Это все, на что меня хватило. Бросив еще один затравленный взгляд на раба, метнулась прочь, желая оказаться как можно дальше от этого ада.

Завалилась в кабинет, с грохотом захлопнула дверь и еле удержалась на дрожащих ногах. Я так не могу! Я с ума сойду! Уже схожу!

Хотелось выть, реветь, а еще лучше схватить этого оборванца в охапку и отвезти Марике, пусть сама с ним разбирается, она ведь умеет с рабами обращаться.

Чувствую, что мной завладела самая настоящая паника, которая может привести к самой настоящей истерике. Тихонько всхлипнула от жалости к самой себе, да и к этому бедолаге, который корчился на моей кухне.

Так, подтяни сопли, тряпка! Вдох, выдох, успокаивайся! Нельзя так переживать, а то не доживешь до того славного дня, когда корсет снимут.

Но как же тошно! Прикрыла глаза, чувствуя, как внутри все дрожит. Безумие, чистой воды. Как я умудрилась попасть в такую ситуацию? Ни кто-нибудь, а именно я!

Почувствовала, что не справлюсь сама с неумолимо надвигающейся истерикой. Мне нужна помощь. Опустила взгляд на компьютер, стоявший на столе. Можно с кем-нибудь связать, поговорить, пожаловаться.

Маму набрать? Нет, не зачем ее так волновать. Она отца бросила тогда из-за рабов, а если сейчас узнает, во что вляпалась ее дочь, то с ума от переживаний сойдет.

Таська? Думаю, им с Вадимом сейчас не до меня.

Ник? Точно! В конце концов, из-за его высказывания с котом, весь этот кошмар закрутился.

Больше не раздумывая ни секунды, зашла в специальную программу и, набрав его номер, стала ждать. Покосилась на часы, пятнадцать минут седьмого. Рановато. Дрыхнет, наверное, как убитый, сегодня ведь воскресенье. Но мне действительно очень нужна была помощь, поэтому я не отступала, упрямо вызывая абонента.

Прошло не менее десяти минут упорных, настойчивых звонков с моей стороны, когда наконец экран ожил, моргнул и передо мной оказался взъерошенный Никита.

Одной рукой парень опирался на стол, а второй самозабвенно, с остервенением тер лицо, пытаясь хоть немного придти в себя. Я смерила его оценивающим взглядом: глаза красные, волосы торчат в разные стороны, лицо осунувшееся, из одежды только наспех натянутые белые боксеры. Явно всю ночь дебоширил. Увидев меня, он выдавил из себя что-то нечленораздельное, раздраженно мотнул головой, пытаясь отогнать от себя сон, и хрипло пробасил:

– Чу, ты с ума сошла? На часы смотрела?

Я лишь кивнула.

– У меня сегодня первый выходной за две недели, я полночи пил как свинья, а полночи это… того самое, – он мотнул головой в сторону кровати, стоящей за его спиной, – ну в общем ты поняла, не маленькая.

Я проследила за его взглядом и увидела чью-то розовую пятку и пятую точку, небрежно наполовину прикрытую простыней:

– Все ясно, – протянула, пытаясь разглядеть подробности, на мгновение даже забыв о причинах, побудивших меня позвонить ему в такую рань.

Ник хмыкнул и встал так, чтобы загородить мне обзор.

– Хватит пялиться, а то я подумаю, что тебе не все равно.

– Мне не все равно, – ответила я в тон ему, – ты же знаешь, что я всегда думаю о тебе, днем и ночью. Особенно ночью, – томно закусила губу. Боюсь, в нынешнем виде этот жест можно было назвать каким угодно, но только не томным. Вот и Ник рассмеялся:

– Да-да, я знаю, что неотразим.

– Угу, настоящий Аполлон.

– Да что там Аполлон, зови меня просто "мой Бог", – он улыбнулся, и поиграл совершенными мышцами груди.

Я как дура хихикнула, правда смех вышел с истерическими нотками.

Как нетрудно догадаться, нас с Ником связывала не только дружба. Только придя, работать в управление, я буквально потеряла разум от обалденного красивого парня работающего в отделе. Брюнет с темными глазами, небрежной небритостью на лице, добавляющей ему шарма, неподражаемой белоснежной улыбкой и отменным чувством юмора. А если учесть высокий рост, широкие плечи и идеальные кубики пресса, то у меня просто не было шанса устоять. Хотя это как посмотреть. Возможно, шансов не было у него, ведь Василиса Чуракова объявила на него самую настоящую охоту. В общем, у нас закрутился роман, яркий, безумный, непредсказуемый как шторм.

А потом нас внезапно сделали напарниками. И как-то само собой страсти утихли, и мы оба пришли к выводу, что отношения на работе не нужны ни мне, ни ему. Безумное увлечение пропало, будто его и не было, оставив после себя только крепкие дружеские отношения, без сексуальной напряженности. Да, мы друг над другом постоянно прикалывались по этому поводу: он проходился резким словом по моим кавалерам, а я, не оставаясь в долгу, промывала косточки его бесконечным пассиям. Что и говорить, а с такой внешностью, Ник был знатным кобелиной. Но это все были приколы, не более того. Даже сейчас я смотрела на его идеальное тело, некогда принадлежавшее мне, без какого-либо трепета, как на красивую картинку в журнале. Я знала, что он мой самый близкий друг, который не раздумывая прикроет в трудную минуту, на которого можно положиться во всем, и он мог сказать тоже самое обо мне. Он для меня стал как старший брат, который готов оторвать голову любому, посмевшему хотя бы косо посмотреть в мою сторону, и это неимоверно грело.

Парень тем временем подвинул стул и тяжело плюхнулся на него.

– Ладно, теперь когда мы выяснили, что ты по-прежнему от меня без ума, рассказывай по какому поводу столь ранний звонок.

По какому поводу?

Твою м-мать! Мозг, пытаясь защитить и без того измученную психику, ненадолго выкинул все мысли про Барсика, а теперь они нахлынули с новой силой, вырвав стон из моей груди:

– Чу? – он смотрел на меня, подняв брови.

– Ник, – то ли простонала, то ли промычала я, – это важный, личный разговор. Выпроводи эту задницу из своей комнаты.

– Вась, не будь стервой, тебе не идет. У меня на эту задницу еще планы есть, – он многозначительно повел бровями.

– Ты хоть помнишь, как ее зовут?

– Да, конечно! Светлана… или Екатерина… или… нет точно Екатерина!– он убежденно кивнул головой.

– Ты не исправим!

– Знаю.

Девушка на кровати тем временем завозилась и подняла с подушки растрепанную голову, сонно жмурясь осмотрелась и, заметив Ника за компом, стала подниматься. Встала на ноги, стянула на себя простыню, нелепо обмотав ей обнаженное тело, и пошатываясь, неровной походкой побрела в его сторону. Я не смогла сдержать усмешки, похоже, ночь с Никитой тяжело ей далась.

– С кем ты там разговариваешь? – в ее голосе явно слышались подозрительные нотки. Парень, сидевший в этот момент ко мне лицом, обреченно закатил глаза. Девушка тем временем подошла к нему вплотную и сердито заглянула в экран, желая увидеть собеседницу своего любовника. Не знаю, что именно ожидала она там лицезреть, но явно не мою прекрасную физиономию. Она замерла, как-то удивленно и неуверенно хлопая большими кукольными глазами.