Попытки молодого великого князя «подтянуть» службу в соответствии с уставными требованиями вызывали только раздражение среди офицеров императорской гвардии. Поэтому великого князя в гвардии не любили. Отметим, что у Николая I, третьего сына Павла I, не было иллюзий по поводу своей будущности. Он собирался честно служить стране на высших офицерских должностях и ни о каком троне даже не думал, хотя к этому времени и Александр I, и великий князь Константин уже достигли договоренности о передаче трона младшему брату.

Отношения Николая Павловича с Александром I носили сугубо официальный характер, и великий князь подолгу сидел в приемной Зимнего дворца, перед кабинетом старшего брата, ожидая выхода императора. После часов ожидания он говорил со старшим братом исключительно о служебных делах. В записной книжке будущий император конспективно описал подробности своего пребывания на втором этаже западного фасада Зимнего дворца: «Поехал в одноконных санях к Ангелу[104], ждал выход, говорил о делах и о назначении в дивизию, долго ждал, Ангел одобрил все, Михаил и я просили у него шевроны, обещал их к Пасхе»[105].

Л. Фаврен. Портрет великого князя Николая Павловича. 1815 г.

Л. Фаврен. Портрет великого князя Михаила Павловича. 1815 г.

A. M. Гебенс. Группа чинов 1-й саперной роты лейб-гвардии Саперного батальона. 1851 г.

Впоследствии, вспоминая молодость, Николай I оценит свое пребывание в передних брата следующим образом: «…все мое знакомство с светом ограничивалось ежедневным ожиданием в передних или секретарской комнате, где, подобно бирже, собирались ежедневно в 10 часов все генерал-адъютанты, флигель-адъютанты, гвардейские и приезжие генералы и другие знатные лица, имевшие допуск к Государю. В сем шумном собрании проводили мы час, иногда и более, доколь не призывался к Государю военный генерал-губернатор с комендантом и вслед за сим все генерал-адъютанты и адъютанты с рапортами и мы с ними, и представлялись фельдфебели и вестовые. От нечего делать вошло в привычку, что в сем собрании делались дела по гвардии, но большею частию время проходило в шутках и насмешках насчет ближнего; бывали и интриги. В то же время вся молодежь, адъютанты, а часто и офицеры ждали в коридорах, теряя время или употребляя оное для развлечения почти так же и не щадя начальников, ни правительство.

Долго я видел и не понимал; сперва родилось удивление, наконец, и я смеялся, потом начал замечать, многое видел, многое понял, многих узнал – и в редком обманулся. Время сие было потерей времени, но и драгоценной практикой для познания людей и лиц, и я сим воспользовался»[106].

Однако летом 1819 г. перед великим князем Николаем Павловичем открылись совершенно иные перспективы. Дело в том, что император Александр I сообщил младшему брату о своих намерениях передать ему престол. Как вспоминала императрица Александра Федоровна: «Тогда же (в бытность мою в Красном летом 1819 г.) Император Александр, отобедав однажды у нас, сел между нами обоими и, беседуя дружески, переменил вдруг тон и, сделавшись весьма серьезным, стал в следующих приблизительно выражениях говорить нам, что он „остался доволен поутру командованием над войсками Николая и вдвойне радуется, что Николай хорошо исполняет свои обязанности, ибо на него со временем ляжет большое бремя, так как Император смотрит на него как на своего наследника, и это произойдет гораздо скорее, нежели можно ожидать, так как Николай заступит его место еще при его жизни“»[107]. Вскоре император Александр I оформил соответствующие документы, регламентирующие новый порядок наследования, но их не огласили. Согласно воле императора, три пакета с текстом завещания хранились в Успенском соборе Московского Кремля, в Петербурге в Сенате и Синоде и должны были быть немедленно вскрыты после кончины Александра I.

Это событие мало что изменило в жизни Николая Павловича и Александры Федоровны. Они продолжали жить в Аничковом дворце, время от времени нанося служебные и личные визиты в Зимний дворец. Все изменилось после смерти Александра I в ноябре 1825 г. в Таганроге, когда возникла ситуация междуцарствия.

После трагических событий 14 декабря 1825 г. Николай I с семьей переехал в Зимний дворец. Вплоть до смерти императора в феврале 1855 г. он оставался его главным домом. С Зимним дворцом у императора связаны тяжелые воспоминания о трагических событиях 14 декабря 1825 г., в этом доме рождались и росли его дети, в нем же они выходили замуж и женились. В этот дом приходили радостные и трагические известия. Другими словами, все было, как и в любом большом доме, в котором жила большая дружная семья. Мы остановимся только на некоторых эпизодах из жизни Зимнего дворца в период тридцатилетнего царствования Николая Павловича.

Для Николая Павловича 14 декабря 1825 г. стало не только днем начала его царствования, но днем тяжких испытаний, значительная часть которых прошла «на фоне» Зимнего дворца. История восшествия на трон Николая Павловича хорошо известна, поэтому мы сосредоточимся только на том, что происходило в Зимнем дворце и вокруг него в эти трагические дни. Опираться мы будем прежде всего на свидетельства очевидцев – Николая I, императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны.

1 сентября 1825 г. Александр I уехал из Зимнего дворца, 3 сентября за ним последовала императрица Елизавета Алексеевна. Предполагалось, что императорская чета проведет зиму на юге России, чего требовало хрупкое здоровье постоянно недомогавшей императрицы. Местом пребывания выбрали Таганрог. Это странное для лечения место назначили придворные врачи, поскольку Елизавета Алексеевна отказалась уезжать «ради лечения» из России.

19 ноября 1825 г. 48-летний Александр I скончался в Таганроге. Известие о смерти императора доставили в Петербург 27 ноября (где уже знали о его заболевании). К этому времени, по традиции, в Большой церкви Зимнего дворца шли молебствия во здравие заболевшего императора, на которых присутствовало все наличное императорское семейство.