Макензи неожиданно захотела вернуться в Вашингтон. Ей хотелось поучаствовать в поимке придурка, который сыграл с ней эту шутку.

«А был ли это розыгрыш? — спрашивала она себя. — Убийца делает своё дело вот уже почти двадцать лет. Возможно, он настолько погряз в крови, что понимает, что скоро я его поймаю. Почему нам кажется невероятным, чтобы у него были сообщники?»

Эта теория была маловероятна, но пока не было доказано обратное, Макензи готова была принять её во внимание. Пока ей не оставалось ничего другого, кроме как ждать.

Ждать Макензи не умела. Вздохнув и сделав последний глоток остывшего кофе, Макензи вышла из комнаты и в который раз направилась к машине. Ей необходимо вернуться в управление и всё уладить. Она сможет вынести грозные взгляды Пенбрука и его подхалимов. Но вот Эллингтон… Тут она уже не была такой уверенной. В глубине души Макензи понимала, что он единственный, кто пытался ей помочь — ему необходимо было ей помочь.

Но по какой-то пока неизвестной причине Макензи понимала, что не хочет принимать его помощь. Или, скорее сказать, хочет, но не примет. А для того, чтобы это объяснить, нужен отдельный, откровенный разговор.

К нему, однако, Макензи была не готова.

Когда она села в машину, телефон снова зазвонил. Рассчитывая, что это Харрисон с новостями о том, что Макграт уже нашёл подлеца и добился признания, Макензи взглянула на телефон.

Увидев имя звонившего, она сильно удивилась.

Кирк Питерсон.

Макензи ответила на звонок, немного волнуясь, вспоминая в каком состоянии находился бедный детектив, когда они в последний раз виделись:

«Здравствуйте, Питерсон. Это вы?»

«Да, — последовал ответ. — Удивлены?»

«Я… Просто вспоминаю ваше состояние во время нашей последней беседы».

«Да. Мне было тяжело, но сейчас дела обстоят лучше. Но всё равно, это неважно. Слушайте, я узнал, что вы недавно были в Белтоне? Это правда?»

«Да. А почему вы спрашиваете?»

«Просто интересно. Выяснили что-нибудь?»

«Едва ли».

«А сейчас вы где? В Омахе?»

«Угадали».

«Слушайте… Как скоро мы сможем встретиться? Просто увидимся, ничего официального. Есть кое-что, о чём я хочу вам рассказать. В последний раз, когда мы виделись, я был не в состоянии рассказывать об этом. Вы сейчас заняты?»

«Назовите время и место, и я приеду. Чем скорее, тем лучше».

На другом конце провода Питерсон усмехнулся и назвал время и место.

Макензи встретилась с Кирком Питерсоном после обеда в кафе Tex-Mex, которое находилось в двадцати минутах езды от регионального управления. Встреча в кафе оказалась очень кстати, поскольку Макензи почти ничего не ела уже около двух дней. Лёгкие перекусы да булочки с кофе — вот и вся еда. Войдя в кафе и увидев Питерсона, сидящего за столиком в конце зала, Макензи присоединилась к нему.

Она обрадовалась тому, что он говорил правду о своём нынешнем состоянии. Кирк действительно выглядел лучше. Лёгкая щетина была, скорее, частью имиджа, нежели признаком запущенности. На нём была повседневная одежда — толстовка с капюшоном, джинсы и бейсболка, но всё выглядело довольно опрятно. Однако главным образом выздоровление было видно по его глазам и тому выражению лица, с каким он встретил Макензи, когда она села напротив него. Что бы ни мучило его в их последнюю встречу (смерть мальчика-бродяги, если верить его словам), он, по-видимому, смог с этим справиться.

«Выглядите намного лучше», — сказала Макензи.

«Спасибо. Было нелегко, но мне сейчас гораздо лучше. Я вышел из того жалкого состояния, в котором находился несколько недель назад».

«Что помогло?» — спросила Макензи.

«Прежде всего, я заставил себя бросить пить. А потом я понял, что единственный способ отделаться от всего, чего я насмотрелся, и всех моих неудач — начать действовать».

«Так вы снова взялись за расследование?» — поинтересовалась Макензи.

«Не совсем. И, честно сказать, я думаю, что даже если бы я попробовал, Бюро не дало бы мне зелёный свет. Может, это и к лучшему».

«Тогда зачем вы позвонили мне?» — удивилась Макензи.

«Ну, хотя я и не собираюсь углубляться в детали дела, у меня есть некоторая информация, которая может оказаться полезной. И лучше я поделюсь ею с вами, а не с Пенбруком. Он хороший агент, но… В общем, я знаю, насколько это дело важно для вас. Возможно, всё это совпадение, но…»

«Не тяните время».

«Постараюсь, — согласился он. — Закажите что-нибудь. Давайте поедим».

Макензи хотела надавить на Питерсона, заставить его поскорее выложить информацию, но в то же время понимала, что если человек пытается оправиться от ужасных эмоциональных потрясений, вызванных расследованием, тут нужно действовать осторожно и мягко. Она подумала, что может дать ему несколько минут, чтобы просто почувствовать себя нормальным человеком и насладиться возможностью излить душу.

Они заказала поесть, Макензи даже позволила себе редкую бутылку пива в разгар дня. Следующие двадцать минут, занявшись буррито и пивом Dos Equis, Макензи рассказывала Питерсону о состоянии дела. Она изо всех сил старалась не вдаваться в детали и не говорить о том, что Макграт немало постарался, чтобы дело досталось именно ей. Тем не менее, ей показалось, что Питерсон обо всём догадался, но проявил тактичность и не задал ни одного банального вопроса.

Казалось, он проявлял искренний интерес к её рассказам, но Макензи так же отлично понимала, что он проявлял интерес и к ней лично, и ей это льстило. Это было видно по его взгляду, по тому, как он склонился над столом, реагируя на всё, что она говорила. Было приятно осознавать, что, несмотря на безумие, в которое превратилась её жизнь, мужчины по-прежнему находили её привлекательной. Конечно, она чувствовала этот интерес со стороны Эллингтона, надеясь, что её поведение в последнее время ничего не изменило. А если она начнёт поощрять внимание другого мужчины, это лишь усугубит ситуацию.

Эта мысль (и допитое пиво) заставили Макензи перейти к сути их встречи. Кроме того,… Питерсона явно распирало от желания поделиться с ней тем, что он знал.

«Итак, совпадение это или нет… Что у вас есть для меня, Питерсон?»

«Называйте меня Кирк, пожалуйста», — ответил он.

«Хорошо. Кирк».

«В общем, после того, как мы впервые встретились, когда вместе отправились в дом к Джимми Скоттсу, а затем и туда, где вы выросли, я понял, что, расследуя дело, думаю о вас. Я стал рассматривать вас, как ближайшего родственника, а не как агента, пытающегося раскрыть преступление. И когда я изменил свою точку зрения, то стал смотреть на всё по-другому и смог копнуть глубже.

Итак, спустя примерно четыре дня после вашего последнего визита — ещё пребывая в разбитом состоянии — я начал своё расследование с самого начала. Я сопоставил всю информацию, которую смог достать. Некоторые данные дались мне легко, а вот кое-что узнать у Бюро было совсем непросто. Но благодаря старым связям в полиции штата я получил большую часть информации, на которую рассчитывал».