– Это что еще такое? – заорал Кертис, отпихнув стул от пульта.

– Кертис, ты лжец! – крикнула Эффи.

– Поосторожнее со словами, Эффи!

– Ты спишь с ней, и все это знают!

Девушка открыла дверь, выскочила в коридор и помчалась к выходу. Она вышла на улицу; в воздухе висел густой дым и сажа. Чуть поодаль горел целый квартал. Молодые чернокожие парни, казалось, танцевали в языках пламени, с поднятыми кулаками, их крики слились в один непрерывный вой, а завитки черных волос подпрыгивали в такт движениям.

– Эффи, вернись! – закричал Кертис, и тут в их сторону резко двинулась какая-то машина. Водитель несколько раз выстрелил из пистолета.

Кертис схватил Эффи и затащил ее внутрь, а потом из укрытия крикнул:

– Свои! Мы свои!

Водитель уехал. Направляясь к следующей цели, он несколько раз выстрелил в воздух и прокричал:

– Власть черных,[12]брат!

Кертис прошел обратно в зал, таща за собой Эффи в полуобморочном состоянии.

– Мне как-то нехорошо, Кертис, – пролепетала она.

Он молча посмотрел на нее по дороге обратно в студию, но не сказал ни слова. И Эффи тоже.

Дина, Эффи и Лоррелл появились в программе Си-Би-Эс «Вереница звезд». Завеса дыма рассеялась. На сцене стояли три ослепительные женщины в облегающих оранжевых платьях. Дина подошла к центральному микрофону и пела на камеру так, словно камера была ее любимым. А в аппаратной Кертис рявкал на видеорежиссера:

– Наезд второй камерой!

Видеорежиссер раздраженно уступал:

– Вторая камера – крупный план!

Эффи слегка подалась влево и попыталась привлечь внимание оператора, чтобы зрители видели и ее. Но знаете что? Все камеры без исключения были нацелены на Дину.

– Невероятно, – пробормотала Эффи.

Лоррелл, которая должна была все делать синхронно с Эффи, пока Дина поет соло, первой заметила, что подруга убежала со сцены. Лоррелл бросилась за ней с криком «Эффи!». Дина заметила, что происходит, когда увидела на мониторе, что стоит на сцене в гордом одиночестве, и в ужасе убежала.

– Эффи, ты с ума сошла! – закричала Лоррелл, догоняя ее за сценой.

Та повернулась и взглядом обожгла Дину, которая бежала позади них.

– Скажи мне, что я такого сделала? – сказала Дина, хотя отлично знала, из-за чего весь сыр-бор.

– Ты украла мою мечту, Дина! И моего мужчину!

Тут из служебного входа появился Кертис. В ярости.

– Я не потерплю подобных разговорчиков! – заорал он.

Эффи пропустила его слова мимо ушей.

– И не притворяйся, что не знаешь, о чем я!

– Эффи, прекрати верещать, нас все слышат, – сказала Лоррелл.

– А мне плевать. Пусть слышат!

– Предупреждаю, Эффи, – процедил сквозь зубы Кертис, хватая ее за руку. – Прекрати нас позорить!

– А что такое, Кертис? Я тебе не нужна. Тебя беспокоит только эта тощая дура.

Кертис замахнулся и чуть было не влепил Эффи пощечину, но передумал. Вместо этого он бросил ей в лицо:

– На сцену. Быстро.

– А не то что? – спросила Эффи, провоцируя, чтоб он ее ударил или хотя бы тронул.

Но Кертис уже переключил внимание на шишек с Си-Би-Эс. Он не хотел, чтобы продюсеры шоу, которые толпились в коридоре, увидели негритянские разборки от и до. Намного сильнее Кертиса беспокоил вопрос, как исправить ситуацию, чтобы телевизионщики не сильно переживали по поводу провала шоу. Важно было выйти из положения с честью, по крайней мере сейчас, в присутствии продюсеров, поэтому Кертис ничего не сказал Эффи.

– Не думаю, что мне стоит возвращаться на сцену, – сказала Эффи и выскочила через черный вход на улицу.

Она оказалась за павильоном Си-Би-Эс. Разводы туши стекали со слезами по лицу. В воздухе пахло плесенью, и от этого запаха у Эффи сжался желудок. Она попыталась сдержать рвотный позыв, но было слишком поздно – ее вытошнило прямо на туфли и платье. Эффи забежала в ближайшую закусочную и попросила салфетку у первой попавшейся официантки.

– Ой, а не вы, случайно, поете в той группе, ну, три черные девочки? – спросила официантка.

– Прошу вас, дайте мне салфетку, – практически умоляла Эффи.

Девушка оглядела Эффи с ног до головы и кивнула:

– Конечно. Но выйдите, пожалуйста, на улицу. Нельзя, чтобы цветных тошнило в нашем заведении, пока нормальные клиенты принимают пищу.

Эффи выхватила салфетку из ее рук, вытерла рот, распрямила плечи и вышла с высоко поднятой головой. Но стоило ей вдохнуть запах плесени, витавший в воздухе, как желудок снова судорожно сжался. Эффи не хотелось верить – нет, этого просто не может быть, – но нужно сходить к врачу, чтобы тот подтвердил ее подозрения, и в глубине души девушка знала, что это не просто подозрения, а правда.

Через несколько дней, когда Эффи сидела в кабинете у врача и медсестра подтвердила, что она на третьем месяце беременности, Дина и Лоррелл стояли на сцене в Лас-Вегасе на финальной репетиции.

– Дамы и господа, казино «Дворец Цезаря» с радостью представляет вам «Мечты» и несравненную Дину Джонс! – объявил конферансье.

Это было сигналом – Дина и Лоррелл выскочили из-за блестящего занавеса на сцену, окруженную дюжиной узких зеркал. Место Эффи пустовало. Дина и Лоррелл спели и отработали весь номер как ни в чем не бывало. СиСи раздавал последние указания оркестру, а Кертис за кулисами руководил рабочими.

Дина и Лоррелл переоделись к тому моменту, как в зал вошла Эффи, и репетировали первый номер.

– Простите, я опоздала, – сказала Эффи, стягивая с себя пальто.

Дина и Лоррел застыли на месте. Пианист и барабанщик перестали играть. СиСи направился к сцене. Выступление вот-вот должно начаться, и все, кто с неохотой ждал развязки, поняли, что сейчас она, собственно, и случится.

СиСи решил, что сможет смягчить удар.

– Эффи. – начал он.

– СиСи, прости, я пропустила репетиции, но я ходила к врачу и чувствую себя намного лучше, – сказала Эффи, двигаясь в сторону сцены.

– Слушай, ты только не пытайся никуда уехать сегодня.

– Ты о чем, братик? Сегодня же Новый год.

СиСи помялся:

– Кертис пошел сделать один звонок. Почему бы тебе не подняться к себе в номер, а чуть попозже он придет, и вы поговорите?

– Я же сказала, что все нормально. – Эффи нахмурилась. Она повернулась к Дине и Лоррелл и по их виду поняла, что что-то не так. – Прости, мне нужно переодеться.