– Непременно познакомишься – дай только время, – ответил Генрих.

Безразличный тон мужа свидетельствовал о том, что он не видит никаких оснований для вражды между матерью и женой. Алиенора спрашивала себя, а известно ли Генри о ее короткой связи с его отцом. Он никогда не говорил об этом, и она, конечно, тоже не собиралась.

Быстрый, беспокойный ум Генри не стоял на месте.

– Анжу и Аквитанию я оставляю на тебя, – сказал он. – Знаю, ты будешь хорошо управлять обоими.

Это замечание удивило и тронуло Алиенору, она даже почувствовала укол совести за то, что несправедливо судила о Генри, а он на время своего отсутствия оставлял ей не только ее герцогство, но и собственное графство Анжу, владение его предков. Может быть, он пытается загладить свою вину…

Алиенора улыбнулась мужу, глаза ее засветились.

– Я тебя не подведу, мой господин, – пообещала она.

Алиенора проснулась рано утром. В спальне все еще было тепло, потому что на ночь оставили две жаровни. В их красноватом мерцании она видела Генри. Он лежал обнаженный на животе рядом с ней, ноги запутались в простыне. Сонным взглядом муж смотрел на нее, и его глаза светились такой редкой теперь нежностью.

– Ты не спишь, – прошептала Алиенора.

– Как может мужчина спать, если рядом ты? – Генрих хохотнул, пожирая глазами ее округлые груди, прекрасные длинные ноги, вытянувшиеся рядом с ним. – Никто не может сравниться с тобой, Алиенора! Никогда еще не было такой женщины, и я сомневаюсь, что будет.

– Значит, до меня у тебя были другие? – поддела она его. Алиеноре и в самом деле хотелось это знать. Генрих никогда не говорил о своих прежних женщинах, хотя всякие слухи до нее доходили.

– Целый сонм! – ухмыльнулся он. Алиенора хотела было ударить его подушкой, но Генрих поймал ее руку. – Я мужчина со всеми мужскими потребностями. Конечно, у меня были другие. Но поверь мне, ни одна из них не может сравниться с тобой. Они просто ничто.

Алиенора верила ему, но укол ревности все равно почувствовала.

– А теперь ты скажи мне, – внимательно посмотрел на нее Генрих, – что случилось в Антиохии?

Алиенора вздрогнула от неожиданности.

– А что ты об этом слышал? – настороженно спросила она, чувствуя, что щеки ее зарделись.

– Что ты с Раймундом, князем Антиохии и твоим собственным дядей, наставила рога Людовику. И тебя за это с позором изгнали из города. – Генрих вперился в жену немигающим взглядом. – Это правда?

– Да, правда, – призналась Алиенора. – Ты знаешь, что наш брак с Людовиком был начисто лишен любви. И я, как и ты, не отказывалась от маленьких радостей, если представлялась возможность… но я дорого за это заплатила. Людовик целый год не разговаривал со мной.

– А с кем-нибудь еще ты не отказывалась от радостей любви? – спросил Генрих. Шутливая интонация исчезла из его голоса.

– Да, два раза, но то были короткие романы, – тихим голосом ответила Алиенора.

– С моим отцом? – спросил он с непроницаемым лицом.

– Ты знал?! – Она была потрясена.

– Он сказал мне незадолго до смерти. Умолял не жениться на тебе.

– Но ты не послушался… Зная об этом, все-таки женился на мне, – недоуменно проговорила Алиенора.

– Конечно. – Генрих подтянул ее к себе. – Так велико было мое желание. Ради тебя я ослушался отца, короля Франции и саму Церковь!

– Церковь? – переспросила Алиенора.

– Да, моя невежественная дама. Неужели ты не понимаешь, что из-за твоей связи с моим отцом между мной и тобой возникла запретительная кровосмесительная близость, гораздо большая, чем у тебя с Людовиком.

– Я не была замужем за Жоффруа, – сказала Алиенора.

– Это не имеет значения. Наш брак недопустим… вернее, был бы недопустим, будь Церкви известно о твоем приключении.

Судорога прошла по телу Алиеноры. Ей показалось, будто тщательно выстроенное здание ее мира обрушилось. Она поняла, что своими необдуманными действиями поставила под угрозу все, что было дорого для нее. Дрожь не проходила. Генрих почувствовал это и крепче прижал жену к себе.

– Не бойся, – утешил он ее. – Я никому не выдам нашу маленькую тайну. Надеюсь, и ты будешь молчать.

– Но как быть с законностью нашего брака? – спросила потрясенная Алиенора. Фундамент величественного будущего, империя, которую они строили общими усилиями, рушилась на ее глазах…

– Да мне плевать на все это! – ухмыльнулся Генрих. – Ты не забыла, что наш род Плантагенетов берет начало от самого дьявола? С какой стати я стану беспокоиться из-за такой чепухи? Никто об этом не знает, никто не сможет поставить под сомнение законность нашего брака. Неужели это имеет для нас какое-то значение?

– Нет, – подумав, сказала Алиенора. – Ни малейшего.

– Вот, что имеет значение, – уверенно сказал Генрих. Он усадил Алиенору на себя и вошел в нее восставшей плотью. – Клянусь тебе, Алиенора, что никакой Папа Римский, никакой священник не разлучат нас. Ты моя, моя навсегда… О Боже! – И вскоре Генрих, удовлетворенный, лежал, держа в объятиях жену. – А кто был второй? – спустя некоторое время спросил он.

– Второй? – Алиенора, расслабленная и счастливая, не могла понять, о чем ее спрашивают.

– Ты сказала, что, кроме Раймунда Антиохийского, у тебя был еще мужчина.

– Это похоже на инквизицию, – полушутливо отозвалась она.

– Да, – подтвердил Генрих. – Мне необходимо знать. Ты моя жена. И Бог даст, будешь матерью моих сыновей.

– А если я тебе его назову, ты расскажешь мне о своих женщинах? – спросила она в ответ.

– Большинство из них я уже забыл! – фыркнул Генрих. – Это были случайные встречи. Одну звали Жоанна, другую Элжива… Да, и наверное, нужно упомянуть Эрсинду, Мод, Люси, Гислен, Мари… – Он рассмеялся.

– Прекрати! – воскликнула Алиенора. – Ты выдумал все эти имена!

– Нет, я и вправду не помню их всех, – печально сказал Генрих, играя ее волосами. – Да и говорить с ними было вовсе не обязательно!

– Ты невозможен! – воскликнула Алиенора.

Генрих поднялся на локте, заглянул ей в лицо:

– Ну, я сказал тебе то, что ты хотела знать. Теперь слово за тобой.

– Хорошо, – ответила Алиенора. – Это была совсем короткая связь с трубадуром по имени Маркабрюн.

– С трубадуром? – Генрих даже подскочил от удивления. – С низкорожденным? Могла бы найти кого-нибудь и познатнее!

– Ты забыл, что я была замужем за королем Франции – ни больше ни меньше, – возразила Алиенора. – И что я с этого получила? – Она щелкнула пальцами. – Маркабрюн показал мне, как заниматься любовью, и за это я всегда буду благодарна ему… И ты тоже должен быть благодарен ему, потому что ты от этого только выиграл.