пряник, но и не совсем же дерьмо?

Потом – есть в ней и кое-какая стабильность, которая не может не радовать. Например – Хозяин Кладбища, который, как всегда, сидел на своем надгробии-троне и раздавал приказы и указания.

– А, ведьмак, – заметил он меня почти сразу. – Живой? Я смотрю, ты носа ко мне в гости не кажешь, уж решил, что эта зима забрала тебя с собой. Или что ты другое кладбище для себя подобрал, поцентральней, попрестижней?

Опа. Это он никак намекает на прошлогоднее мероприятие, которое я по просьбе Ольги свет Михайловны провернул? Верно, посетил я тогда один из респектабельных московских погостов по необходимости. Вот только непонятно, чего он только сейчас мне тот визит припомнил? Мог бы еще осенью позлословить на данную тему.

– И пережил, и не подобрал, – я отвесил умруну низкий поклон, согласно Покону. – Сами же сказали – пока первый лист не пробьется, сюда не соваться.

– Так он еще когда вылез, – хохотнул Костяной царь. – Или не тянуло ко мне в гости?

– Тянуло, – не стал скрывать я. – Еще как. Сейчас вот как заново родился.

– Кладбищенская земля – сильна, – подтвердил Хозяин. – Первое дело для тебя ей подышать, особенно весной. А я гляжу, ты заматерел самую малость. Крови на тебе, правда, так и не появилось, но силы прибавилось. Да еще и прислугу из мертвых себе завел? Растешь, ведьмак, растешь. Только аккуратней подходи к подбору свиты, чужие души не прихватывай и за спину поглядывать не забывай. Мертвые куда злопамятней живых.

Вот как он видит все, что только можно? Или на мне где-то надпись наличествует, которую я сам не замечаю?

– Но за Кромку так и не сходил, – продолжал вещать умрун. – Но, может, оно и к лучшему. Нечего там теперь делать ни людям, ни ведьмакам. Была Навь, да вся вышла.

Интересно, а про то, что я с Мораной хороводюсь, он тоже видит? Или нет?

– Радостно видеть, что в ваших владениях после зимы все в порядке, – решил я перевести разговор в другую сторону, подальше от скользкой темы. – Чистота вокруг, порядок.

– Есть такое, – провел когтями по черному граниту трона Хозяин, меня аж передернуло от противного звука. – Не то что в том году. Скажу тебе так, ведьмак – все решают верные назначения на посты и правильная постановка выдаваемых ответственным лицам поручений. Вот поставил графа Рязанцева следить за южным крылом, оказал ему доверие, предупредил, что делаю это в последний раз – и что? Он справился.

Призрак в долгополом камзоле склонился перед умруном в поклоне.

– А, помню его, – моментально среагировал я. – Вы еще обещали графа в катакомбы лет на сто закупорить, если он не оправдает оказанного ему высокого доверия.

– Ну это тоже сыграло свою роль, – признал Костяной царь. – Туда никто не хочет. Место паршивое, гиблое, даже для моих подданных. Хотя тебя там понравилось бы. Там для тебя раздолье!

– На предмет? – заинтересовался я.

– Травы и корешки, – коротко объяснил умрун. – В катакомбах такое встречается, чего ты тут, на поверхности, сроду не сыщешь! А сила у этих растений такая, что иная ведьма за такие ингредиенты часть души отдать сможет. Они ж близ смерти растут и мощь ее впитывают.

– Ишь ты! – только и осталось сказать мне.

– Хочешь, вход в катакомбы покажу? – предложил Хозяин Кладбища. – Точнее – открою его для тебя.

– Не-а, – помотал головой я. – Не хочу. Мне и здесь хорошо.

Когда ему надоест меня пытаться подловить? Или просто такова природа этих существ, что они без провокаций обойтись не могут?

– Нет – так нет, – хохотнул под капюшоном умрун. – Сам отказался. Потом не просись.

– Значит, судьба моя такая, – склонил голову я. – Не побываю в глубинах земных.

– Ладно. – Хозяин положил когтистые руки на колени. – Говори, чего пришел?

– Просто так, – предельно честно ответил ему я. – Нет у меня ни вопросов, ни дела какого. Соскучился – и пришел.

– Не врешь, – будто прислушался к чему-то умрун. – Надо же. Тогда… И не знаю, что сказать. Ходи где хочешь, гуляй. Только мне не мешай сейчас. Весна, дел полно! Так куда ты этих воришек зарыл? В какую яму?

Последняя фраза адресована была уже не мне, а графу Рязанцеву, который начал что-то отвечать, размахивая руками, но что именно – я не услышал. Я вообще мало с кем мог общаться на этом кладбище. Еще в самом начале нашего знакомства Хозяин ограничил возможности местных обитателей в разрезе донесения до меня своих пожеланий и мольб. Нет, как-то раз он предоставил мне возможность услышать, что такое многоголосый вой мертвецов, просящих о милости ухода. Это реально страшно. Я думал, у меня голова взорвется. Второй раз подобное пережить не приведи бог.

Но при этом все равно отдельные личности могут со мной общаться. И я их слышу, и они меня, как, например, та девушка-самоубийца.

Впрочем, не исключено, что и это происходит с подачи Хозяина. То есть я слышу тех, кого должен. Или тех, кому приказали вступить со мной в беседу. Костяной царь личность непредсказуемая. Кто знает, какие замыслы находятся под этим черным капюшоном?

Я бродил по кладбищу почти до рассвета. Сначала отнес увесистый сверток с фаршем к сухому дереву, а после просто бродил по дорожкам. Клянусь, такого покоя и умиротворения не испытывал давно, с плеч будто тонна груза свалилась. И ясность в мыслях такая появилась, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Как тогда было сказано? «Тянет тебя Кромка». Тянет, есть такое. Пару раз зимой такая тоска наваливалась – хоть волком вой. А лекарство – здесь. Походил, подышал, вроде как отпустило.

Плохо это. Любая зависимость есть потенциальное оружие против тебя же самого, особенно если про нее узнает кто-нибудь еще. А в моем случае это именно зависимость, без вариантов. И хорошо еще, если стадия «тоска» не перейдет в какую-нибудь другую, более жесткую, класса «ломка». Этого мне только не хватало.

И что совсем скверно – даже посоветоваться по данному поводу не с кем. Одни из тех, кто ничего не знает, другие из тех, кому об этом знать и не нужно. А Хозяин Кладбища, как всегда, изречет что-нибудь зловеще-туманное, но ответа на вопрос не даст.

Я загулялся по тропинкам настолько, что прозевал момент, когда восток стал совсем светлым, и шустро побежал в старую часть кладбища. И, увы, опоздал. Не было уже никого на черной гранитной плите. Ушел в склепы местный Хозяин и двери за собой закрыл. И искать в какой именно – это без меня. Есть у меня нехорошее ощущение, что тот смертный, что зайдет в склеп, где обитает умрун, уже никогда из него не выйдет. Даже если он ведьмак, которому дозволено больше, чем кому-то другому. И данное мне слово о неприкосновенности там, полагаю, не работает.

Ну не сложилось – и ладно. Главное – настроение у меня было великолепное, сил прибавилось. И даже – оптимизма.