начала думать, что ты мне наврал, — сердито сказала Сайна, когда меня увидела.

Хмурый взгляд прятал под собой радость от встречи. На самом деле я знал, что девушка очень переживала. Её можно было понять, шум от падающего леса мог свести с ума. Она ведь даже не представляла, что произошло за пределами землянки. А сейчас, увидев меня, она стала дышать намного спокойней и ровнее.

— Как он? — я взглянул на Упрямого.

— Кости я ему срастила, — гордо заявила Сайна, — Но ты ведь не про это спрашиваешь? Верно?

— Верно, — я присел рядом, осматривая его заднюю ногу, — Он сможет передвигаться, если его сейчас разбудить?

Сайна на какое-то время задумалась и положила свои ладони на Упрямому, на шею. Светло-зелёное марево вновь окутало всё тело животного.

— Вынимай, — она обратилась ко мне, и я тут же начал вытаскивать парализующие шипы из тела коня.

Проблема заключалась в том, что фантомные боли могли преследовать животное до конца жизни и если он не сможет с ними справиться сразу, то в дальнейшем сделать это будет отнюдь не легче. Сайна понимала это, поэтому и спросила.

Раны затягивались с пугающей скоростью. Практически моментально, сразу же после того, как я вынимал шип. Вот уж поистине великий дар. Причём в этот раз энергии тратилось значительно меньше, видимо, всё зависело от характера и степени повреждения тканей.

— Упрямый полностью здоров, — очень убедительно произнесла девушка, — Теперь всё будет зависеть от него.

Я кивнул и, вытащив флакончик с эликсиром восстановления, влил его в рот коню. Так, на всякий случай. Я же не знал, какой эффект он на самом деле оказывал, может, и в голове у животного чего, подлечит.

Упрямый открыл глаза через пять минут. Он тяжело вздохнул и по всему его телу пошла лёгкая дрожь. Он лежал словно задеревенев, боясь пошевелиться. Пришлось активировать дар «управления животными» и начинать сеанс психологической помощи.

Упрямому было страшно, очень страшно. Поэтому я попросил Сайну продолжить его гладить, чтобы хоть немного успокоить. Мои шутки про колбасу и балык на него больше не действовали отрезвляюще. Возможно, после того, что с ним приключилось, этого уже было недостаточно, а возможно, он меня игнорировал.

— Попробуй поговорить с ним, — предложил я Сайне, — Объясни, что всё в порядке.

— Как скажешь, — она пожала плечами, — Но ты должен отойти. Не мешай нам.

— Не мешай, — проворчал я себе под нос и удалился на метров пятьдесят, присев на упавшую сосну, — Можно подумать, что я дурью всё это время маялся.

Просидев пять минут без дела, я откровенно заскучал. Сайна всё это время сидела рядом, гладила Упрямого и что-то шептала ему на ухо. Что именно мне расслышать не удалось, да и какая разница, главное, чтобы он снова встал на ноги. Пожалуй, она права, более я не должен подвергать его опасности. Закончим с переговорами, и я сам попрошу её забрать Упрямого. Такой красавец должен оставить после себя потомство, а не кости на поле битвы.

Руки сами потянулись в сумку за шнурком и копейками. Пока устранял отряд Ермакова, решил, что было бы неплохо собрать новые артефакты для Сайны и Упрямого, для этого набрал даров с «регенерацией» и «защитным покровом». Пусть они и были с тусклыми рунами, но сейчас и они сойдут.

Расчистив землю, я начала считать, сколько же у меня осталось «защитных покровов» со светлыми рунами на самом деле. А когда сосчитал, пришёл в ужас, всего тринадцать, не считая тех, что находились на мне. В итоге получалась кругленькая сумма из двадцати пяти даров. Слишком мало для серьёзного боя, если бы таковой случился. Здорово же я погулял в форте и его окрестностях, раз умудрился растратить практически все запасы. Но ничего, возможно, артефакты которые я раздал друзьям, когда-нибудь спасут им жизни. Собственно, ради этого я их и делал.

Натянув на шнурок россыпь из пятнадцати копеек с «защитными покровами» и пятью копейками с «регенерацией» по серёдке, я пришёл к выводу, что этого будет вполне достаточно для амулета. Главное — чтобы все они прилегали к телу. Для сбруи я оставил столько же, но, увидев, как Сайна начала её снимать с Упрямого, решил, что такой вариант более ему не подойдёт. Значит, сделаю ему амулет со шнурком побольше.

