Элизабет замерла, ее сердце бешено застучало. Она нервничала, сколько ни убеждала себя, что совершенно не важно мнение Андреаса.

Элизабет вовсе не намеревалась завязывать ссору, но, увидев его, решила атаковать первой, пока он не обрушился на нее со всей мощью: взгляд Андреаса явно не сулил ничего хорошего. На самом деле ей хотелось сказать: «Прости меня, я знаю, что ты в бешенстве, но, пожалуйста, попробуй поставить себя на мое место!» Но вслух Элизабет произнесла другое:

– Ты никогда не говорил мне, что у тебя есть девушка! – Шок и боль вернулись в полной мере, подстегивая ее ярость и обиду. – Как ты мог? Как ты мог молчать о том, что у тебя есть подружка в Лондоне? А что, если бы я согласилась поехать с тобой? Куда бы ты девал Аманду – спрятал в шкафу? Или ты надеялся, что мы никогда не встретимся?

– Просто невероятно.

– Ты обходишься с людьми так, словно они бесчувственные куклы! Но это ты бесчувственная кукла, ты, Андреас!

– И ты еще осмеливаешься поучать меня, как следует обходиться с людьми? Не спеши чувствовать моральное превосходство. Погоди, давай я напомню тебе: ты лгунья, а возможно, и мошенница! – И это были еще мягкие слова, которые Андреас мог употребить в этой ситуации.

Он никогда не был столь подло обманут и проклинал себя, что клюнул на эту наживку. Он же с самого начала чувствовал, что дело нечисто. В присутствии Джеймса он худо-бедно себя контролировал, но теперь ничто не препятствует воздать этой змее по заслугам. И ей не удастся сбить его с толку вопросами, которые не имеют ни малейшего отношения к делу.

– Ты спал с ней, а одновременно собирался соблазнить меня?

Андреас помрачнел еще больше. В какой-то момент чувственное удовольствие от соблазнения растворилось в эмоциональной привязанности, и осознание этого сейчас привело его в ярость.

– Я не считаю нужным отвечать на эти вопросы.

– В таком случае и я не буду отвечать на твои, – бросила Элизабет.

Андреас не мог поверить, что это наглое создание со сложенными на груди руками – та скромная девушка, которая впервые появилась в доме Джеймса несколько месяцев назад. В доме своего отца. Не желая обнаруживать свои эмоции, он холодно подумал, что эта скромность ей бы сейчас не повредила.

– Ты приехала сюда под видом сиделки, чтобы прощупать почву, – протянул он холодным, размеренным тоном, который она никогда не выносила. – Хочешь сказать, тебе не нужно оправданий?

Неплохо, учитывая, сколько раз ты читала мне проповеди о моей якобы подозрительности.

– Я не лицемерила, если ты об этом, – сказала Элизабет, поникнув. Перед ней стоял тот, кого она любила, и было невыносимо слушать его жестокие и несправедливые слова.

– Ты притворилась тем, кем не являлась. Как я теперь могу верить, что ты та, за кого себя выдаешь? Может, ты просто однажды похозяйничала в чужих документах?

– Я знаю о своей матери то, чего больше никто не знает… кроме Джеймса. И мне жаль, что я ничего не признала раньше. Я собиралась, но…

– Но что? – Андреас видел, что она не лжет, и понимал, что только что выставил себя идиотом.

– Поначалу я не хотела шокировать Джеймса. А потом… все стало слишком сложно.

– Не думаю, что это было так уж сложно, учитывая, какое состояние ты теперь унаследуешь.

Элизабет побледнела и отступила, словно ее ударили. Воистину, от любви до ненависти один шаг. В голосе Андреаса она уловила ненависть, хотя он говорил спокойно. Андреас видел мир в черно-белом цвете, и в этом мире она обманула его, и этого он никогда не простит.

– Я приехала сюда не за богатством, и мне очень жаль, что ты не хочешь этого понять. Впрочем, я нисколько не удивлена.

Андреас посмотрел в ее огромные зеленые глаза и внезапно почувствовал, как что-то внутри его болезненно оборвалось. Черт возьми, сколько можно! Куда пропали его хваленые самообладание и способность здраво оценивать события?

– Что ты хочешь этим сказать? – Он не планировал задавать вопросов: любые вопросы выдают слабость. Он быстро исправился: – Забудь. Мне это безразлично.

Элизабет стиснула зубы и глубоко вздохнула.

– Я все равно тебе скажу, – торопливо произнесла она. – Ты ведь говоришь другим все, что вздумается, не считаясь с последствиями. Не знаю, почему я решила, что если ты узнаешь меня лучше, то поймешь, что я не охотница за золотом.

– Ну ради бога, не прикидывайся овечкой! Ты солгала. Лжецы не имеют морального права проповедовать идеалы.

– Кто бы говорил, – пробормотала Элизабет.

Андреас сделал вид, что не расслышал.

– Что ты теперь будешь делать? – спросил он.

– Я не собиралась признаваться! – выкрикнула Элизабет, а Андреас лишь пожал плечами. – Да, я хотела оставить все в секрете. Для меня было важнее всего – знать моего отца. Мне было этого достаточно.

– Ты надеешься, что я тебе поверю?

– Нет.

Этим ответом Андреас был захвачен врасплох, но быстро собрался:

– Как хорошо ты меня знаешь. И все же ты не ответила на вопрос.

– Джеймс больше не нуждается в уходе. Он предлагал мне остаться здесь, но я решила, что буду искать работу и жилье где-нибудь неподалеку.

– Как благородно. Посмотрим, как долго ты сможешь сопротивляться соблазну бесплатно заиметь целый замок.

Элизабет вздернула подбородок:

– С меня хватит.

– Ты права. Но напоследок хочу кое-что прояснить, и, если в тебе осталась хоть капля здравого смысла, прислушайся к моим словам. Несмотря на то что Джеймс тебе полностью верит, я – не он. Через два дня я буду в Лондоне, но учти, что у меня есть доступ к любым финансовым операциям по его счету, и, если я замечу, что хотя бы один пенни отправился в неизвестном направлении, тебе несдобровать.

То есть теперь он считает ее воровкой?

Андреас нахмурился, стараясь не прислушиваться к внутреннему голосу, упорно твердившему, что такое предположение просто смешно.

Элизабет молча кивнула, потому что устала от бесплодных возражений. Ее терзала мысль о скором отъезде Андреаса. Она уже мучительно ощущала холод и пустоту его отсутствия, хотя понимала, что была всего лишь игрушкой.

– Думаю, излишне говорить, что твои услуги мне больше не требуются, – добавил он.

Элизабет отвернулась, не в силах сдержать слезы, но ее длинные волосы, упав на лицо, скрыли этот позор от внимательного взгляда Андреаса. Она пошла прочь. Силы оставили ее, и, только доковыляв до двери своей спальни, Элизабет внезапно осознала, что это была не последняя встреча. Им придется время от времени видеться: Андреас ведь никуда не исчезнет, он по-прежнему останется крестником Джеймса. Так что ей придется научиться держать себя в руках. Невозможно же сходить с ума каждый раз, глядя на его лицо или слыша его голос.