Ольга почувствовала прикосновение к бедру чего-то твердого, напряженного и, сообразив, что через минуту будет изнасилована, сдавленно крикнула, дернула головой и укусила его руку. Вскрикнув от боли, он ослабил хватку, Ольга освободила свои руки, последним усилием выскользнула из-под него, отскочила от дивана. Хмель прошел, голова больше не кружилась.

— Ну что такое… Тебе мало? — Костя поднялся вслед за ней. Он был сейчас совершенно не похож на того парня с отменными манерами, который встретил Ольгу в гостиной: волосы были взлохмачены, брюки и трусы полуспущены, а на лице выражение злости и недоумения одновременно.

— Вы мне омерзительны! — крикнула Ольга, отступая. — Неужели не понятно, мне не нужны ваши деньги.

— Сто долларов хватит? — процедил он, приблизившись.

Ольга вместо ответа с размаху влепила ему пощечину и отскочила к стене, сорвав подсвечник.

— Если вы приблизитесь ко мне, я разобью вашу стеклянную стену, и…

— Полная идиотка, — Костя стал застегивать брюки. — Я не насильник, а ты знала, зачем ехала. Ты действительно понравилась мне. Я дам тебе двести, но чтоб без выкрутас.

— Я не продаюсь. — Ольга поняла, что каким-то образом спасла себя.

— А если триста? — В лице Кости злость уступила место обаятельной улыбке. — У меня есть, не сомневайся.

— Я ухожу, — сказала Ольга. — И если ты мне не скажешь, где Вика, я расскажу обо всем в первом же отделении милиции.

— Ух ты! — расхохотался Костя. — Вика будет всю жизнь тебя благодарить.

— У нее есть парень, она его любит. То, что твой друг напоил ее и затащил к себе, ничего не значит.

— Вот как? Значит, мой друг ее содержит, а она любит другого? Но для него это не будет ударом, когда я передам ему твои слова. Она хорошо выполняет свои обязанности, а это главное, — продолжал смеяться Костя, он поправил рубашку, причесался и превратился в прежнего, только говорил он теперь чудовищные вещи.

— Я не желаю вас слушать, — перебила его Ольга. — Говорите, где Вика, или у вас будут неприятности.

— Да кто станет тебя слушать, — проворчал Костя, но вдруг с любопытством посмотрел на нее и согласился. — Ну ладно, пошли.

Он хотел пропустить ее вперед, но она только помотала головой и, продолжая сжимать в руке подсвечник, сказала:

— Только не пытайтесь больше на меня нападать, я вас просто убью.

— Ладно. — Он поморщился и стал первым подниматься по лестнице на второй этаж.

На втором этаже располагались комнаты, и из небольшого холла, увитого плющом, вели несколько дверей. Костя толкнул одну из них, жестом пригласил Ольгу зайти, она медлила в холле. Тогда он настежь распахнул дверь и дернул за шнур выключателя. Комната озарилась светом, и одновременно послышался недовольный мужской голос.

— Старина, что за шутки! — воскликнул Алексей.

Ольга увидела, что он сидит в кресле обнаженный, а Вика, тоже совершенно раздетая, стоит перед ним на коленях, как показалось Ольге, уткнувшись головой ему в живот.

— Извини, мы удаляемся, — провозгласил Костя. — Больше не потревожим. — И, дернув за шнур, погасил свет и, закрыв дверь, повернулся к Ольге: — Ну как?

Ольга, до которой постепенно дошел смысл увиденного, сначала привычно покраснела и закрылась руками, но уже в следующий момент, отбросив подсвечник, спотыкаясь, побежала вниз по лестнице, к выходу.

— Стой, ненормальная, ты куда! — вслед ей кричал Костя, осторожно спускаясь по крутым винтовым ступенькам.

Ольга рванула дверь, оказавшуюся, к счастью, незапертой, вылетела на улицу, в ночь.

— Стой, дура, как ты доберешься через лес?! Сейчас три часа ночи! — кричал Костя, выбежав за ней.

Ольга отбежала в темноту, спряталась за деревом, где он не мог увидеть ее, встала, затаив дыхание.

— Прибежишь обратно, я с тобой разберусь. Лучше сейчас вернись! — орал он в темноту. — У меня есть пустые комнаты, я дам тебе ключ, запрешься изнутри, никто тебя не тронет.

Не дождавшись ответа, чертыхнулся, пошел обратно в дом.

— Ну стерва, — донеслось до Ольги прежде, чем захлопнулась дверь особняка.

Ольга подождала немного и, видя, что никто больше не выходит из дома, побежала к воротам, которые оказались запертыми. Она не сумела их открыть и после бесчисленных метаний вдоль ограды с трудом перелезла через нее, оцарапав руки и ноги об острые наконечники стальных прутьев и оставив клок чужого платья на одном из них.

Ночь была прохладная, звездная. На дороге, по которой бежала Ольга, не было ни души, а высокие стволы сосен, стоящие по обе стороны дороги, растворялись во мраке, и казалось, что за ними прячется опасность. Ольга сначала бежала быстро, потом выбилась из сил и пошла шагом, шарахаясь от каждого шороха и испуганно оглядываясь. Услышав шум, а потом увидев фары машины, она метнулась с дороги в темноту сосен, думая, что Костя, вне себя от гнева, поехал за ней и сейчас расправится с ней здесь же, в лесу. Но, видимо, ее силуэт заметили, потому что машина вдруг сбавила скорость. Ольга, отступающая все глубже в лес, вдруг почувствовала, как сзади за плечо ее кто-то схватил и держит.

— Нет! — закричала она, рванувшись и испугавшись неведомого больше, чем преследователя, бросилась к дороге.

— Эй, кто здесь, а ну выходи! — услышала она мужской голос.

Голос явно принадлежал не Косте и не Алексею.

Ольга, которая только теперь поняла, что никто ее не держал, она просто зацепилась за ветку сосны, с опаской выглянула из-за дерева.

Из машины, приоткрыв дверь, выглядывал мужчина лет сорока пяти с густой седеющей шевелюрой.

— Вы не в город? — Ольга, осмелев, вышла из-за дерева.

— Одна? — спросил мужчина, разглядывая ее.

Ольга кивнула, стягивая рукой порванный подол платья.

— Кричала чего? — сурово допрашивал он.

— За ветку зацепилась, испугалась, — объяснила Ольга дрожащим голосом. — Я темноты боюсь.

— Садись, — все так же коротко сказал он.

Ольга опустилась на сиденье рядом с ним, он захлопнул дверцу, нажал на газ.

— С дачи убежала? — не глядя больше на Ольгу, все так же сердито спрашивал он.

Ольга, всхлипнув, сказала:

— Да.

— Эх, пороть вас некому, засранки, — выругался мужчина. — Шляетесь где не надо. Обошлось хоть?..

— Да, — опять сказала Ольга и разрыдалась.

— Мастерицы вы потом слезы пускать, а о чем думала-то, — ругал ее мужчина. — Небось студентка иногородняя, из общаги, позарилась на красивую жизнь. Студентка? Отвечай.

— Да… — рыдала Ольга.

— Как отцы вас отпускают, тоже непонятно, о чем думают. — Тон у мужчины был сердитый, но Ольга не боялась его, он очень напоминал ей Викиного отца, дядю Колю.