Редж принялся тянуть коктейль через соломинку, пока на дне стакана не забулькало.

— Этот старый урод преподал мне ценный урок. Болезненный, заметь, но ценный. Иногда — неважно, нравится тебе это или нет, — приходится платить, даже если ты не сделал ничего плохого. Просто порой происходят вещи, которые ты не можешь контролировать: например, все лето идет дождь, хотя и не должен бы; это неправильно и нечестно, но все равно приходится платить. Понимаешь, к чему я?

— Да, Редж. — Дэнни вытер вспотевшие ладони об штаны.

— Молодец, — кивнул Редж. — Знал, что ты поймешь. Дент?

Мистер Дент передал Реджу костыли и помог подняться.

— Оставляю тебя наедине с пивом, — бросил домовладелец, направляясь к выходу. — Не забудь дать Чарли на чай, когда будешь расплачиваться.

Старушка с сумкой-тележкой в шотландскую клетку и в тапочках с рюшами наблюдала, как Дэнни пытается заставить себя танцевать для единственного зрителя. У ее ног лежал плешивый черный шнауцер, который не моргал так долго, что Дэнни начал волноваться, не умер ли тот (возможно, от шока, вызванного его выступлением). Когда песня кончилась, он поклонился и стал ждать реакции: в идеале такой, когда старушка дает ему денег. Но ни она, ни собака даже не пошевелились. Дэнни смущенно стоял перед ними, будто пукнул в полном народу лифте, а проехать нужно еще десять этажей. Дэнни надеялся — неловкость подтолкнет старушку к действиям, но, кажется, ее все устраивало. Он сконфузился еще больше и просто продолжил танцевать. Это длилось уже сорок пять минут. Прошел почти час, прежде чем старушка раскрыла сумочку, достала кошелек, вытащила две шоколадные конфеты и грязную немецкую марку — и бросила все это Дэнни в контейнер. Тот поблагодарил ее и проводил взглядом. Старушка медленно брела через парк, волоча за собой тележку и, кажется, даже не заметив отсутствие своей собаки, оставшейся лежать там, где ее бросили. Только когда Дэнни потыкал ее ногой, псина лениво восстала из мертвых и поковыляла следом за хозяйкой.

Дэнни развернул конфету и сунул в рот. Кладя фантик в карман, он нащупал там какой-то предмет и вытащил одну из салфеток, которые ему дала Кристаль. Запихнув ее обратно в карман, он потряс контейнер со своей скудной дневной выручкой.

Уже не первый раз за неделю Дэнни поймал себя на мысли, что серьезно сомневается в своих решениях. Даже не первый раз за день. Он и до этого избегал своего отражения в зеркале, но теперь, когда видел там потерявшую надежду панду, стало только хуже. Он купил этот костюм только затем, чтобы легко и быстро разжиться деньгами, но за три недели не скопил почти ничего в счет долга Реджу. И не научился танцевать. Наверное, у него было помрачение рассудка, когда он счел эту идею удачной. А теперь все прошло, и Дэнни смотрел на вещи предельно трезво.

— Смешно, — пробормотал он, уставившись на горсть монет в контейнере.

Вздохнув, он взглянул на часы. Приближался вечер, и парк пустел. Уличные артисты собирали вещи после очередного весьма неплохого дня. Человек-оркестр забыл снять цимбалы с колен, будто подтверждая подозрения Дэнни, что он не плохой музыкант, а просто глухой; живая статуя чуть ли не бежала прочь из парка, словно пытаясь наверстать время, которое неподвижно простояла в роли; Эль-Магнифико ухмылялся, пересчитывая оскорбительно толстую пачку денег. Дэнни очень захотелось, чтобы внезапный порыв ветра вырвал купюры из рук фокусника и унес прямо под работавшую неподалеку газонокосилку.

Тут подошел Тим: за спиной гитара, Милтон растянулся на плечах, как меховой воротник.

— Как поживает танцующая панда?

— Сам посмотри. — Дэнни кивнул на контейнер.

— Ой, — удивился Тим, заглянув внутрь. — Это что, шоколадная конфета?

— Ага. Если бы можно было расплачиваться конфетами, пивными крышками, пуговицами и камнями, я бы в момент разделался с долгом.

— Меняю на «Фрутеллу».

— Какого цвета? — уточнил Дэнни.

Тим покопался в кармане.

— Красная, — ответил он, осмотрев конфету.

— Идет.

— Обожаю шоколадные. — Тим развернул фантик и сунул конфету в рот. — Они напоминают мне о бабушке. У нее вечно было полно шоколадок.

— Ну а мне они напоминают о том, что все это — глупая затея.

— Эй! Мне потребовалось несколько недель, чтобы заработать первую шоколадку. Не расстраивайся, ты растешь над собой.

— Слишком медленно. — Дэнни закрыл контейнер и убрал его в сумку. — Кстати, сколько ты уже этим занимаешься?

— Четыре года. Приходил сюда практиковаться, когда соседи по общаге уставали от шума. Я вовсе не собирался зарабатывать этим на жизнь, но, с другой стороны, я и кота не планировал заводить.

— Похоже, из вас вышла отличная команда, — заметил Дэнни, кивая на кота.

— Команда? — рассмеялся Тим. — Никакая это не команда. Он давно взял меня в заложники. Однажды я нашел его спящим в моем чехле, и с тех пор он не отстает.

— Что ты изучал в универе? Музыку?

— Финансы.

Дэнни расхохотался.

— Серьезно?

— А что?

— Ничего. Просто… ты не очень похож на финансиста.

— Сочту за комплимент, — улыбнулся Тим. — Хочешь верь, хочешь нет, но я собирался заниматься инвестициями. Точнее, это моя мама хотела, чтобы я занимался инвестициями; к тому же она платила за учебу, так что меня никто особо не спрашивал.

— Вряд ли она обрадовалась, что ты не доучился.

— Думаешь, я недоучка? Потому что играю на гитаре с котом на плече?

— Нет, так написано у тебя на значке. — Дэнни указал на россыпь разноцветных жетонов, приколотых к нагрудному карману Тима.

— А, ну да. Он выглядит более стильно, чем значок «великий финансист», — только поэтому я его и купил.

— Стало быть, ты доучился?

— Был лучшим на потоке.

— В таком случае, не пойми неправильно, какого лешего ты тут забыл? Ты мог такие деньжищи зашибать, что тебе не надо было бы этим заниматься.

— Большинству из нас и не надо. Нам просто нравится. Никто не становится уличным артистом потому, что у них проблемы. Ну, никто, кроме тебя. Не пойми неправильно, — улыбнулся Тим.

— Шах и мат, — ответил Дэнни.

— Я честно пытался. Поработал в банке пару лет. Терпеть его не мог. Хорошую зарплату получал, но был совершенно несчастен — как и все, с кем работал. Не знаю, кто придумал, что деньги могут сделать тебя счастливым, но он нес полную околесицу.

— Никто такого не говорил, — заметил Дэнни.

— То есть?

— Никто никогда не утверждал, что счастье — в деньгах. Наоборот, говорят, его не купишь.

— Правда?