Сьерра О'нил как раз помогла мне с туфлями и наставительно заметила:

— Все это прекрасно, но хочу напомнить вам: я не учила свою воспитанницу быть мужчиной. Обе мои девочки — милейшие…

— Да-да, — перебил ее я, — скромные, стеснительные, благочестивые и все такое. Мы помним.

— Только помнить мало. Я не представляю, как вы справитесь с ролью воспитанной девушки.

— Давайте так: если буду делать что-то не то, чихайте.

Я захватил ткань многочисленных юбок и двинулся вперед, едва не споткнувшись от оглушительного «Апчхи».

— Что не так?! — возмутился, поворачиваясь.

Сьерра О'нил открыла рот для новых нотаций, но тут ее похлопала по руке эра Марианна:

— Позвольте мне, — примирительно сказала она. — Итак, запомните: так задирать платье — моветон. Вы можете лишь слегка приподнять юбки. Максимум, что должно быть видно со стороны, — кончик ваших туфелек. Представьте, как бы сами отреагировали, увидев эру, идущую в таком виде. К тому же походка должна быть легкой и изящной, взгляд смущенным, а не прямым и упрямым. Вот так.

Она чуть улыбнулась, опустив взгляд и превратив меня в скромника.

— Пока вы в моем теле, это выглядит дико, — поморщился я.

— Зато вам такие умения очень пригодятся, — отозвалась она.

— Что ж, тогда и я дам вам совет. — Шагнув ближе, я приподнялся на цыпочки и поправил себе прическу, сообщая: — Увидите девушку — улыбнитесь ей поощрительно, многообещающе так.

Я показал как.

Марианна округлила глаза:

— Выглядит очень вульгарно! — поделилась она своим мнением.

— От девицы — может быть, а со стороны мужчины будет как комплимент: мол, вижу все твои прелести, солнышко, ценю каждую изюминку.

— Ваше высочество! Апчхи! — раздалось возмущенное сзади.

Я поморщился, чувствуя, что начинаю раздражаться от одного голоса этой гувернантки. Поправив шейный платок на Марианне, я к тому же застегнул пропущенную пуговицу на сюртуке и постановил:

— Ладно. Вот так. Справимся.

Наши взгляды встретились, и…

Секундное головокружение привело к тому, что пришлось сделать несколько шагов в сторону и умолкнуть, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Первое, что ощутил, — возможность свободно дышать, а второе — ужасное, нестерпимое желание посетить уборную.

— Мари, не бойся, — узкая бледная ладошка схватила меня за руку до того, как я успел хоть что-то сказать, — ты со всем справишься. Но если понадобится моя помощь… любая!..

Я удивленно посмотрел на Мэделин Айгари. С высоты моего роста она казалась гораздо мельче прежнего. И тоньше. И симпатичней.

— Спасибо, — ответил, с трудом сдерживая неуместный, рвущийся наружу смех, — сейчас я отправляюсь в уборную и надеюсь, что все смогу сам. Но если вы, благочестивая моя, очень настаиваете…

— Сам? — переспросила она. — В смысле… сам?!

Мэделин отдернула руку и, посмотрев на сестру, ахнула. Я тоже нашел ее взглядом: девушка, как совсем недавно я, снова оказалась на руках Андриса Геррарда. Тот выглядел очень и очень хмуро.

— Насколько понимаю, вы снова совершили обмен, — скорее постановил, чем спросил советник. — Как же мне все это не нравится!

Марианна Айгари

Холодно.

Я открыла глаза, слепо пытаясь отыскать одеяло или что-то подобное. Но наткнулась на мужские руки, плечи и грудь. Только ощупав советника, я поняла, что делаю. Тогда зрение прояснилось, а в голове, наоборот, зашумело.

— Это не кровать, — проговорила вслух.

— Это лучше, — услышала голос принца со стороны. — Но долго не расслабляйтесь, мой отец — не самый терпеливый человек, сам за вами придет.

Геррард осторожно поставил меня на ноги, и я тут же посмотрела на себя, чтобы счастливо улыбнуться:

— Ох, это же мое тело! Спасибо! — поддавшись эмоциям, схватила советника за руку и крепко ее сжала. — Вы это сделали!

— Боюсь, что не я, — ответил он. — Переход был спонтанным. Возможно, он случился после вашего соприкосновения с принцем. Или… черт, может быть сотня причин, нужно обдумать все. Но сейчас — немедленно — следуйте за Тином. Иначе его величество действительно поднимется сам, и легче не станет никому.

— Сад! Король… — вспомнила я. — Да, конечно.

Хотела пройти к Мэделин, но советник задержал меня, сжав руку в своей:

— Как вы себя чувствуете? — спросил он. — Обмороки, насколько понимаю, вам не свойственны? Я должен знать все. Есть что-то необычное в ощущениях?

— Нет, — сказала я, умолчав о неловкости, которая обжигала щеки и прогоняла холод изнутри. Разве можно вот так стоять при людях и держаться за руки как ни в чем не бывало?

— Что ж, тогда просто надеюсь на ваше благоразумие. — Советник отпустил меня, и я ощутила легкую досаду. Глупость какая, надо же. Или какое-то особое воздействие?

Осторожно посмотрев на него, нашла в себе силы только на то, чтобы кивнуть, и сразу оказалась в объятиях Мэделин.

— Как ты нас напугала! — сообщила сестра.

— У вас ничего не болит, Мари? — Сьерра О'нил появилась рядом с нами, хватая меня за плечи. Я поморщилась от боли — будто на коже были синяки, и их потревожили. — Что такое?

— Все в порядке, только объятия слишком крепкие.

Сьерра облегченно засмеялась и отступила:

— Выглядите, кажется, неплохо. Даже румянец на лице появился. Идти можете? Ничего не беспокоит? Ох, девочка моя…

— Все прекрасно! — заверила я сразу всех. — Честное слово, все хорошо. Я в своем теле — что может быть лучше?

— Тогда прошу следовать за Тином, — напомнил о себе эр Геррард.

Рыжеволосый кивнул, приоткрыл перед нами дверь кабинета, пропуская дам вперед.

— А где принц? — опомнилась я.

— Там, где ему и место, и пусть бы провалился! — неожиданно зло сказала сестра.

— Эра! — Дарлин О'нил округлила глаза и зашипела так, чтобы из коридора никто не услышал: — Возьмите себя в руки, Мэделин. Вы говорите о наследнике престола.

— Это и прискорбно, — не сдалась сестрица, подхватывая наши шляпки и выходя за Тином в коридор.

Я же оглянулась на советника перед уходом, собираясь попросить его позже рассказать нам обо всем, что касается ритуала, но наткнулась на темный задумчивый взгляд, и все слова вылетели из головы.

— Мари! — поторопила меня Дарлин О'нил.

Пришлось выйти за ними, так и не попросив ни о чем, но почему-то чувствуя ужасное смущение, будто успела ляпнуть что-нибудь предосудительное.