— Малец! Благодари! Живо!

Я не стал огрызаться, совет-то был хорошим, я и сам хотел всё так выстроить, просто, не хуже Морта, слегка погорячился, когда пошёл разговор о Пиатрии.

Поднял руки и приложил кулак к ладони:

— Благодарю тебя, старшая Илимия. Небо видит всё, надеюсь, все виновные понесут заслуженное наказание и на всю жизнь запомнят, что иногда перед общим врагом стоит отбросить все обиды. Точно так, как это делаете сейчас вы, их старшие.

— Хорошо сказано, — кивнула Илимия, похоже, даже не ощутившая, как сдалась третья и четвёртая точки её защитного амулета.

Морт тут же решил, что молчал уже достаточно:

— Только к чему ты это говоришь, назвавшийся просто гостем? Лесть?

Кто-то из Сестёр снова рявкнул:

— Морт!

Я моргнул и покачал головой:

— Лесть? Нет. Я напомнил и себе, что нужно усмирить жажду мести к случайным младшим и сосредоточиться на истинных виновниках беды.

Кулак Морт неприятно ухмыльнулся и спросил:

— И кто же это? — и тут же ответил за меня. — Их старшие, которые их плохо воспитали?

Теперь Илимия осадила его уже вслух, так, чтобы я точно услышал:

— Морт, — мысленно же добавила. — Ты ходишь по тонкому льду, союзник. Ты же на моих глазах подстрекаешь его, и мне снова не по себе.

Я про себя чуть не улыбнулся. Даже так?

— Малец, напомни, мы пришли сюда усилить союз или развалить его?

Седьмая слабость амулета поддалась моему усердию, я, наконец, подобрал форму души, которая полностью соответствовала контрактам, которые висели над головой Сестры, и я улыбнулся, заодно ответив на вопрос:

— Разумеется, нет, старший Морт. Истинные виновники это — Ян.

Морт фыркнул:

— Отлично. Сначала ты обвинил нас, а теперь…

— Да помолчи ты! — рявкнула Илимия. — Арек, уйми его. Немедленно!

— Я тебя сейчас сам уйму, женщина!

В разговор снова вмешался ещё один голос, снова спокойный, я бы даже сказал равнодушный и холодный:

— Довольно, брат. Пусть с гостем говорят только Сёстры, это их дело — плести сладкие речи. Нас с тобой устроит любой результат.

Морт, пусть и криво ухмыляясь, замолчал. Так, значит, из двух братьев-кулаков один младший, другой старший. Как всегда. Но теперь мне понятно, чей амулет я обману следующим, раз уж их Прозрение молчит с моим талантом.

Сил, влитых в печать Сестры, оказалось немало. Я лишь подозревал, что это контракт. Не слышал, да и сам не думаю, что у них в союзах есть мастера Указов равные или более сильные, чем сами главы союзов. Это не выгодно, это опасно. Но и контракты между Властелинами — это не безделка. Должны же они были перестраховываться от того, что завтра вторая сторона возьмёт ещё одну звезду Возвышения и без последствий нарушит все клятвы? Я вливал и вливал силу в печать, а она всё не становилась и не становилась моей. Не слизняк Браут, не слизняк.

Сестра Илимия тем временем повернула голову, благодарно кивнула второму из Кулаков и снова перевела взгляд на меня:

— Меня радуют твои слова, но ты сам недавно говорил о справедливости, поэтому я буду честна с тобой — алхимика убили големы Поля Битвы. Да, эта часть Поля принадлежит семье Ян, но не более.

— Спасибо за откровенность, старшая, но я не настолько безумен, чтобы мстить лишь за одно право владения. Пусть я давно не виделся с благодетелем Пиатрием, но время от времени мы…

Я заметил вдруг, как прищурилась одна из Сестёр, что держалась позади той Илимии, и тут же Седой буркнул:

— Малец, ты ври, да не заговаривайся.

До меня дошло. Как быстро я забыл начало разговора. Эта Сестра ощущает ложь и правду. Собрались на мою голову таланты. Только что я собирался сказать, будто обменивался письмами с Пиатрием, но поспешно произнёс другое и заговорил чуть медленней, напоминая себе, что нужно говорить правду:

— … беседовали, обменивались мыслями. Пиатрий рассказывал, что очень страдает от налога Ян, теряя драгоценное время в выходах на Поле Битвы. И туда он всегда отправлялся только вместе со своим отрядом, к которому не один раз искал себе замену. Первое, что я сделал, оказавшись в городе, это наведался в поместье Пиатрия.

Морт фыркнул:

— Так, значит, Ян солгали, — явно кого-то передразнил, повторяя противным голоском. — Переход Пути заблокирован, переход Пути заблокирован.

Ему возразил новый женский голос:

— Морт, скорее всего, они деактивировали путь отсюда, чтобы мы никак не могли попытаться найти себе помощь, но переход сюда действует. Наверняка сами они воспользовались нефритами голоса и ждут, когда ушедшие из города вернутся и перевес Властелинов станет подавляющим или и вовсе пытаются нанять себе помощь.

Илимия, что стояла впереди и вела со мной беседу, хмыкнула:

— Поэтому я благодарю Небо, что через портал прошёл человек, который может стать и нашим союзником, взяв на себя хотя бы одного из слабых Властелинов Ян.

— Этот? — снова фыркнул Морт. — Я едва не сломал его.

— Я сказала слабого Властелина, а не тебя, брат Морт, — польстила Илимия и тут же улыбнулась мне. — И что ты узнал в его поместье, собрат?

Она, видимо, решила, что я напрашиваюсь на то, чтобы из меня вытягивали слова, я же просто подслушивал их, но, раз они замолчали, то я и впрямь продолжил:

— Я поговорил с его управляющим и с удивлением узнал, что Ян ещё несколько дней назад приказали ему считать себя владельцем всего дела Пиатрия, сразу после исчезновения моего благодетеля Пиатрия.

— Но это не всё, верно, собрат… — Илимия внимательно оглядела меня, чуть склонила голову к плечу и с улыбкой спросила. — Собрат так и не представился. Как имя уважаемого собрата?

Я вернул ей улыбку и сообщил:

— Мне бы не хотелось лгать, называя чужое имя, поэтому я предпочту остаться безымянным гостем вашего города, прошу войти в моё положение, старшая.

Седой процедил:

— Похвалить бы тебя, но что-то не тянет. Говорил бы ты так угодливо раньше, малец, я бы сразу понял, что к Ордену ты не имеешь отношения. Одним из великих кланов так и тянет от твоих речей.

Я точно не имел отношения к великому клану, к тому же, вроде как, Орден сам половину столетия назад входил в десятку сильнейших фракций Империи, но я смолчал, не повёл и бровью на замечание Седого, невозмутимо