— Ничего, я гораздо более стойкая, чем многие знакомые вам леди, — на самом деле я, конечно, не была в этом так уверена, но могла сказать с определенностью, что от вида крови дурно мне не делалось. В нашем семействе было столько синяков, царапин, разбитых носов и коленок, что мне как старшей сестре поневоле пришлось освоить первую медицинскую помощь. Да что уж там говорить: у самой на коленках имелась парочка шрамов, которые считались непристойными для дочери младшего лорда.

— Ну смотрите, если упадете в обморок — больше я вас никуда не возьму.

Да мне, собственно, больше и не надо. На территорию коллективного хозяйства я попала, оставался сущий пустяк: выяснить, в какой стороне тут поле с марью. Только вот этот сущий пустяк я так и не удосужилась обдумать, заслушавшись праздной болтовней сэра Мэверина.

В доме пахло лекарствами, но не было тяжелого духа болезни — значит, рана заживала хорошо, по крайней мере, мне так показалось. Чтобы хоть как-то оправдать свое присутствие, я добросовестно взялась за кувшин с водой — полить доктору на руки, пока Михей раскрывал докторский саквояж и раскладывал инструменты.

— Вам не кажется, что для пущего эффекта надо заставить вымыть руки и вашего ассистента? — деликатно намекнула я, кивнув на брата. А то толку будет от всех санитарных предосторожностей, если Михей начнет подавать инструменты грязными руками.

— Вы правы, недосмотрел.

— Он и сам должен был сообразить, — с нажимом заметила я, зная, что это заявление станет началом конца. Михей увлекался профессией ровно до первого замечания, высказанного в его адрес, дальнейшее быстро разочаровывало. Легко восхищаться красивой посадкой кавалериста, но трудно чистить лошадь.

В этот момент я заметила, что больной смотрит на нас круглыми от ужаса глазами.

— Не волнуйтесь, мы всего лишь добровольные помощники, ну или, вернее сказать, ученики, — попыталась успокоить я его, а то, глядя на количество лиц, сопровождающих доктора, можно было решить, что намечается как минимум ампутация. — Ничего страшного не происходит.

Последняя фраза была явно лишней. Потому что, как правило, после слов «ничего страшного» именно все самое страшное и начинается. В общем, больной попытался бежать, мы втроем его еле остановили, и то только после грозного окрика жены страдальца, которая призвала его перестать трусить и отдаться в целительные руки доктора.

Не знаю, как там насчет целительности, но изрядной ловкостью эти руки обладали. Сэр Мэверин с такими сноровкой и аккуратностью снимал бинты (игнорируя вопли больного), что я поневоле прониклась к нему уважением, которого теперь во мне не могли поколебать никакие легкомысленные байки и рассуждения о лени.

Я отвлеклась всего на секунду, чтобы поставить на место кувшин и свернуть полотенце, а когда повернулась, ко мне под ноги тряпичной куклой уже оседал Михей. На пару с женой больного мы успели подхватить горе-медика прежде, чем он полностью отключился. Отлично, братец, — лучше раньше, чем позже! Упасть в обморок сейчас гораздо своевременнее, чем через два месяца таскания докторского саквояжа.

Вместе с катонкой я вытащила Михея во двор, на воздух, и стала брызгать брату водой в лицо, надеясь привести того в чувства. Возвращаться не имело смысла: сэр Мэверин справится и без моей незаменимой помощи, честь семьи, которую Михей в буквальном смысле уронил на пол, теперь уже не восстановишь, а вот время для маневра на маревое поле мне было крайне необходимо.

Несостоявшийся доктор застонал, приоткрыл глаза, приподнялся на локте и сказал неприличное слово, за что я тут же выплеснула ему в лицо остатки воды из кувшина.

— Это чтобы ты окончательно пришел в себя и понял, где находишься, — пояснила я обиженно моргающему брату и сунула ему в руки пустой кувшин. — В дом не ходи, а когда выйдет доктор, первым делом перед ним извинись, а потом помоги донести саквояж.

— Это я что, в обморок хлопнулся? — все еще не вполне понимая, на каком он свете, спросил Михей.

— Еще как хлопнулся. — Я решила приукрасить его подвиги. — Стук был такой, что в доме картины со стен попадали. Ты голову-то проверь, не раскололась ли?

— Да нет вроде. — Брат доверчиво пощупал затылок.

— Вот-вот, сегодня нет, а завтра да. Врач вообще опасная и неблагодарная профессия. — Я с ложным сочувствием похлопала братца по плечу.

Главное, ни от чего парня не отговаривать, а то ведь из упрямства не откажется носить за доктором чемодан. А так, глядишь, сопоставит собственную боязнь вида крови с тяготами суровых врачебных будней да и придет к правильному решению.

Ладненько, брата оживила — пора провести ориентирование на местности. Где поле, я не знала. Вопросы к катонцам привели бы к еще большим вопросам с их стороны. Хотя… марь видна издалека — главное найти дерево покрепче… или…

Я задумчиво посмотрела на водонапорную башню посреди двора. Она возвышалась над всеми зданиями в округе, да еще вдобавок создавалось впечатление, будто сама судьба подсказывает мне путь — башня была снабжена длинной лестницей. Лазанье по деревьям отменялось.

Я оглянулась по сторонам: двор оказался пуст. Начало осени — вовсе не пора для праздного времяпрепровождения. Вполне успею добраться до середины лестницы, прежде чем меня кто-то заметит — а там попробуйте, снимите! Сестра милосердия на водонапорной башне — это вам не кошка на заборе.

Отчетливо понимая всю нелепость ситуации, я резво пересекла двор и стала взбираться наверх. Наверное, существовал какой-то другой, более дипломатичный и менее глупый способ разузнать все, что надо, но раз уж события так удачно занесли меня в нужное место, искать этот способ не имело смысла.

До верха я добралась с трудом, периодически наступая на край собственного подола. Но все же добралась. Оу! Высоко-то как! Даже казалось, что лестница немного крутилась под ногами или это мир крутился вокруг лестницы? Лучше не опускать глаза вниз, это явно лишит меня боевого настроя и породит малодушное желание позвать на помощь. Вокруг до самого горизонта простирались поля, посреди них, в уютной ложбинке между двумя пологими холмами, приютились черепичные крыши Кладезя, виднелись кусочек фермы господина Стана и трубы новой фабрики, наше же имение скрывалось где-то по другую сторону холмов. Я повертела головой, ища сиреневые пятна маревых полей. Их было на удивление много по всей округе, а ближайшее находилось всего-то в пяти минутах ходьбы — должно быть, именно оно и принадлежало катонскому хозяйству. Этак я до обеда обернуться успею!

— Что вы там делаете? Слезайте! Разобьетесь! — очень некстати раздался голос внизу.

— Господин доктор велел выяснить направление ветра, а заодно и санитарную обстановку в округе. — Я решила сбить с толку старика-катонца, который, видимо, остался приглядывать за порядком в поселении, пока остальные работают. К тому же всегда лучше заранее переложить ответственность за свои подозрительные действия на кого-нибудь другого. Надеюсь только, что потом они не начнут спрашивать сэра Мэверина, можно ли пить настойку от радикулита при полном штиле.