Но поистине, это был чудесный сон. Ралф слегка коснулся губами ее век, затем, скользнув ими по щеке, приник к ее губам нежно и вопрошающе. У Кейт перехватило дыхание. Ее руки сомкнулись у него на шее, и она слегка пригнула голову Ралфа, чтобы вернуть ему поцелуй.

Не было никаких огненных вспышек. На этот раз пламя разгоралось внутри нее медленно, но неуклонно, пока не охватило с головы до пят. Это было то, чего она больше всего боялась, и что грозило погубить ее. Ни один мужчина не пробуждал в ней подобных чувств раньше. Но почему бы им не продолжать оставаться только друзьями и коллегами? Тогда у них не было бы никаких проблем из-за столь несхожего отношения к жизни.

Однако выключить эмоции оказалось совсем не так легко, как погасить свет. Ему даже не было необходимости прикасаться к ней. Одного только взгляда Ралфа было достаточно, чтобы вызвать в ней ответное желание. Его поцелуи были для нее как родник для человека, заблудившегося в пустыне.

Кейт пребывала в полном смятении, когда он наконец отпустил ее. Никогда еще ее разум и чувства не находились в столь сильном противоречии. Временами ей казалось, что нужно отдаться на волю чувств и познать подлинную страсть. Даже если любви, которая продолжается «до тех пор, пока смерть не разлучит нас», больше не существует.

Но в таком случае, воспоминания о Ралфе Хойте всегда будут стоять между ней и ее честолюбивыми устремлениями. Да и душа ее будет навеки разбита…

— Сегодня я не пойду на прогулку, — сказала Кейт, делая над собой усилие, чтобы вернуться в настоящее. — Эту главу еще нужно хорошенько отредактировать.

— Думаю, это может подождать, — возразил Ралф, внимательно глядя на нее.

Кейт отвернулась.

— Мне лучше поработать над ней сейчас, пока я не забыла, что именно собиралась исправить.

Лицо Ралфа приняло безразличное выражение.

— Как знаешь.

Он свистнул, и ротвейлеры, вскочив, бросились к дверям. Кейт проводила их взглядом. После чего вернулась к рукописи с намерением спастись от ненужных мыслей испытанным способом — погружением в работу.

Она уже собиралась приступить, как вдруг кто-то закрыл ей глаза руками, подойдя сзади. Кейт вздрогнула, но руки скользнули вниз, разворачивая ее в кресле.

— Тэсс! Вот так сюрприз! Когда ты приехала?

Подруга улыбнулась:

— Только что. Я поговорила с Солом снаружи, не желая беспокоить тебя, пока ты занята.

— Как поживает твой фотоархив?

— О, прекрасно!

— А как твои дела с Тревом?

На лице Тэсс отразилась легкая досада.

— Мы по-прежнему хорошие друзья. А ты чем порадуешь?

— Моя жизнь течет без каких-либо изменений, — ответила Кейт, хотя и не совсем честно.

— А где же наш блистательный хозяин? — поинтересовалась Тэсс, оглядывая вокруг.

Кейт беспокойно заерзала в кресле.

— Ушел гулять с собаками. Вернется где-то через час.

— Тебе следовало пойти с ним. Сегодня чудесная погода.

— Если бы я это сделала, мы могли бы не увидеться. И перестань на меня смотреть таким… таким инквизиторским взглядом. Мы вместе пишем книгу. Только и всего.

— Тогда почему ты покраснела?

— Не выдумывай! — воскликнула Кейт и поднялась. — Я… я пойду принесу нам чаю со льдом.

Кейт вернулась через несколько минут с двумя высокими бокалами и тарелкой печенья.

— Ммм, восхитительно, — сообщила Тэсс, откусив кусочек печенья.

— Ты не поверишь, но это произведение кулинарного искусства Сола, — сказала Кейт.

— И где Ралф откопал такое сокровище?

— Они вместе учились в школе. Ты не поверишь, но Сол раньше служил в спецвойсках, однако решил уйти оттуда, не знаю точно, почему. Потом он работал у Ралфа, когда тот еще участвовал в гонках, а после этого перебрался сюда вместе с ним.

Тэсс улыбнулась:

— Потеря для спецназа обернулась хорошим приобретением для вас.

Кейт испытующе взглянула на подругу. Сол не подходил на роль очередного кандидата в ухажеры Тэсс, хотя вполне мог вызывать ее интерес. Что ж, это ее проблемы подумала Кейт и принялась разбирать письма, которые подруга вытащила из своей объемистой сумки. Семейные послания она отложила в сторону, так же как и сообщения с устаревшей информацией. Но вдруг одно из писем заставило ее буквально затаить дыхание.

— Представляешь, меня приглашают принять участие в конкурсе лучших телеведущих года!

Тэсс кивнула:

— Знаю. Я уже в курсе и считаю, что ты вполне можешь победить.

Кейт в изумлении уставилась на нее:

— Но почему я? Ведь я сейчас даже не появляюсь в эфире! — Она еще раз перечитала текст письма. — Все ясно! Основная претендентка уволилась год назад. Поэтому они и вспомнили обо мне.

— Не следует себя принижать. У тебя настоящий талант, и на телевидении тебя всегда любили. Впрочем, и зрителей ты не оставляла равнодушными… — Тэсс помолчала, затем решительно добавила: — Но пока тебе не стоит говорить Ралфу о твоем участии в конкурсе.

У Кейт упало сердце: да, это событие явно было из тех, которые вызывали у Хойта наиболее сильную неприязнь.

Она не сомневалась, что Ралф без колебаний отложит работу над книгой на одну-две недели, необходимые для репетиций, примерок, встреч с прессой и, разумеется, для участия в самой наградной церемонии. Он даже станет уверять, что она может отсутствовать в течение любого времени, которое ей понадобится. Но Кейт все время будет слышать его невысказанные слова: «Я-то хорошо знаю все эти мероприятия!»

Она сцепила пальцы, ощутив легкую дрожь. Такой случай представляется раз в жизни. Почему же ее так заботит мнение Ралфа? Работа над рукописью займет еще несколько месяцев. И что ей делать потом, когда книга будет закончена?

— Ты как будто не слишком рада, — недоуменно заметила Тэсс.

Кейт попыталась улыбнуться.

— Нет, конечно, я рада. Только… — она указала на папки, разбросанные на столе и полу, — работа продвигалась так хорошо.

Тэсс всплеснула руками:

— Ты действительно считаешь это более важным, чем получение главного приза на профессиональном конкурсе? Ты или сошла с ума, или влюблена в него!

— Ни то ни другое… я надеюсь, — слишком поспешно ответила Кейт.

Но подругу было не так-то легко провести.

— Да, это все Ралф. Но ведь он никуда отсюда не денется, и ты это знаешь.

— Хотелось бы верить, — вздохнула Кейт. — Но он ненавидит рекламную шумиху, связанную с подобными церемониями.

— А что он испытывает по отношению к тебе?

Увы, здесь у Кейт сомнений не возникало. Ралф не признавал компромиссов. Его принципом было «все или ничего», хотя он мог одновременно заниматься несколькими делами, не жалея сил для каждого из них. И он никогда не оглядывался назад.