Голос Дуговской, распекавшей в отделе корреспондентов, Уля услышала еще на лестнице. Но извещать о дожидающемся внизу презенте не стала – еще решит, что Уля после позавчерашнего к ней подмазывается. Да и вообще, что она Римке, девочка на побегушках, что ли?

Едва кивнув в ответ на приветствие Беловой и Сомовой и состроив пренебрежительную гримасу, Асеева скомандовала:

– Алевтина, сходи к Дуговской и скажи, что на вахте опять ее еврей отметился.

– Ой, Миша в Москву приехал! – взвизгнула Белова. – Опять там все розами завалено, да?

– А ты чего так радуешься, я не пойму?! – прищурилась Уля. – Можно подумать, этот богатенький Буратино на тебя виды имеет.

– Ну просто Миша такой славный, такой смешной, – смутилась Белова и, нависнув над Улиным столом, горячо зашептала: – Он Римку уже сто раз в загс звал, он ее еще со школы любит – они ж из одного села. Когда она замуж вышла, он, говорят, покончить с собой хотел, но родители не дали и тут же его к родне в Тель-Авив отправили. На постоянное место жительства. Теперь у него там куча всего: и дом огромный, и свое издательство, и рекламное агентство, и несколько магазинов. Представляешь, сколько всего мужик к тридцати годам заимел! Но так и не женился… Мишка, как только узнал, что Римка со своим развелась, тут же к ней махнул: люблю, говорит, пуще прежнего, и сына твоего, как своего, любить буду. А Римка ему от ворот поворот, а сама – в Москву, деньги зарабатывать. Помоталась тут в секретаршах и риелторах, а потом к «Бытию» прибилась. Ну да ты знаешь, вы ж с ней, кажется, почти одновременно в редакцию пришли.

– Ты думаешь, мне все это интересно? – выслушав, однако, Белову до конца, скривилась начальница. Покрутила в руках зажигалку и спросила: – И чего, этот Миша все еще, выходит, на что-то надеется?

– Наверное, если в каждый свой приезд в Москву Римку цветами заваливает, а Санька2 – игрушками и компьютерами разными. Ты представляешь, в прошлый приезд он Дуговской машину предлагал купить. Уже и про Кирсанова все знал, ну что Римка с ним живет, а все равно. Сердце, говорит, кровью обливается смотреть, как ты с авоськами туда-сюда в метро да на маршрутках мотаешься. А Римка, дура, отказалась. Ну нет, ты только представь себе, какие еще мужики на свете есть! Ладно, я побежала, скажу Римке, чтоб цветы забрала, а то завянут…

Посмотреть до планерки фотки, которые Тюрин нащелкал в «Пушкинском», Асеева не успела. И все из-за этих «юных дебилов» Стасика с Яриком. Просидев вчера в казино «Арбат» целый вечер и потратив на представительские расходы – кофе, минералку и пару мелких ставок на рулетке – шесть тысяч редакционных денег, «Шерочка с Машерочкой» так ничего и не высидели: никто из вип-персон спустить пару-тройку штук зеленых не пришел.

– Ну и какого хрена вы там тогда сидели?! – распекала подчиненных редакторша. – На что деньги редакционные ушли? На ваше удовольствие? Так вы за него сами и платите! Счас пойду в бухгалтерию и скажу, чтоб у вас из зарплаты по три штуки вычли! Дармоеды! И деньги прожрали-просрали, и материала нет!

Уля нарочно форсировала голос, чтоб ее слышал Алиджан Абдуллаевич. Боссу нравилось, когда подчиненные пеклись о рациональном расходовании его, габаритовских, средств.

– Ну ты же сама нас туда послала, – попытался было оправдаться Ярик, – сказала, наводка есть, что сама Жанна Калашникова в «Арбат» собирается…

– И послала! И сказала! – не стала отказываться Асеева. – Потому что у меня куча связей в тусовке и я получаю оттуда информацию! А у тебя, урода недоношенного, даже в вокзальном сортире агента нет! Так ты мне благодарен должен быть, что информацией с тобой делюсь, а не претензии тут предъявлять!