Я стал связывать клубок шнурков, который натырил у бойцов в один большой. Я так увлёкся, что и не заметил, как Упрямый встал на ноги, а когда увидел, искренне улыбнулся. Конь начал фыркать и бить копытами землю, даже на дыбы попробовал встать.

Я встал с поваленной сосны и понёс амулеты, но Сайна меня остановила.

— Не подходи, я обещала ему, что ты больше не будешь над ним издеваться, — она говорила всё это на полном серьёзе.

Конь фыркнул в мою сторону. Мне даже показалось, что он высунул язык. Вот хитрый балык, а что, если он специально лежал и слушал? Впрочем, меня подобный расклад устраивал.

— Как скажешь, — я протянул амулеты, — Одень на себя и на Упрямого, ещё ничего не кончилось.

Сайна кивнула и выполнила мою просьбу. А пока они готовились к дальнейшему походу, я начал паковать Алтана. На этот раз испытывать судьбу я не стал и обновил парализующий шип в его плече. А после, запечатал кисти в каменную сферу. Хватит с меня сюрпризов.

Понятное дело, что ни о какой перевозке пленников на Упрямом, речи больше не шло. Сайна шла рядом с ним, а я тащил ублюдка на своём горбу позади, что мне очень не нравилось, но других вариантов больше не имелось…

(Утро, зал для переговоров, крепость «Аршан»)

Граф ходил по залу туда-сюда. Он заметно нервничал, поглядывая на специалиста по связи, который устанавливал переговорный артефакт. Давненько он не пользовался подобными артефактами. Собственно, их и использовали только в подобных случаях, когда ни одна из сторон не доверяла переговорщикам.

Анна связалась с ним прошлым днём, объявив о том, что монголы согласились на переговоры и что в качестве наблюдателя решил выступить сам Туров. Как ей это удалось, отдельный разговор, а вот участие Турова…

Граф Карамазов очень сильно недолюбливал Турова, считая его очень скользким типом. Не зря же он объявился в форте в тот день. И ведь главное — граф пытался связаться с ним, но тот лишь сложил свои лапки, со словами, что победит сильнейший.

— Падла! — вырвалось из уст графа, что сильно напугало всех присутствующих.

Граф опомнился и продолжил ходить туда-сюда. Он кинул меня с самого начала! И если бы не вмешательство его дочери… Откуда у неё вообще взялись эти пленники? Я же помню, что Разгонов говорил про убийцу. Выходит, кто-то вышел на неё и передал пленников? К чёрту! Зачем ломать голову сейчас. Граф взглянул на часы, переговоры должны начаться через пять минут.

— Ты долго там будешь ещё возиться? — рявкнул он на специалиста.

— Ваше Сиятельство! — тут чуть лбом пол не пробил, — Всё готово! Разрешите запускать⁈

— Запускай! — уже более спокойно приказал граф и уселся на своё место.

Устройство начало транслировать на стол голограмму, на которой находились миниатюрные копии лиц всех зарегистрированный на сеанс.

Граф скривился при виде переговорщиков от монгольской армии. Сволочи! Так бы всех и поприбивал. Жаль, силёнок не хватает. Собакин, по-прежнему не оставлял попыток задавить оборону Карамазовых и сегодня утром у него это начало получаться, но лишь частично. Ничего, когда вернётся Разгонов, я устрою ему весёлую жизнь. Будет бежать до своего замка, роняя портки вместе с дерьмом! Карамазов злобно ухмыльнулся.

— Похоже, все в сборе, — слово взял Туров, — Господа, не будем терять время и подумаем о жизнях, которые мы всё ещё в состоянии спасти.

Ишь как загнул! Жизни он спасать сюда приехал! Пёс смердящий! А чего же он о них не думал, когда всё это только начиналось? Карамазову слова Турова очень не понравились, но он прекрасно понимал, что того требовал протокол. Чтобы все сохранили своё лицо, было решено всё преподнести именно так. Пускай, но сути это не меняло.

— Пусть забирают своих пленников и убираются с моей земли! — не выдержав, выпалил граф.

— Степан Михайлович! — Туров повысил голос, — Позвольте мне закончить! Прежде чем вы всё испортите!

— Отец! — Анна шикнула на графа, — Хватит! Позволь провести переговоры мне!

Граф закусил губу. Его ненависть к происходящему оказалась слишком