– Посмотри, – еще раз тихо, но настойчиво попросил Лазарев.

Я бросила на него тоскливый загнанный взгляд.

– Ты у меня молодец. Выдохни, успокойся и выйди к нему, пожалуйста. Поверь, ему сейчас хреново как никогда и от тебя зависит, как ситуация будет развиваться дальше. Просто подойди, дай ему воду, подожди, пока выпьет, отдышится, а потом проводи его в комнату и оставь одного, чтобы пришел в себя, успокоился. Давай, Вась, сделай это, а потом мы с тобой еще поговорим. Я подожду.

Я несколько раз глубоко вдохнула, потом посмотрела на экран. Лазарев мне ободряюще кивнул;

– Давай, Чу. Иди.

И мне ничего не оставалось делать, кроме как снова послушно отправиться в гостиную.

Тимур

Ночь прошла как один большой непрекращающийся кошмар. Кошмар и во сне, и наяву. Стоило только провалиться в тревожную дрему, как откуда ни возьмись, всплывал образ новой хозяйки, выдумывающей для него неимоверные, извращенные то ли задания, то ли наказания. И он стремительно выныривал из этого ужаса. Быстро, рывком, каждый раз непроизвольно вздрагивая. И тут наваливалась тупая раскатистая боль. Как и думал, сначала в такой позе было неудобно, потом до жути хотелось распрямиться, особенно когда болезненные судороги проходили по спине, вдоль позвоночника, а затем словно чувствительность кто-то выкрутил до нуля. Боль ушла, оставив после себя вязкое, тягучее ощущение, словно все мышцы то сжимаются в твердый, каменный комок, то начинают мелко дрожать. Хотя Тимур уже ни в чем не был уверен, что там дрожит или сжимается. Больше всего на свете хотелось пить, а еще чтобы эта безумная ночь наконец закончилась. Где вообще носит это Чудище? Померла что ли в этом проклятом клубе? Попыталась тряхнуть тощими мощами и рассыпалась на хр*н? Было бы неплохо… хотя, если никто не появится, то есть все шансы помереть в такой нелицеприятной позе.

Тишину утра нарушил шелест шин по асфальту. Тим прислушался, пытаясь понять: машина едет к этому дому или куда-то дальше?

Автомобиль остановился, трехминутная задержка, потом звук хлопающей двери и снова шелест шин.

Похоже, оно вернулось. И если еще двадцать минут назад он негодовал от того, что вынужден стоять на коленях, в то время, как хозяйка где-то развлекается, то теперь страстно мечтал, чтобы это оказалась не она. Подняться и посмотреть, кто там приехал, у него не было возможности, поэтому парень просто весь превратился в слух.

Еле слышные медленные неровные шаги. Вот этот кто-то уже стоит у двери. Он услышал, как тихонько шевельнулась ручка на входной двери, а потом снова тишина, и снова шаги. Вот только теперь они наоборот удалялись прочь.

Что за ерунда? Долго гадать не пришлось. Он ясно услышал, как где-то в глубине дома, легонько скрипнув, открывается дверь. Тихие шаги, какое-то пыхтение, а потом грохот, от которого Тим непроизвольно вздрогнул. Похоже, кто-то что-то уронил на пол. Хотя почему кто-то? Тимур отчего-то был уверен, что это вернулась домой после гулянки обладательница прекрасных очков и обворожительной улыбки.

От ожидания неприятной встречи во рту пересохло еще сильнее. Убил бы, наверное, за глоток обычной воды.

Тем временем тихо прикрылась дверь, свидетельствуя о том, что хозяйка не собирается немедленно идти в гостиную, предпочтя вместо этого завернуть в какую-то комнату. Может, забыла про него? Нагулялась и теперь пошла отсыпаться?

Хотя нет. Скорее не забыла, а просто плевала на какого-то там неожиданно подаренного раба. Вот дрянь!

Время все шло, неумолимо убегая сквозь пальцы, а она все не появлялась. Нет, это как вообще называется?! Просто забила на все и легла спать? Вулкан внутри бушевал, угрожая смести все на своем пути. Парень с трудом смог абстрагироваться от кровожадных мыслей. Еще не хватало болевого удара от зонда.

Черт! Пить-то как хочется.

Прошло, наверное, не менее часа, прежде чем он услышал, как дверь раскрылась, и шаги стали приближаться.

Ну, надо же! О нем все-таки вспомнили! Вот это неожиданность!

От злости даже дыхание сбилось. Вот она заходит в комнату, останавливается рядом с барной стойкой. Тим буквально кожей почувствовал ее взгляд. Что она там стоит за спиной и пялится на него? Зараза!

Спустя несколько минут она выдала гениальное:

– Эй, ты там живой?

Нет, бл**ь, помер от восторга, услышав твою дрожащую поступь! Уже еле сдерживаясь, буркнул:

– Да.

И опять тишина, и взгляд, прожигающий спину. Она издевается? Или пытается слова вспомнить? А может, стоит, любуется тем, как на колени опустила…

– Поднимайся, – раздался резкий, каркающий приказ.

Твою мать, это ж надо такой голос противный иметь! Как серпом по яйцам, даже передернуло.

В памяти всплыло, что браслет должен валяться на стойке, прямо рядом с ней, и это заставило стиснуть зубы и подчиниться. Начал было вставать, да х*р бы там!

Мышцы, одеревеневшие за ночь, отказались повиноваться. С хриплым стоном повалился на бок, в этот момент просто мечтая свернуть ее костлявую птичью шею. Зонд отозвался мгновенно, пустив по нервам болезненный разряд. Искры из глаз, весь воздух выбило из легких, вынуждая хватать кислород ртом, как рыба, выброшенная на берег. Застоявшаяся кровь хлынула по венам, вызывая мелкое покалывание, нарастающее с каждой секундой и грозящее перейти в болезненные судороги.

Чудовище тем временем даже не дрогнуло, не сделав и шага в его сторону. Неторопливо пошаркало к ящичкам и начало там что-то искать. Пытаясь отдышаться, Тимур, не переставая, следил за каждым ее движение. Вот она что-то нашла на полках, прошелестела упаковкой, потом схватилась за стакан и налила воды, пытаясь справиться с дрожащими руками. У нее еще и тремор что ли?

– Устройся как тебе удобно, вот таблетки. Прими две, должно быстро полегчать, – этими словами она поставила на край стола стакан полный ВОДЫ и рядом бросила таблетки, а сама укатилась прочь.

Она что, издевается? Тут от жажды подыхаешь, а она стакан этот проклятый ставит на виду. Садистка блин, конченная! Чего она вообще хочет добиться? Сломать в первый же день? Хр*н ей, и не таких переживали. А вот вывести из себя, выбить почву из под ног, лишить равновесия, это да! Этого она смогла добиться! Дрянь! Зонд опять отреагировал болезненным уколом. Черт, пришлось переключиться, представляя себе безмятежное голубое небо.

Воспользовавшись разрешением устроиться поудобнее, Тимур сел, привалившись спиной к стойке, и теперь медленно, но сильно растирал мышцы ног, которые буквально выворачивало от боли. А взгляд упрямо возвращался к воде.

Проклятье. Во рту пересохло еще сильнее, и парень провел языком по потрескавшимся губам. Он реально оценивал свое положение, как бы сильна не была жажда, сил на преодоление этого крошечного отрезка у него точно не было. Надо ждать, пока отступит боль и судороги, ждать пока дрожь не утихнет. Иначе только растянешься на полу, насмешив жестокую хозяйку.