и музыка из него становится все тише и тише. Она эхом отражается среди небоскребов, напоминая мелодию из забытого сна.

Вдруг кто-то хватает меня за ворот куртки и тащит назад. А секунду спустя белый «Вольво» проносится мимо, проскакивая на желтый.

Он был так близко, что водитель даже не успел посигналить.

Я смотрю на светофор.

Пешеходам горит красный, а девушка с собачкой стоит рядом, словно никуда и не уходила.

Это она вытащила меня с дороги прямо из-под колес.

– Спасибо, – говорю я, и хотя благодарность искренняя, слова звучат отстраненно, как будто я произношу их в громкоговоритель откуда-то издалека. Да и шока человека, чудом избежавшего смерти, я не испытываю.

– Вы в порядке? – спрашивает девушка.

Ее собачка смотрит на меня – может, тоже волнуется.

– Да, просто витаю в облаках, – говорю я, хотя это неправда. Я вообще не помню, что было у меня в голове секунду назад.

– Вы под машину шагнули, – говорит она.

Может, решила, что я хочу покончить с собой?

Покачав головой, я натянуто улыбаюсь.

– Да как-то так получилось.

– Может, позвоните кому-нибудь? – спрашивает она с легкой тревогой, но градус волнения явно спал.

Конечно, она еще не раз расскажет знакомым, как спасла меня от смерти – или как минимум от множества переломов, – попутно, скорее всего, приукрасив детали, но сейчас она явно хочет побыстрее отделаться от меня, особенно если на уме у меня действительно было самоубийство.

– Все хорошо, правда. Большое спасибо, – говорю я, с улыбкой махнув рукой.

«Большое спасибо». Вот я неблагодарная сволочь.

Девушка с собачкой переходит улицу, а я тем временем решаю осмотреться.

Куда меня вообще занесло?

Все вокруг кажется незнакомым, как слово, значение которого на мгновение вылетело из головы. Я присматриваюсь к указателю. Я на Девятнадцатой авеню, прямо напротив кафе «Кингфиш».

Так-то лучше.

Я очень люблю «Кингфиш». Раньше мы часто обедали там с друзьями, но в последнее время мне не удавалось к ним заглянуть.

Постепенно мир приходит в норму.

Последнее, что я помню, – как мы обсуждали WorGames в кабинете Фокусника.

Я смотрю на экран телефона. На часах половина шестого.

Я не помню, как прошли последние шесть часов.

В туалете «Кингфиш» я брызгаю водой на лицо и проверяю, не появились ли на мне новые синяки. Но все в полном порядке: видимо, за прошедшие шесть часов со мной не случилось ничего криминаль- ного.

Провалы в памяти – это, конечно, неприятно, но приходящее с ними бессилие еще хуже. Что со мной случилось? Неужели я так никогда этого и не вспомню?

А потом тревога только усиливается, потому что до меня вдруг доходит: «Кингфиш» закрылось в 2015-м – и больше не открывалось.

– Как дела? – спрашивает Хлоя, проходя в гостиную.

– Да нормально, – отвечаю я.

Пока она устраивается, я наблюдаю за ней, пытаясь понять, разговаривали мы за последние шесть часов или нет.

– Чего ты так на меня смотришь?

– Как? – спрашиваю я, закрывая входную дверь и проходя на кухню, куда ушла Хлоя.

– Странно, – отвечает она, доставая из холодильника банку газировки.

– Не знаю. Будем считать, что надо больше спать, – как можно беспечнее стараюсь ответить я.

Она склоняет голову.

– Ты точно в порядке?

– Да, точно! – не выдерживаю я.

– Ладно-ладно, – говорит она. – Успокойся.

Я бы с радостью, да только из памяти выпали шесть часов.

Хлоя достает ноутбук и открывает браузер.

– Смотри.

– Что там такое?

Она тыкает в экран.

– Я проверила твою теорию, и да, так и есть. Табита Генри связана с WorGames.

– Серьезно?

– Ага. Точнее, с ними связаны «Хрониклер Энтерпрайзис».

– «Хрониклер Энтерпрайзис»? Что-то знакомое.

– Эм… это компания, которая выкупила квесты в реальности у Табиты. Ее друзья Барона нашли, помнишь?

– Да, точно, а WorGames тут при чем? – спрашиваю я.

– Ты серьезно?

– А что?

Она выводит на экран несколько договоров и список фиктивных компаний.

– К, я по твоей наводке несколько часов искала, как они связаны.

– Правда?

Хлоя сверлит меня взглядом, скрестив руки.

Я натужно смеюсь, стараясь не выдать эмоций.

– Что такое?

– Ничего не хочешь мне рассказать?

Я качаю головой.

– Мне просто спать хочется.

– К…

– Ладно. Я не помню последние шесть часов.

– Ну-ну, конечно, – отвечает она, качая головой, и ищет что-то в браузере. – Не хочешь говорить – и не надо, настаивать не буду.

Я с трудом сдерживаю смешок. Ну да, Хлоя-то и не будет настаивать? Да хрен там плавал.

– Я серьезно, – говорю я.

Она отрывается от ноутбука и, видимо, понимает, что я не шучу, потому что тон ее мигом меняется.

– Твою мать, серьезно?

– Ага.

– Ты не помнишь, как мы разговаривали?

– Не-а.

– Вообще ничего?

– Ничего… но это еще не самое страшное.

– Что такое?

– Туалет «Кингфиш». Меня туда пустили.

– Что?

– Да. Понимаю, это безумие.

Хлоя нахмурилась.

– Да какое безумие? Просто зачем мне знать, куда ты ходишь в туалет?

– А тебе не кажется странным, что кто-то пустил меня в туалет кафе, которое шесть лет как закры- лось?

– Мне кажется странным, что ты ходишь в туалет в кафе, хотя до дома пять минут пешком.

– Когда «Кингфиш» успело открыться?

– Да о чем ты? Оно и не закрывалось.

– Оно закрылось в 2015-м.

– Эм… вообще-то нет. Мы там неделю назад были. «Красный бархат» ели. Не помнишь?

Я мотаю головой. Я не помню.

– К? Что с тобой?

Не ели мы никакой «Красный бархат», и вообще ничего не ели, потому что «Кингфиш» закрылось. Про него даже в газетах писали. Местные жители только об этом и говорили – особенно те, кто жил в районе Капитолийского холма.

Хлоя присаживается на диван рядом со мной.

– Снова началось, да? – спрашивает она.

– Ничего у меня не началось, – огрызаюсь я.

– Слушай, ты извини, но в прошлый раз тебе смерть в затылок дышала.

Я поднимаю взгляд на телевизор и смотрю на наше отражение в черном экране.

Руки Хлои сложены на коленях; она держит спину ровно, напрягшись, и обеспокоенно смотрит на меня.

И я понимаю, почему она так волнуется. Взгляд у меня дикий, а руки слишком уж высоко скрещены на груди.

– Все нормально, – говорю я, убирая руки и стараясь расслабиться.

Я знаю, о чем она говорит. С того дня прошло уже шесть лет, но я до сих пор считаю его одним из худших дней в моей жизни, наряду со смертью родителей и аварией, в которую мы попали с Энни и Эмили Коннорс.

И все это – из-за здания с несуществующим этажом.

Я прекрасно помню тот день. На дворе 2016 год. До нас доходят слухи, что девятая итерация наконец началась, и мне