Зал ломился от публики, гром оваций заглушал музыку оркестра, под тяжестью букетов цветов прогибалась сцена. А в боковой ложе плакала женщина. Из глаз ее текли слезы, но не слезы горя, а слезы радости.

«Я плакала от счастья… Это был тот самый балет, который я не видела более 40 лет. Душа осталась, традиция жива и продолжается. Конечно, техника достигла большого совершенства…» – напишет она потом в своих воспоминаниях. А после спектакля к этой маленькой, сухонькой женщине подошли артисты труппы Екатерина Максимова и Владимир Васильев.

Матильда Кшесинская

Прощаясь, Васильев, целуя руку, сказал, что ее до сих пор помнят в России, как балерину и артистку.

– И не забудут никогда! – со сдержанным достоинством, тихо проговорила она.

Этой женщиной была Матильда Кшесинская, имя которой старательно вычеркивалось из всех учебников истории. Еще бы! Оно ведь неизменно стояло рядом с именами Романовых, царей и угнетателей простого народа, с теми, с кем судьба ее переплела неразрывными крепкими нитями.

А все начиналось очень просто. 1 сентября 1872 года в семье Кшесинских родилась девочка, названная Марией. Это потом ее все стали называть Малей, Матильдой.

Если быть до конца честными, то никакая она и не Кшесинская. Настоящая ее фамилия Кржезинская. Но труднопроизносимая фамилия была успешно заменена еще ее дедом на более благозвучную – Кшесинский.

В семье существовала легенда, что даже фамилия Кржезинские, и та не настоящая. А исходит их род от графа Войцеха Красинского, одного из богатейших людей Польши. Но, как обычно и бывает в легендах, нашлись плохие люди, возжелавшие заполучить богатство в свои руки. Таковым оказался дядя молодого графа. Вынужденный бежать во Францию со своим преданным гувернером от нанятых дядей убийц, молодой граф был объявлен погибшим и по возвращении не смог восстановить свои права, поскольку не имел всех необходимых документов. Единственное, что осталось в семье в доказательство столь высокого происхождения, был перстень с гербом графов Красинских.

Правда ли это, или этот перстень попал в семью каким-то другим путем, сейчас уже не выяснить. Но легенда очень тешила самолюбие отца Матильды Феликса Кшесинского, приехавшего в Петербург из Варшавы в 1851 году. Его пригласил в Россию сам Николай I, очарованный его умением танцевать мазурку, неизвестную тогда в России. Феликс Кшесинский был так моден в те годы, что без его участия не обходился ни один придворный бал.

Уже в России «король мазурки», как называли Кшесинского, познакомился с многодетной вдовой балетного танцовщика Леде, артисткой кордебалета Юлией Доминской, имеющей от первого брака пять детей. От Кшесинского у нее родились еще четверо. Последней, самой младшенькой, и была Матильда.

Нет ничего удивительного, что маленькой Мале с детских лет пророчили карьеру танцовщицы. Да и отец мечтал, что дочь продолжит дело семьи.

Значительно позже, в своих воспоминаниях Кшесинская напишет: «Я была любимицей отца. Он угадывал во мне влечение к театру, природное дарование и надеялся, что я поддержу славу его семьи на сцене. С 3-хлетнего возраста я любила танцевать, и отец, чтобы доставить мне удовольствие, возил меня в Большой театр, где давали оперу и балет. Я это просто обожала…».

Она могла часами наблюдать за тем, как устанавливают и меняют декорации, зажигают люстры, репетируют спектакли. В их семье часто вспоминали случай, когда однажды Маля забралась под театральное кресло. Ей непременно нужно было дождаться появления Царь-девицы из «Конька-горбунка». Отец, уставший после спектакля, уехал из театра, не вспомнив о дочери. А когда вернулся за «пропажей», то нашел доченьку раскрасневшуюся, грязную от пыли, но бесконечно счастливую: она увидела, как рабочие устанавливают декорации. Она с таким восторгом рассказывала отцу о том, что увидела, что не нашел сил отругать проказницу.

В восемь лет Маля поступила в Императорское театральное училище, хотя первые уроки танца она начала получать с трех лет, дома. Танцевала под звуки рояля, когда играли отец и мать, играла в шутливые костюмированные переодевания с сестрой, которую очень любила. Отец, Феликс Иванович, был мастером на все руки и однажды смастерил детям деревянную модель настоящего театра. Там можно было разыгрывать спектакли с деревянными куклами, менять занавес и декорации. Малечка и ее сестра Юлия очень любили заниматься своими домашними представлениями.

Педагоги училища сразу обратили внимание на талантливую девочку. Она была шустрой, глазастой и не особенно хорошенькой: маленького роста, с острым носиком и беличьим подбородком. Но когда начинала звучать музыка, маленькая танцовщица преображалась. Это уже был не просто ребенок, это была артистка.

Матильда сразу же стала одной из лучших учениц. Партнеры ее любили: она была легкой, маленькой, изящной – такое кокетливое «перышко» можно было ловить, не опасаясь досадного промаха.

Через год после поступления в училище она уже танцует на большой сцене балета Минкуса «Дон Кихот». Но к моменту окончания училища она вдруг внезапно охладела к учению, разочаровалась в себе. Вот что она скажет позднее об этом: «Я не имела веры в значение того, что здесь делалось, и не получала настоящего внутреннего удовлетворения от своего танца. У меня было даже сомнение в правильности выбранной мной карьеры».

Неизвестно, чем бы закончилась карьера молодой Кшесинской, может, она так бы и не стала балериной и вся дальнейшая ее жизнь сложилась иначе, если бы на ее пути не повстречалась Вирджиния Цукки. Кшесинская вспоминает на склоне лет: «Она, ее танец, произвели на меня потрясающее впечатление! Мне казалось, что я впервые начала понимать, как надо танцевать, чтобы иметь право называться артисткой».

Цукки обладала изумительной мимикой. Всем движениям классического танца она придавала необычайное очарование, удивительную прелесть движений и захватывала зал. Я сразу ожила и поняла, к чему надо стремиться, какою артисткой надо быть…. жадно следя за нею полудетскими восхищенными глазами!».

Вирджиния Цукки стала ее гением танца, вдохновившим и направившим Матильду на верный путь. Цукки, видя восхищение юной Кшесинской, ободрила ее теплыми словами и подарила ей на память цветок. Кшесинская трепетно хранила его в баночке со спиртом, считая своеобразным «талисманом».

Благодаря своему кумиру Матильда продолжила учебу в Императорском театральном училище и стала той, про которую звезда современного балета Гедиминас Таранда скажет: «Матильда Кшесинская – тот образец балерины и женщины, к которому стремятся нынешние балерины. Она обладала замечательной техникой. Она одна из первых исполнила фуэте. Элемент, без которого нельзя себе представить современный балет. Ее называли бриллиантом сцены. Кшесинская для меня – это образец балерины высокого класса».

Весной 1890 года Матильда Кшесинская окончила училище экстерном и была зачислена в труппу Мариинского театра, лучшего театра того времени. Но перед этим произошло событие, ставшее судьбоносным в жизни Матильды. Да если разобраться, то и в жизни всей России. Выпускной бал в Императорском театральном училище – событие знаменательное. Ведь на нем обычно присутствует императорская семья.