– От этой сволочи мало что осталось, – произнес Страйкер.

– Да уж… – протянула Фелиция. – Что называется, голову потерял…

Опустив ленту, Страйкер отошел. Проанализировав положение тела Белой Маски, он вычислил место, где должен был стоять Красная Маска, и показал на участок позади погибшего:

– Надо поискать вот там зубы – может, удастся хоть как-то идентифицировать этого ублюдка.

– Криминалисты уже искали.

– Нашли что-то?

– Нет, но они тут все вверх дном перевернули…

– Неважно, просто ищи хоть что-то!

Фелиция хотела было запротестовать, но передумала, молча покачала головой и пошла между вторым и третьим рядом столов. Через несколько шагов наклонилась и подняла патрон, закатившийся под стол в перестрелке. Присмотрелась повнимательнее: латунная гильза с глубокой посадкой пули, довольно хрупкая.

– «Гидра-шок». – Она повернулась к напарнику, протягивая ему находку.

Страйкер вспомнил рваные края входных отверстий у большинства погибших детей.

– Оформи как улику, – бросил он, и они продолжили поиски.

Действуя в одиночку, Страйкеру легче удавалось сосредоточиться. Он посмотрел на шею Белой Маски: сплошная рваная рана, края блестят, торчат белые обломки кости и желтоватые хрящи, которые разорвало прямо в теле.

Странное строение мышц шеи, подумал детектив, слишком мощная для подростка. Страйкер взялся за ключицы и попробовал пошевелить – кости поддались с трудом, возможно, окостенение на уровне грудины. А это означает, что их загадочный подозреваемый старше, чем они изначально предполагали: похоже, ему за тридцать. Точно сказать сложно, но обязательно стоит поговорить на этот счет с судмедэкспертами.

На шее Белой Маски с левой стороны обнаружилась странная золотистая татуировка, выделявшаяся на смуглой коже. Страйкер наклонился, чтобы получше рассмотреть: то ли каллиграфия, то ли просто какой-то витиеватый узор в стиле трайбл – сложно сказать, большая часть рисунка была уничтожена выстрелом. Судя по ярким цветам и четкости исполнения уцелевшего участка, ее явно сделал профессионал. К сожалению, сохранилось всего процентов двадцать: выстрел разнес голову и большую часть шеи. Страйкер сделал пометку в блокноте, записав расположение татуировки и как мог срисовал то, что осталось. Потом позвал Фелицию, но та не впечатлилась его находкой.

– Тебе как кажется, это золотистый или желтый?

– Солнечный янтарь, – язвительно ответила она.

– Фелиш, – вымученно улыбнулся Страйкер, – я серьезно!

– Золотистая. Конечно золотистая. – Она встала на колени и заглянула под полицейскую ленту. – А еще красный цвет, по верхнему краю.

– Красный? – удивился Страйкер и наклонился к телу.

Фелиция права: сначала он решил, что это запекшаяся кровь, но цвет был слишком ярким по сравнению с коричневатой коркой – это, без сомнения, чернила!

– Молодец! – похвалил он напарницу.

Записав все в блокнот, он присмотрелся к груди Белой Маски. Сразу под ключицей, слева, около сердца, была кое-как вытатуирована цифра 13. Ну что ж, уже кое-что!

Продолжив осмотр, Страйкер заметил крошечную черную дырку посреди грудины, практически незаметную на фоне кровавого месива на месте шеи – это точка контакта с целью. Сюда вошла пуля, миновала мертвую точку, а потом вышла с задней стороны горла, разорвав в клочья шейные позвонки.

Страйкер долго смотрел на пулевое отверстие, и воспоминания снова нахлынули на него мощным потоком. Все произошло так быстро, он действовал, больше полагаясь на реакцию и мышечную память, чем на осознанные решения. А что было бы, не сумей он поразить цель так точно с первого же выстрела? Даже подумать страшно…

– Этот выстрел оказался смертельным. – К нему подошла Фелиция, держа руку на рукоятке пистолета в кобуре. – Возможно, спас нам жизнь. И не только нам.

Она говорила спокойно, без тени эмоций, как будто обсуждала его очередной удачный выстрел в тире или видеоигре.

Страйкера это сводило с ума: он тут держится из последних сил, а Фелиция каким-то образом умудряется оставаться невозмутимой и сосредоточенной!

– Ну да, попал в самую точку, – наконец буркнул он.

– Отличный выстрел.

– Кто-то из нас должен был это сделать.

Фелиция поморщилась и отвернулась, и Страйкер тут же пожалел о своих словах. Ах ты, болван, выругался он про себя, ну зачем так? Догнав Фелицию, он попытался извиниться:

– Слушай, прости! Я не нарочно…

– Нет, Джейкоб, нарочно!

– Фелиция…

– Не мешайте, шеф, – отчеканила она. – Я ищу зубы. Вы же сами приказали.

Страйкер замер, не понимая, то ли разозлиться, то ли попробовать еще раз попросить прощения. Он молча смотрел, как напарница обходит помещение, внимательно глядя себе под ноги. Длинные каштановые волосы красивой волной обрамляли слегка смуглые щеки. Настоящая красавица – Страйкер часто думал об этом, но никогда не говорил ей. Внезапно он вспомнил то недолгое время, что они провели вместе, – чудесные два месяца, небольшая передышка от горя, которое охватило его после потери Аманды. Сейчас он жалел об этом, хотя тогда это было именно то, что нужно. Однако с тех пор им было тяжело вместе работать, тяжело оставаться друзьями.

Как бы он хотел вернуть те времена…

Голубые двери столовой распахнулись, Страйкер обернулся и увидел, что к нему направляется полицейский. Коротышка с неровно постриженными седыми волосами, кустистыми седыми бровями и свисающим над ремнем животиком был похож на безумного профессора.

Джима Баннера Страйкер считал хорошим другом. Все звали его Лапшой: однажды он чуть не задохнулся, подавившись сливочными лингвини в ресторане «Хижина лапши» в Бернаби. Лапша работал в лаборатории. Да нет, какое там – он сам и был лабораторией! Трудился семь дней в неделю по двенадцать часов в день! В руках у него, как всегда, был ультрафиолетовый излучатель и ящик с инструментами. Завидев Страйкера, он засеменил быстрее и крикнул на всю комнату:

– Эй, Горе-капитан! А ну отойди с моего места преступления!

Горе-капитан! Лапша относился к тем немногочисленным избранным, кому позволялось так называть Страйкера. И то исключительно потому, что он был владельцем того самого катера стоимостью восемьдесят тысяч долларов, который Страйкер умудрился потопить лет десять назад на корпоративном выезде за город.

– Лапша, это мое место преступления, – улыбнулся ему детектив.

– А вот и нет! – заверещал Лапша, подходя к телу Белой Маски. – Придется подождать! Меньше всего на свете я хочу, чтобы твое чертово ДНК испортило мне все пробы!

– Да я же осторожно! – Страйкер взглянул на часы. – Надо же, неужели ты наконец-то соизволил появиться! Через шесть часов после преступления! Ты чего так долго? Шведский стол без ограничений открыли поблизости?