Вахромеев сбросил автомат с плеча в руку, зажал его сильной кистью и первым шагнул к месту происшествия.

Лейтенант Щербаков поспешил за ним, а я двинулся вслед неторопливо, в раздумьях.

* * *

– Он это был, абсолютно точно, – сказал старший прапорщик с наручниками, сцепляющими одну из его рук, – снять впопыхах забыл, что ли. Или от радости, что жив остался, до такой степени растерялся. – Взгляд такой, как у затравленного волка. Словно взглядом убить пытался. С ненавистью на нас смотрел и с испугом.

– Борис, ты не прав, – возразил пожилой старший сержант, видимо, водитель ментовского «уазика», потому что ключи от машины на пальце держал. – Взгляд у него как раз ясный был, ангельский. Это потом, когда другие подскочили, он уже чуть насмешливым стал. И на Володю Соловьева, это наш старший лейтенант, раненый, с насмешкой посмотрел, когда тот упал и за живот схватился. Как будто старший лейтенант комедию ломал.

– Я не Борис, – рявкнул старший прапорщик.

– И все равно ты не прав, потому что в штаны наложил, когда ствол у своего жирного пуза увидел, и больше ничего уже видеть не мог, – старший сержант говорил добродушно, вроде бы и без видимых оскорблений, но категорично. – А что касается того, он это был или не он, я сказать точно не могу. Но – похож вроде бы.

– Откуда эти четверо выскочили? – спросил я, прекращая спор, который начался, похоже, еще когда два мента «отдыхали», прикованные к металлической сварной ограде школьного сиреневого скверика.

– Оттуда вон, – показал старший прапорщик торопливо и даже шагнул к дорожке, выходящей из-за кустов. Ему, похоже, очень хотелось разговор со старшим сержантом прекратить, потому что старший сержант, в соответствии с возрастом, был мудр, как медведь, а в соответствии со службой безжалостен, как пчела.

– Четыре метра, даже четыре с половиной. И вы не среагировали? – недобро хмыкнул капитан Вахромеев.

– Старший лейтенант Соловьев среагировал, – сказал старший сержант. – А у меня оружия не было.

– Все четверо были вооружены? – Вахромеева подробности интересовали.

– Все пятеро? – поправил я его.

– Все, – сказал старший прапорщик.

– У первого я пистолета не видел, – в этом вопросе старший сержант предпочел от категоричности отойти.

– В поясной кобуре, под майкой, – уточнил старший прапорщик. – Он его не доставал. Уже ни к чему было.

– А как он вообще среагировал на помощь? Говорил что-то? – Я продолжал отрабатывать версию киллера-одиночки.

– Нет, – категоричность к старшему сержанту вернулась. – Ни слова не сказал. Мне вообще показалось, он больше нас удивился их появлению.

– Но ушел с ними, – добавил старший прапорщик. – Ему рукой показали, и он пошел.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – признался я. – Это в том случае, если здесь действительно был старший лейтенант Бравлинов. Ничего ровным счетом не понимаю.

– Чего ты не понимаешь? – спросил Вахромеев с непонятным мне раздражением.

– В нашем городе у Бравлинова не может быть активной поддержки. Или это уже материал совсем иного дела.

От нашей машины подошел водитель, которого мы оставили сидеть за рацией. Если подошел, значит, есть сообщение.

– Что еще? – спросил я.

– Из хирургии сообщили дежурному. Старший лейтенант Соловьев...

– Не довезли? – поторопил события немолодой старший сержант.

– Почему? Довезли. Ранение легкое. Резиновая пуля, предположительно от револьвера «Викинг». Пулю извлекли, рану обработали. Готов дать показания. Настоятельно просит приехать как можно быстрее.

Я переглянулся с Вахромеевым.

– Поеду туда. Поговорю. – Я глянул на часы. Время как раз приближалось к подходящему, и мне необходимо было остаться одному. – Лейтенанта Щербакова я с вами оставлю. Он мне потом все доложит. Из больницы я в управление поеду. Машину к вам отправлю.

Кто бы знал, какого труда нам всем стоило усидеть на месте, когда к «Ленд Крузеру» подъехал «Мицубиси Паджеро» и мы замерли, как спринтеры на старте, готовые прийти на помощь старшему лейтенанту Бравлинову по первому сигналу тревоги. Такой вариант никак не вписывался в разработанный и просчитанный сценарий, а нарушение сценария всегда вызывает затруднения. И мы не знали, как себя вести.

– Я – Гиссар, – прошептал я в «переговорку». – Соблюдаем спокойствие. Концентрация внимания предельная. Действовать только в крайнем случае. Если крайний случай наступит, ближним атаковать засаду в кустах. Ориентироваться на действие засады. Они лучше нас знают, что происходит. Попытаются выйти к машинам – атаковать сразу. Таганрог, у тебя лучший ракурс, смотри – что там происходит?

Может быть, меня чутье спасло. Промелькнула в голове мысль, что Изот не пожелал сразу рисковать и послал проверку. А теперь уже сам подъехал.

Капитал Словакин отозвался сразу:

– Пока только дверцы открылись и в той, и в другой машине. Друг друга, что ли, рассматривают. Непонятно. Вот. Из «Тойоты» кто-то вышел. Темно, лицо не разберу. И из «Мицубиси» тоже. Поменялись местами. Вроде бы все спокойно.

– Нормально, продолжаем наблюдение, – мое предположение, очевидно, подтвердилось.

«Мицубиси» тут же отъехал недалеко вперед, чтобы не мешать разговору. А сам разговор, похоже, только сейчас и начался.

* * *

Второй разговор, то есть разговор со вторым собеседником, затянулся не намного дольше первого, но решения там принимались, стоит предположить, важные. Хотя, согласно плану, Сережа должен был только добиться принципиального согласия на сотрудничество и задать первые вопросы, на которые Изот с ходу ответить не сможет. Он вынужден будет готовиться, и это время покажет нам, какую ориентацию Олег Юрьевич выбрал. Тот вариант, что он предпочтет сотрудничеству захват Сережи, уже отпал. Но остался еще вариант, при котором Изот может сдать Бравлинова или ментам, или своим людям из ФСБ. Это нас тоже не устраивало. Нас вообще устраивала только конкретная и твердая договоренность. И приверженность договоренности стоило подтвердить делами. Поэтому действия Изота придется взять под полный контроль.

Мне с моей точки наблюдения не было видно противоположную дверцу «Тойоты Ленд Крузер». Но, когда дверца неслышно раскрылась, я понял это по поведению водителя, все это время стоящего метрах в двадцати в стороне. Он к своей машине направился уверенно. А еще через минуту «Ленд Крузер» поехал, оставив старшего лейтенанта Бравлинова на улице почти одного. Почти – это значит, что мы наблюдали за ним и помимо нас наблюдали люди Изота. Странным показалось, что они не покидают свои посты. По крайней мере, те, что с нашей стороны прятались, наблюдение продолжали.

– Гиссар. Я – Лохматый. Во двор еще одна машина приехала. Пара человек. Разговаривают с первой парой. С кем-то общаются по «переговорке». У меня такое впечатление, они намереваются на улицу выйти.