– Я не предъявляю, – прижал к груди по-девичьи тонкие ручки Ярик, – я просто объясняю…

– Не тупее тебя, чтоб ты тут мне объяснял, – оборвала подчиненного Асеева. – Садись и обзванивай пресс-секретарей – чтоб, когда я вернулась, колонка музновостей готова была.

– Так спят же еще все, – взмолился Ярик. – Сама знаешь, тусовка раньше часа дня не просыпается.

– Это тусовка, – нравоучительно заметила Асеева, – а не шавки, которые вокруг нее кормятся. Пресс-секретари уже глазки продрали, а если и нет – ничего, разбудишь!

На первую и главный светский разворот сегодня наконец-то шел Махалов со своими секс-откровениями, и по поводу отсутствия свежей «бомбы» от своего отдела Асеева особо не парилась. Плохо, конечно, что тему репортажа со вчерашней тусовки сформулировать пока не получилось, но как-нибудь выкрутится. Слава богу, Габаритов нынче тормозит, как коньки на сене. Сидит вон, прикрыв глаза, и чуть ли не всхрапывает. Чем, интересно, ночью занимался? Неужто книжки про газетный бизнес читал?

Пропустив асеевское мямленье про премьеру в «Пушкинском» и ленивую перебранку спортотдела с версткой по поводу отнятой на рекламу половины полосы, к концу планерки Алиджан Абдуллаевич все же проснулся.

– Сегодня мы все быстро обсудили, – глянув на часы фирмы «Ваншерон Константин», с удовлетворением отметил Габаритов, – так что есть время, чтоб я вам про интересное рассказал. Вчера я документальный фильм про Сталина смотрел. Американцы сняли. У нас его ни один канал не покажет, потому что эти проститутки телевизионные нос по ветру держат. А политика сейчас такая, что Сталина только ругать можно. А американцы про него честно рассказали, справедливо. Представили как настоящего гения и человека железной воли. Он же всю страну – самую огромную в мире – в железном кулаке держал. Ну и что, что миллионы расстрелял и по лагерям рассовал! Кого он стрелял-то и в ГУЛАГ загонял? Интеллигентов вшивых! И тех, кто против него мог пойти! Вот сейчас у нас и фильмы и книжки про Сталина выходят. И во всех: Сталин – сатана, Сталин – садист, Сталин – параноик. И все сопли жуют: ах, этот изверг даже самых близких соратников морально ломал, сажая в лагеря их жен и детей. А я скажу: правильно делал, потому что страх – лучшее средство управления. Зная, что жена в лагере парится, тот же Калинин даже в мыслях вождю перечить не смел – делал, что велели, и молился на Сталина, как на икону… Вы думаете, шпионов тогда не было, агентов всяких и сволочей, которые Сталина сместить хотели? Да полно их было! И заговоры всякие плелись, и врачи-жиды медленно действующий яд ему в пилюли подсыпали. Потому он и умер так рано. Иосифу Виссарионовичу еще б хоть с десяток лет прожить – он бы тогда русский народ в чувство окончательно привел: и лень бы каленым железом выжег, и пьянство, и это чистоплюйство интеллигентское. Ну ладно, отвлекся я тут. Но вам полезно, а то вы ж не читаете ни хрена и по видакам только порнуху да дебильные боевики смотрите… Юля!

Секретарша примчалась на зов шефа, распихивая локтями выходящих из кабинета босса «планерщиков».

– Я здесь, Алиджан Абдуллаевич.

– Ты это… принеси мне сейчас чаю, печенья, конфет и никого ко мне не пускай – я в дальней комнате с документами поработаю.

– Хорошо, Алиджан Абдуллаевич, – часто, как китайский болванчик, закивала секре­тарша.