В обобщающих работах антрополога М. Л. Бутовской (напр., Бутовская, 2004) рассматриваются эволюционные основы языка тела у человека. Многие особенности физического облика и поведения у нас общие с другими приматами, и сравнительные исследования помогают лучше понять собственную природу. В последнее время все больше ученых говорит о том, что некоторые черты, раньше считавшиеся сугубо человеческими, есть и у человекообразных обезьян. Среди них попадаются очень сложные способности: узнавать себя; ставить цели и добиваться их; долго помнить; предсказывать действия окружающих; постигать общие закономерности социальных отношений в своей группе и даже обманывать окружающих. И столь насыщенная жизнь наших близких родственников протекает без участия членораздельной речи!

Невербальная, то есть неречевая коммуникация производится через разные каналы связи: ольфакторный, зрительный, звуковой, тактильный. На наше восприятие окружающих оказывают влияние статические факторы (размеры тела) и динамические (жесты, мимика, движения).

Ольфакторный канал погружает нас в мир запахов. Оказывается, у нас в носовой области располагаются чувствительные обонятельные клетки и специальный вомероназальный орган. Совсем недавно немецкие физиологи доказали: человек более чувствителен к запахам, чем шимпанзе или горилла. Это происходит благодаря развитию нашего мозга, он способен более эффективно переработать поступающую информацию.

Если учесть, что у каждого человека феромоны вырабатывают свой запах, то можно вообразить, какую «книгу» ароматов нам приходится прочитывать каждый день. Что это, если не текст?[17]

Запахи сплачивают мать и ее ребенка, привлекают друг к другу женщину и мужчину. Причем если мужчина больше внимания обращает на внешний вид, для женщин при выборе партнера главное – именно запах.

Запахи не только помогают нам распознавать и выбирать друг друга, но и сообщать различные эмоции, например тревогу. Известный этолог И. Айбл-Айбесфельд описывал ритуальный обмен запахом (потом) в знак особого расположения у представителей традиционных культур.

Зрительный канал общения связан с нашей особенностью воспринимать мимику и жесты. Основное внимание обращается на лицо собеседника. По словам М. Л. Бутовской, лицо – система, несущая целый комплекс информации. Выделяют три типа сигналов, связанных с лицом: статичные (цвет кожи, особенности строения), медленные сигналы, дающие понять о возрастных изменениях (морщины, упругость кожи, пигментные пятна), быстрые сигналы (движения лицевых мускулов). Оказывается, мимическая мускулатура лица у нас тоже развита сильнее по сравнению с человекообразными обезьянами. Причем если левое полушарие помогает нам говорить и обозначать объекты, то за восприятие чужих эмоций и мимики отвечает правая гемисфера.

Разумеется, главную роль в функционировании зрительного канала общения играют глаза. При этом важно, как мы смотрим и куда направлен взгляд. Все это существенная информация для собеседника. Серьезный, «деловой» взгляд бывает направлен на область лба и глаз[18]. «Социальный взгляд» – этажом ниже, на уровне глаз и рта собеседника, он выражает дружелюбное отношение. «Интимный взгляд» обращен на зону ниже уровня глаз и на тело. Взгляд в упор – индикатор агрессии.

А что говорит нам этология о других частях лица? Какие из них более выразительны?

Выясняется, что это высунутый язык, который используется для высмеивания других и у большинства народов означает неприязнь и агрессию. Но не у всех – у тибетцев язык означает приветствие.

Оскал тоже означает агрессию. Квадратный рот с опущенными уголками – гнев. Еще один важный признак – демонстрация бороды (разумеется, у кого она имеется), еще один симптом угрозы и раздражения.

Демонстрация зубов вообще имеет огромное значение в поведении приматов. Как пишет М. Л. Бутовская, в процессе социальной эволюции видов осуществляется интенсивный отбор на применение стратегии уступчивости и принуждения в конкурентных взаимодействиях [Бутовская, 2004, с. 74]. Члены группы постоянно лавируют между уступками и конфликтом, они должны уметь адекватно оценить общность интересов и исключить соперничество там, где для выживания необходима симметричность отношений.

Первоначальное выражение угрозы тесно связано с тем, что этологи называют «игровым лицом». С этой точки зрения в высшей степени интересны исследования человеческого смеха, как оказалось, уходящего корнями в социальную игру приматов. В нашей стране такие работы, в том числе экспериментальные, проводили М. Л. Бутовская и А. Г. Козинцев.

Любопытно, но люди почти никогда не смеются в одиночку. И, в общем-то, понятно почему, ведь, по словам А. Г. Козинцева, даже смех младенцев имеет отношение к ритуальной угрозе [Козинцев, 2002, с. 15]. Вместе с тем совместный смех объединяет, он может быть заразителен, и это имеет свои биологические объяснения. Такие разные с точки зрения эмоций явления, как смех, плач и зевота, имеют много общего: они снимают стресс, с их помощью происходит временный уход от реальности, диктуемой речью и культурой [Козинцев, 1999, с. 110]. Начиная с детского возраста, чаще смеются друг с другом лидеры, индивидуумы высокого социального ранга, причем попытки женщин шутить вызывают значительно меньшую реакцию (обзор см.: Бутовская, 2004). Последнее неудивительно, эта закономерность лишний раз доказывает доминирующее положение мужской части населения в патриархальном обществе приматов.

Итак, мы убедились, что в процессе общения человек обращает особое внимание на демонстративные сигналы возможной агрессии. Особенно информативными частями лица с этой точки зрения являются рот (губы), язык, зубы. Забегая вперед, заметим: именно они чаще всего подвергаются необратимым манипуляциям у представителей традиционных культур.

Теперь посмотрим, каков природный язык других отделов тела. По словам М. Л. Бутовской, на протяжении всей своей эволюции человек умел понимать и оценивать эмоциональное состояние соплеменников по спонтанным движениям их туловища, рук и ног. В этологии жест – это обычно движение руками, в семиотике «жест» – это знак, понятие более глобальное. Очень часто наши телодвижения носят врожденный характер, они универсальны для всего человечества. Таковы жесты просьбы (протянутая рука ладонью вверх, пальцы лодочкой); страха (прикрывание рукой головы или лица); одобрения (хлопанье в ладоши); неодобрения (покачивание поднятым вверх указательным пальцем); предвкушения, возбуждения (трение одной ладонью о другую); жест голода (потирание живота в области желудка) [Бутовская, 2004, с. 92]. Подчиняясь врожденному инстинкту, мы протягиваем руки к собеседнику ладонями вверх в знак мирных намерений («смотри, у меня нет оружия») или хватаемся за кончик носа, когда чувствуем себя неуверенно; в бессилии разводим руками. Это все эмоциональные выражения, им нельзя научить, они и так есть у каждого из нас.

Другое дело жесты, называемые сигналами диалога. Они разные в разных культурных традициях, им незаметно обучаются с детства. Некоторые из них, так называемые иллюстраторы, делают более выразительной синхронную им речь. Другие – регуляторы, направлены на поддержание общения, когда особенно нечего сказать. Третьи называют эмблемами, они заменяют какие-то конкретные выражения.

И, наконец, мы добрались до самого главного – так называемых автоадапторов. Под ними этологи подразумевают манипуляции с телом,